Выживальщик (СИ) - Тишуков Сергей - Страница 29

Все в гарнизоне знали чрезмерную страсть начальника службы безопасности к этой культуре овощей, в любых её гастрономических проявлениях. Многие посмеивались, когда были уверены, что за ними никто не наблюдает. Ирина Михайловна помнила и использовала томаты, как стратегическое оружие.

Григорий Лукьянович улыбнулся отражению в зеркале. И улыбка отнюдь не выглядела пугающей. Мелочь, а приятно.

Петух — птица самодостаточная и эгоистичная. Ему без разницы какая обстановка складывается за стенами курятника. Мирное время, военное положение, демократия или диктатура. С восходом солнца птичий инстинкт требует оповестить всех обитателей его гарема об этом радостном событии. Что касается людей, то те, кто его кормит, поит и убирает в курятнике, тоже имеют право, услышав зычный призыв, выйти на улицу и восхитится рассветом.

Малюта, услышав кукареканье живого будильника, приоткрыл один глаз и сладко потянулся. Ирины не было, как и повода куда-то спешить. Он попытался зевнуть, но понял, что природу не обманешь и годами выработанная привычка вставать с рассветом прочно обосновалась в его сознании.

Вошла Ирина и, бесстыдно скинув халат, принялась одеваться более детально, начав с нижнего белья. Какая женщина откажет себе в этом маленьком удовольствии? Не спеша, совмещая привычный обряд одевания с эротическими телодвижениями, которые без зрителя не имеют никакого значения. Желание и умения соблазнять — это то, что в крови любой женщины. Даже если она делает вид, будто борется за равноправие и отрицает кокетство, считая его пережитком прошлого.

— Туалет знаешь где? — спросила Ирина, застёгивая молнию сарафана.

— Утро начинается не с кофе, — вздохнул Малюта и побрёл искать нужник.

Чашка кофе, как ни странно, ждала его на дежурном столе. Как он любил. Много молока и в меру сахара.

Секундой позже, облачённый в поварской колпак, белые штаны и рубаху боец принёс поднос со сливочным маслом и овсяным печеньем.

— Как звать, служивый? — спросил, блаженно щурясь.

— Гоша Савельев! — радостно доложил дежурный.

— Запомни, Гоша Савельев, если придётся тебя допрашивать, то вторую степень пыток к тебе применять не буду. Вот тебе подарок за старания!

Боец, нервно сглонул и побелев в цвет костюма, исчез на кухне.

— Как кофе? — спросила Ирина, поймав Малюту перед самой входной дверью.

— Как и настойка — бесподобен.

— У меня ещё в запасе имеются. И то, и другое.

— Приглашаешь?

— Фи, Гриша, откуда в тебе столько солдафонской вульгарщины? Я теперь твоя агентесса и к вечеру у меня может появиться очень важная информация. Зайти допросить меня — это твой служебный долг!

Глава 16

Несмотря на ранний час, штаб походил на встревоженный муравейник. Сновали порученцы и ординарцы, выбивая точные сведения и подбирая сплетни для своих офицеров. Командиры третьего и второго взводов, объясняли прикомандированным к ним разведчикам и следопытам требования новой стратегии. Начальники складов божились, что выдадут всё что угодно, как только получат письменное распоряжение воеводы.

На начальника службы безопасности никто не обращал внимание. Этот факт слегка задел профессиональную гордость, но не испортил хорошего настроения.

Узнав у дневального, что Леший уже полчаса как в своём кабинете, Малюта прямиком направился на второй этаж.

— Доброе утро, командир! — игнорируя устав, поприветствовал прямо с порога, — Ты не объяснишь, что случилось?

— Соблюдай субординацию! — резко напомнил Леший, закрывая папку с донесениями по ночным происшествиям, — Сначала доклад!

— Вот теперь узнаю воеводу! — оценил жёсткий тон командира начальник его службы безопасности и разве что не зааплодировал. Настолько искренним звучало его одобрение.

Василий Иванович убрал суровость с хмурого, из-под сдвинутых бровей, взгляда. В глубине души он понимал, что вчера Малюта был прав и никакой наглости в его поведении не наблюдалось. Разве что Григорий Лукьянович, на правах старого и верного товарища, слегка перегнул планку и вёл себя излишне фамильярно. Так ведь не из-за злого умысла.

