Доброволец - Марчук Николай Петрович - Страница 17

– Твою ж мать, гребаные турки! – выругался Петрович. – Давайте, пацаны, из всех стволов, нельзя их подпустить на близкое расстояние. Кляти турчаки, гребаные извращенцы!

Я отполз на другой конец окопчика, где была оборудована неплохая стрелковая ячейка, и, устроив автомат поудобней, открыл огонь короткими очередями. Расстрелял один магазин, второй, третий.

Фальшфейеры погасли, и без их тусклого, призрачного света выцеливать наступающего врага стало намного сложнее. Приходилось бить по дульным вспышкам, расцветающим в темноте ярко-оранжевыми цветками. Из амбразуры землянки работал пулемет Сереги, на другом, противоположном от меня конце окопа короткими очередями огрызался Петрович, стреляя из трофейного ручника. Ванек метался по позициям, стреляя из своего автомата отовсюду: подползет ко мне, высунется, даст пару коротких очередей, переползет на пару метров в сторону, вновь высунется, отстреляется и опять ползет дальше, потом зачастит длинными очередями то из одной амбразуры блиндажа, то из другой. Был ли толк от его метаний, я не знал, но, скорее всего, со стороны это создавало впечатление, что нас намного больше, чем есть на самом деле.

– Эфенди, эфенди, – дернул меня за штанину, подползший Гарик, – дай мне автомат, я тоже хочу сражаться! – с запалом произнес турчонок, тряся связанными руками.

– Где я тебе его возьму? Дуй к Петровичу, возьми его автомат, вон он из пулемета стреляет!

– Он мне не дал автомат, на буй какой-то послал, я спросил, где это, но он не ответил! Что делать?

– Снаряди мне пустые магазины патронами, цинк в землянке! – приказал я, разрезая ножом веревки на руках турчонка.

Исмаил схватил шесть пустых магазинов и ужом пополз по дну окопа в направлении самодельного ДОТа. Я выдернул из подсумка осветительную ракету, вставил ее в сигнальный пистолет и, нажав спуск, выпустил ракету в небо. Потом повторил эту процедуру еще два раза. Скорее всего, в поселке и так догадались, что мы попали в замес, вон как раскручивается карусель боя. Ракеты я пускал больше для нападавших на нас турок, пусть знают, что мы не одни и скоро придет подмога.

Пробовал связаться по рации, но без толку, она молчала как рыба об лед! То ли батарея села, то ли просто болтушка накрылась медным тазом. Хрена тут разберешь?!

Со стороны врага громко затарахтел крупнокалиберный пулемет, тяжелые пули, молотком прошлись по краю бруствера, обрушив на дно окопа большие куски горной породы, которой был укреплен наш рубеж.

Оба наши пулемета, как по команде, зашлись длинными очередями, я тоже решил поучаствовать в общем веселье и, высунувшись из укрытия, всадил пару очередей в ярко-оранжевый хвост особенно разлапистой дульной вспышки. Кто из нас троих попал в пулеметчика, я не знаю, но эта вундервафля заткнулась.

Приполз Гарик, притащил снаряженные магазины, тут же набил мне опустевший рожок и уполз обратно. Я вновь продолжил садить короткими очередями по мельтешившим вблизи вспышкам, несколько раз ответные пули стегали камни совсем рядом с моей головой, а один раз я только плюхнулся на дно окопа, как в противоположную стенку у меня над головой влетело сразу две пули, то есть замешкайся я хоть на пару секунд, и все! Капец мне!

Когда вражеские выстрелы слышались совсем близко, я бросал гранаты, но, к сожалению, их было всего четыре, и они очень быстро закончились. Зато после одного такого броска и взрыва гранаты прогремела целая цепочка взрывов разной мощности – это сработали растяжки и мины, установленные еще турками. После этой разухабистой канонады враг как-то разом сдулся, пострелял еще немного и на короткий миг затих.

– Все живы? – криком спросил я.

– Да, – отозвался Петрович.

– Да, – отозвался Серега.

– Почти, – сиплым голосом каркнул Ванек. – Меня ранило.

– Сильно? – спросил я.

– Не очень, в плечо навылет, но кровь все никак не останавливается.

– Ща посмотрю, – прошипел Петрович и, низко пригибаясь, пошел к Ваньку, который сидел на входе в блиндаж.

