Выживальщик (СИ) - Тишуков Сергей - Страница 50

— Капитан? — словно через плотный слой ваты донёсся голос Духана.

Подскочивший Жимба жёстко подхватил за пояс, но видя неспособность Григория владеть телом, перекинул руку безопасника через шею и тот повис, подгибая колени.

Шрам подошёл без суеты, но даже в его действиях читалось замешательство. Он проверил пульс, затем по очереди приподнимая веки, сравнил зрачки. Пожал плечами.

— Тащи обратно в машину, — приказал бойцу, — И возьми анализ медтестером.

Возню возле бронеавтомобиля заметили многие, но вмешаться решился только Петька. Субординация требовала почтительного отношения к старшим по должности и выказывание любопытства осуждалось. Это в бою грань между командиром и бойцом стиралась, а перед началом парада требовалось соблюдение политкорректности. Мало ли. Перевозбудился Григорий Лукьянович, перебрал с наливкой во славу победы. С кем не бывает. Командиры сами разберутся.

Ординарец соскочил с коня и попытался, отстранив сержанта прошмыгнуть в салон «Тигра».

— Полегче, хлопец, — возмутился Шрам, сдвинуть которого оказалось труднее, чем комод в тереме у Лешего, — Не пугай сослуживцев. У людей праздник, а у тебя рожа будто в зад трёхведёрную клизму вставили.

— Что с ним? — спросил Петька, выдыхая и пытаясь успокоится.

— Откуда мне знать? Функции санинструктора в нашей группе возложены на Жимбу. Сейчас возьмёт анализы, и скажет диагноз. По первичному осмотру и зрачкам очень похоже на сотрясение мозга.

— Он что головой ударился, вылезая из машины?

— Деревня! — покровительственным тоном заявил Шрам и снисходительно похлопал по спине, — Структурные изменения и разрыв нейронных связей возникает не только от удара по черепушке. Причин масса. Кровоизлияние, например. Про инсульт что-нибудь слышал?

— Твою мать… — вздохнул парень, потрясённый такой новостью.

— Мою мать не трожь, глаз выдавлю, а инсульт обычное ныне дело. У нас в столице сейчас всё лечат.

— Кроме ковида! — ощетинился Петька, уязвлённый таким высокомерием пришлого.

Прибывший Сердюк, не стал тратить время на поиск причин внезапной слабости Малюты. Кратко переговорив со Шрамом, приказал строиться в походную колонну и выдвигаться в сторону поселения. Время поджимало. Часы показывали начало шестого, а предстоящие торжества грозили затянуться до полуночи. Ритуальный костёр — это вам не шашлыки под пивко.

Петьке определили место сразу после замвоеводы и знаменосцев со стягами рода. Следом двигался трофейный «Тигр», а за ним, плохо держащий равнение строй лихих, разудалых дружинников.

Главные ворота, украшенные гирляндами цветов и транспарантов, распахнуты и перед ними, образовав живой коридор, стояло практически всё население колхоза и ближайших ферм. Каждый хотел видеть возвращение триумфаторов и хоть как-то приобщиться к победе.

Расположившийся позади людской массы оркестр, грянул марш Тухманова «День Победы».

То ли от торжественной музыки, то ли в следствии инъекции в основание шеи, Григорий Лукьянович открыл глаза.

— Жив курилка, — обрадовался Шрам, читая выданный на сенсорный экран портативного медицинского анализатора текст диагноза, — Голова болит или только кружится?

— Кружится, — тихо выдавил Малюта и попросил, — Глоток воды и сигарету.

Жимба, убирая в футляр походный стетоскоп, равнодушно пожал плечами, явно не возражая. Шрам протянул флягу, а после помог прикурить.

— Ну? — ожидая разъяснений спросил сержант.

— Что ну? — не понял безопасник.

— Как состояние? Мысли прояснились? Ты вроде умный мужик, до капитана дослужился, а ведёшь себя как дитё неразумное. Заканчивай эксперименты с местными травками. Когда-нибудь сбой в программе купировать не удастся.

— Какой сбой?! В какой программе?! Что ты несёшь?

— Жимба только что ввёл тебе стимулятор с наноботами, которые должны перезагрузить твой чип и синхронизировать его с нейронами мозга. Не переигрывай. Я не Леший.