— Что с операцией по ликвидации ассасинов? У меня два противоречащих друг другу доклада.

— Не знаю, кто и что докладывал, в обход твоего приказа о радиомолчании, но обстановка странная. Заметь! Говоря странная, я не имею в виду пораженческие настроения в моей позиции. Предлагаю поговорить начистоту и исключить неизвестно откуда взявшееся в нашем общении недопонимание.

— Я ценю твоё умение критически рассматривать обстановку и делать правильные выводы. Но сейчас твоё мнение меня меньше всего интересует. Только факты. Что произошло с дозором.

Малюта достал из планшета карту, нашёл нужный квадрат и сунул её под нос Лешему.

— Факты таковы. Здесь, — безопасник карандашом ткнул в заранее нарисованный кружок, — Высланный тобой дозор нашёл амфибию ассасинов. Машина брошена, но, судя по уровню топлива в баке и запасным канистрам, её собирались в дальнейшем использовать.

— Как думаешь, для чего? — не удержался воевода.

— Ты просил только факты, — напомнил Малюта.

Василий Иванович скривился, будто разгрыз горелую семечку, но промолчал.

— Следопытам удалось отыскать следы диверсантов и дозор начал преследование. Недолгое. Через полтора километра, возле охотничьего зимника, они напоролись на засаду и были уничтожены.

— Не может быть! — воскликнул воевода, — Около одиннадцати их радист выходил на связь с дежурным оператором и докладывал, что группа остаётся на ночёвку.

— Я в курсе, — невозмутимо продолжил безопасник, — А оператор в курсе с кем он разговаривал? Почему дозор не снабдили паролем? Посчитали, что задание плёвое и ребята справятся с ним на раз? Кто готовил группу?

— Сердюк лично отбирал бойцов и инструктировал, — сквозь зубы процедил Леший.

На лице начальника службы безопасности ни как не отразилась реакция на эту информацию.

— На следующий день тот же голос сообщил о боестолкновении, потерях и попросил выслать подкрепление по указанным координатам. Так?

— Так, — зло подтвердил Леший, — Ты же был занят! Поэтому отряд готовил тоже Сердюк.

— Я, если помнишь, ловил диверсанта внутри гарнизона. По твоему личному и сверхсекретному распоряжению!

Воевода покачал головой, переваривая упрёк подчинённого, но оправдываться не стал.

— Я продолжу излагать факты? — немного с вызовом спросил Малюта.

Дождавшись кивка командира, принялся развивать мысль дальше.

— Взвод дальней разведки, усиленный казаками и егерями отправился на помощь бойцам дозора, которые на тот момент уже сутки были мертвы.

— Сердюк ушёл с ними, — подсказал Леший, — Ты его подозреваешь в чём-то?

— Подозревать — это моя работа. Что касается решения Семёна Романовича, то он поступил правильно. Гоша Парис лихой малый. Привык всё решать с наскока. Уверен, Сердюк это понимал и отправился с отрядом, надеясь вразумить горячую голову от необдуманных поступков.

Когда же они нашли трупы дозорных, именно твой зам принял единственное правильное решение: не бросаться сломя голову в погоню, а заняв круговую оборону, ждать следователей и штурмовую группу. Это спасло Париса и его ребят. Уверен, ассасины специально вызвали подкрепление и готовились перестрелять всех. Сердюк, конечно, штабной вояка, но каким-то образом учуял засаду. Предотвратил бойню.

— Не понимаю тебя. Только что обвинял Сердюка в саботаже, дескать, не снабдил дозор паролями, а теперь хвалишь.

— Послушай, Иваныч, я просто излагаю факты. Да, в одном случае он накосячил, в другом проявил интуицию, предугадав замысел противника. В этом нет ничего странного. За последние двадцать лет у нас не было ни одной подобной стычки. Не было шанса получить опыт в разрешении сверхсложных задач и впоследствии накопить багаж знаний. Мы сейчас тыкаемся как слепые кутята. Но, худо-бедно, справляемся. Именно из этого я и исхожу.

— Ладно. Продолжай, — разрешил Леший, закуривая.