Я глянул на часы и с удивлением отметил, что бой длился всего тридцать минут, мне же показалось, что прошла целая вечность. За это время я успел высадить десяток магазинов, и сейчас у меня осталось всего четыре полных рожка. А чего это Гарик молчит?

– Исмаил? – чуть повысив голос, произнес я. – Ты жив?

В ответ тишина.

– Кто-нибудь турчонка видел?

– Хвылын пять назад поряд зи мною крутився, все автомат выпрашивал, – хмуро произнес подползший Петрович. – Похоже, сдриснул наш турчонок, хотя надо отметить, держался молодцом, бравый казаче.

– Может, его убили, чего вы сразу говорите, что он сбежал? – сварливо вмешался в разговор Ванек. – Мы, керчане, никогда с поля боя не сбегали!

– О, господи! Опять он заладил про свою Керчь! – прошипел Петрович. – Магазины лучше патронами набей, горе луковое, – посоветовал Ваньку Петрович.

– Что-то подмога не идет, – удивился я и только сейчас сообразил, что внизу, в поселке, слышна перестрелка. – На них что, тоже напали?

– Похоже на то, – поддакнул Петрович. – Вы держите позиции, а я сползаю, погляжу, что там да как. А то как бы нам не прошляпить эвакуацию! Не бзди командир, я швыденько, одна нога тут, а инша – там!

Петрович оставил себе четыре магазина, остальные отдал мне и, согнувшись, пробежав по траншее, исчез за склоном.

– Так что будем делать, бро? – спросил Ванек. – Надо же найти Гарика! Не мог он сбежать.

Подполз Серега, волоча за собой пулемет. Он молча улегся рядом и принялся осматривать свою тарахтелку. Маньяк, честное слово!

Я осторожно выглянул из окопа, огляделся по сторонам. Небо уже достаточно посветлело и получилось оглядеть окрестности. Перед нашими позициями лежало около десятка тел, несколько совсем рядом… буквально в десяти метрах валялась в обнимку пара трупов. Одно тело зашевелилось и медленно поползло в нашу сторону. Я вскинул автомат, прицелился, а потом убрал автомат, поняв, что это за тело. Волоча за собой автомат и жилет, к нам полз Исмаил.

– Вон твой земеля! – кивнул я Ивану. – Герой хренов, пополз себе автомат добывать. Прикройте его, – приказал, внимательно всматриваясь в серую темень, пытаясь рассмотреть вражеские позиции.

– Ай да Гарик, ай да молодец! – восхитился Ванек. – Давай, родненький, ползи, немного осталось! – шепотом поддерживал друга Иван. – Вот, а вы заладили: предал, сбежал!

Через пару минут Исмаил перевалился через край траншеи и свалился в окоп. Выглядел парень страшно, он бешено пучил глаза, затравленно дышал широко раскрытым ртом и, кажется, не понимал, как смог решиться на подобный отчаянный шаг. Я всунул ему в руки кружку с водкой:

– Давай, герой, залпом! Отчаянный ты парняга!

Турчонок хлебанул водки, закашлялся и, блаженно выдохнув, обмяк всем телом. Он не уснул и не упал в обморок, просто на какое-то мгновение понял, какой опасности себя подвергал.

Притащил Гарик короткую версию американской винтовки М-16, именуемой карабином М4А1, снабженную коллиматорным прицелом, и самодельную жилетку с нашитыми на нее брезентовыми подсумками, в которых было четыре полных магазина и два пустых. Пустые магазины тут же набили патронами, взятыми из пулеметной коробки бельгийского ручника.

– Ну что, опознал убитых? Это с вашего села? – накинулся я с вопросами на Исмаила.

– Нет, эфенди, не опознал, там головы практически не было, не узнать, но думаю, что это были не наши, – покачал головой Гарик и тут же пояснил: – Я ни разу не видел такого автомата ни у кого из наших односельчан. У наших были автоматы Калашникова и длинные винтовки М-16, а таких коротышей ни у кого не было.

– Могли взять как трофей. А кто это мог быть, если не ваши? Узнали, что их село захватили, и примчались на выручку.

– Наши поехали за горючкой на нефтяной танкер, который выбросило на берег.

– А зачем ехать всем скопом, да еще и вооруженными до зубов?

– А как по-другому занять очередь в раздаче топлива? – удивился турчонок. – Чем больше вооруженных мужчин, тем больше можно взять горючки.