— Нам ещё в академии предлагали чипироваться, но уверяли, что это исключительно на добровольной основе. Я отказался. Сам знаешь. Меня готовили для внедрения и наличие микроэлектронной метки в башке чревато провалом. Любой сканер считает наличие в организме электронной схемы.

— Тем не менее он есть, — хладнокровно, глядя в глаза Малюте, сказал командир чистильщиков.

— Бред какой-то, — затянулся Григорий и, выпуская дым в приоткрытую шторку бойницы, надолго замолчал.

Праздник меж тем продолжался по наспех написанному сценарию. Полусотня выстроилась на плацу. Сердюк, как первый и единственный заместитель воеводы, доложил Василию Ивановичу об успешном завершении специальной военной операции. Леший, приняв доклад, толкнул с трибуны небольшую речь, в которой поздравил всех и прежде всего дружинников с победой.

Особо выделил участие прибывшей из Москвы группы спецназа. Естественно, под чутким руководством командования и с личным участием начальника службы безопасности. Рекомендовал перенять опыт столичных бойцов и равняться на их профессионализм.

Общие, ни к чему не обязывающие слова.

Малюта наблюдал за происходящим через узкое пуленепробиваемое стекло и радовался, что Шрам категорически запретил выходить из машины. Жара, конечно, уже спала, но мало ли как подействует на капитана свежий воздух и вероятность стояния во фрунт. Тефлоновое кресло и кондиционер в купе с состоянием безопасника выглядели предпочтительнее. Тем более что Лешему уже доложили о предполагаемом инсульте его опричника.

Наблюдая через окно, Григорий Лукьянович не мог избавиться от ощущения сюрреалистичности плывущей перед глазами картинки. У него складывалось ощущение, будто на основную плёнку наложили полупрозрачный негатив с другими персонажами.

Так, позади расположившихся на трибуне ветеранов и руководителей сельских хозяйств, возвышались туманные фигуры странных, восседающих на лошадях с тяжёлой, боевой сбруей, людей. Некоторые из них доходили до пяти метров в высоту, а наконечники копий, упёртых в стремена, и того выше. И ещё поражал наряд всадников. Малюта понимал, что несмотря на размытость и блёклость видения, одежда воинов богата и вычурна. Выдвинутый на полкорпуса всадник вообще был облачён в подобие короткополого халата, перепоясанного кушаком. Узоры на ткани напоминали древние руны, виденные Григорием в импровизированном музее при библиотеке.

В отличие от Василия Ивановича, Малюта не интересовался историей и любыми оккультными обрядами. Предпочитал кино. Если и читал, но выбирал книги о спецслужбах и шпионах. На ура шли романы Яна Флеминга, Джона Ле Карре и Василия Головачёва. Воевода посмеивался над выбором, но с советами не лез.

Посему, не мог точно определить походили ли руны на славянские письмена или это этнические орнаменты восточных народов. Помнилось, кто-то рассказывал, что татарские вышивальщицы потрясающие рукодельницы.

Так или иначе видение не сильно беспокоило Григория Лукьяновича. Он считал себя реалистом и понимал, что доверять на сто процентов слуху и зрению нельзя. Существует масса препаратов и средств, способных изменять получаемую от органов чувств информацию. В конце концов он начал прислушиваться к мнению сержанта и решил не тратить время на копание в своём временном смятении и мусолить варианты причин, вызывающих галлюцинации. Они есть и с этим ничего не поделать. Пока есть. Нужно ждать, когда наноботы исправят программу чипа и скоординируют с родной нейронной системой. Так что вопрос, откуда взялся этот микропроцессор в его голове, вторичен. Сейчас важно сконцентрироваться на настоящем, а не ковыряться в прошлом. Сомнения часто приводят к потерям, а простая аналитика помогает избежать ошибок.

Поэтому Малюта, отрешившись от попыток понять происходящее, сконцентрировался на фиксации увиденного и запоминании любых, даже самых мелких деталей.

После торжественной речи воеводы, процессия и почётные гости выдвинулись в сторону подготовленной за парковкой площадки для совершения аутодафе над телами врага. От средневекового развлечения испанцев осталось только название. Его Василий Иванович тоже вычитал в книжках и оценил красоту звучания. От религиозной церемонии прошлого, включающей в себя множество аспектов, не осталось ничего, кроме самого сожжения трупов поверженного противника.