Самогонщик против армии США (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич - Страница 44

— Сравнив с собакой, ты отвесил мне самый цветастый комплимент за всю мою жизнь, — увидев, что кавалер и возможный избавитель скуксился, она добавила: — Я согласна. Но, надеюсь, преподаванием мои обязанности ограничатся?

— Конечно! — он расцвёл. — Ни о чём другом я даже не думал!

Его глазки говорили об обратном. Даже в столь печальном для Фаи состоянии он смотрел на неё с обожанием.

— Ну… Пробуй. Я совсем не уверена, что сможешь меня вызволить.

— Смогу! Я всё смогу!

Он бросился бежать, не попрощавшись.

Перспектива освобождения была заманчива… и туманна. Не исключено, наивный сельский парень выдавал желаемое за действительное.

Конечно, Фаи была готова хвататься за любой шанс.

Дюльке неведомо, что кодекс каросских наёмников предписывает безусловное соблюдение договора при обычной воинской службе. От простодушного увальня Фаи уйдёт в любой подходящий момент. Но, как минимум, она должна привести себя в порядок, окрепнуть. Избавиться от сухого кашля, начавшегося от сырости и прохлады. Приобрести хотя бы минимум одежды и обуви для зимы. Кроме летнего, у неё только рваное одеяло, чтоб оборачиваться от холода. В идеале — вернуть себе пистолет Джен, отобранный стражей на въезде в Номинорр. Не исключено, он до сих пор хранится там же, на посту.

Но для начала хотя бы поесть как следует. Сытно, вкусно и в тепле.

Программу-минимум Дюлька реализовал уже на следующий день. Явился с договором. Стражник, выпуская Фаи из тюрьмы, предупредил:

— Учти, она выглядит как дохлая мышь, а на самом деле — тигрица.

Распираемый гордостью, что ему всё удалось, студент отвёл Фаи в доходный дом около Сорбонны, где снял ей комнату. Натаскал горячей воды. Оставил какой-то одежды, венчаемой тёплым халатом, распространённым у степных колдунов. Сказал — всё это не по фасону и не по размеру, лишь бы было тепло. А подходящее купишь себе сама, деньги есть. И убежал за едой.

К вечеру, чистая и расчёсанная, Фаи нежилась у комелька, кромсая клыками жареную куриную ножку. Дюлька уставился на неё, не мигая и упиваясь зрелищем. Наверняка спустил ради сегодняшнего дня немногочисленные накопления.

Жизнь удалась. Даже немного жаль ей будет покидать Номинорр — навстречу свободе. Но придётся. Гостеприимством Гоша, особенно тюремным, она сыта по горло.

Глава 18

Если бы этот мир соответствовал развитию веку восемнадцатому Земли, морской порт встретил бы нас частоколом высоченных мачт, несущих в несколько этажей всякие бим-бом-хрен-знает-брамсели. Заходящие и выходящие из гавани суда степенно двигались бы под целыми букетами парусов…

Но не здесь. Пришвартованные к стенке у берега морские корабли отличались от нашего струма только размером. Те же ладьи, но человек на сто — сто пятьдесят. Единственная мачта под косой парус. Деревянная башка каросского кхара с острыми рогами — непременное украшение на носу. Больше и сказать не о чем.

— Вы — мои гости! — уверял Даргурр. — Отдохните с дороги. Я пошлю весточку царю Евласию. Непочтительно обделить его вниманием, если сам архиглей Гош удостоил Мармеррих присутствием.

Тут он прав. И одновременно — нет. Официальный визит к главе государства, пусть это всего лишь город-порт типа Гонконга, обставляется протоколом. В моём случае полагалось запихнуть в струмм не менее двух десятков рыл личной стражи для сопровождения моей светлости-сиятельности да уведомить величество о грядущей встрече. Вдруг он отправился на рыбалку? Неудобняк…

Можно было бы вообще обойтись анонимной встречей владельцев верфей с представителем «великого» Гоша. Побывать здесь инкогнито. Но Даргурра распирало. Он — не последний, но и далеко не первый купец побережья. И вот ему удалось притаранить к Евласию правителя, владеющего куда большими землями, с количеством проживающих на них — в разы превосходящих население порта. Викинг делал себе паблисити, можно понять.

На экскурсию по Мармерриху меня не тянуло совершенно. Ещё с воды было заметно: граница между портовыми строениями и жилыми кварталами едва просматривается. Частично они перемешались. Я заранее знал, что увижу: ряды складов, лавок, таверн, публичные дома, доходные дома, одна-две церкви Моуи и молельня какого-то бога моря, забыл его погоняло…

— Даргурр! Пока твой посыльный будет обивать королевский порог, может, сразу сходим на верфь?

Он замялся. Почему-то последовательность: сначала царь, а потом остальное, ему казалась важной.

— Отдохнём, дорогие. Не время уже идти на верфи. Завтра, завтра!

А ведь зимнее солнце (не Солнце, а местное светило) стояло высоко. Спорить я не стал.

Расположились. Отпустил Лаврушу в город — собирать картографические сплетни, снабдив несколькими золотыми монетками на расходы.

Ужинали с семьёй Даргурра — уставшей от жизни супругой и тремя сыновьями, довольно большими уже. Я их видел в Номинорре во время прошлого приезда их батюшки.

Тот вёл себя за столом столь же шумно и многословно. Приняв нира и оросив каплями бороду, принялся рассказывать домашним о перспективах паровых машин, за счёт угля или дров позволяющих уменьшить команду струма в три-четыре раза.

Думаю, для миссис Даргурр технические подробности паровых двигателей были настолько животрепещущими, что просто чудо, как она не вывернула челюсть от зевоты. А пацаны прятали глаза. Или переглядывались. Явно поняли что-то по теме, но молчали. Что? Не сказали и разошлись после трапезы.

Поскольку наутро никакого приглашения в царские чертоги не прилетело, отправились на верфь. Пешком. Здесь всё рядом, ради получасовой прогулки никто не запрягает кхара, если не надо везти груз. Папа порывался сказать, что следовало взять паровую машину и устроить, говоря языком XXI века, презентацию, но викинг охладил его пыл. Объянил: сначала долгие речи, потом показ товара.

Ладно.

Судя по схожему имени — Дармур, а также явному внешнему подобию, судостроитель приходился нашему сопровождающему какой-то роднёй. Он был гораздо старше, лет на двадцать. Скакать внутри качающегося корпуса струмма точно уже не мог из-за отсутствия ноги. Ниже колена — деревянный протез а-ля Джон Силвер из «Острова сокровищ».

Явно гордый вниманием к его предприятию владетельного и важного меня, он со словоохотливостью, это у них семейное, рассказывал о постройке струммов. Пригласил на закладку нового корабля, это целый ритуал и праздник. Обещал, когда племянник подрастёт, то есть Даргурр, который примерно мой ровесник, а по массе больше, то обязательно построит ему в долг морское судно. С ним настоящий заработок, а не те гроши, что племяш зарабатывает, мотаясь по рекам.

Значит, шкипер просто соврал, объясняя причины своей речной специализации. О другом он умолчал, важном, и это было гораздо хуже.

— Не примут наши моряки струмм для малого экипажа. Каждый гребец — боец. Против пиратов. А если в океане какой-то остров охраняется слабо, отчего же не поживиться самим лёгкой добычей? Не пойдёт твоя паровая машина размахивать мечом, Гош.

— Стало быть, Дармур, эта машина никому не нужна? Я вот с людьми к тебе приехал. Показать, рассказать. А вы по-старинке…

— Отчего же… — он почесал лохматый затылок. — Как привод к станку — очень даже. И царь заинтересуется. У него водопровод в доме — не хуже, чем у заморского короля. Вода подаётся из реки, благодаря тому же колесу, как у водяной мельницы. Оно крутит другое колесо, с ведрами. Внизу ведро черпает воду из реки, вверху опрокидывается, сливая её в желоб. Из него по трубам — во дворец.

— Так речная — не очень чистая, — удивился я. — Отчего ему не брать колодезную?

— Нет течения в колодце. Нечему крутить колесо. А вот если бы твой хитроумный аппарат приводил в движение цепь с вёдрами, можно было бы и из колодца черпать.

Опрокинув все первоначальные мои намерения, Дармур вынудил меня к плану Б, затратному, медленному и нежелательному: основать верфь в Номинорре. Или в Кирахе. Вот только нет у меня специалистов судостроителей.