Падение Рыжего Орка (СИ) - Волкова Дарья - Страница 63

— А то что?

— А то все! — передразнил он ее и вытащил из шкафа огромную спортивную сумку.

— Ничего себе — кое-что взять! — Варя села на кровати по-турецки, уперлась локтем в колено, а ладонью подперла щеку. — Ты, я смотрю, серьезно к вопросу решил подойти.

— Я переезжаю к тебе.

— О как. Люди добрые, дайте воды попить, а то так жрать хочется, что переночевать негде. Полчаса назад речь шла про «переночевать у меня».

— Ставки выросли, — ухмыльнулся он. — Не тебе одной машины у меня отжимать.

— Ой-ой-ой, — Варя закатила глаза.

— Можешь ойкать сколько угодно, — в ее сторону полетело добытое из шкафа чистое полотенце. — Но через пятнадцать минут мы отсюда выходим. И только от тебя зависит, выйдешь ты на моем плече, голая и растрепанная после секса. Или чистая, одетая и своими ножками.

Варвара посчитала ниже собственного достоинства отвечать на такие возмутительные заявления, перекинула полотенце через плечо и гордо прошествовала в ванную.

____________

У входной двери он снова замялся. Даже зажмурился с досады — как нелепо и не вовремя, после всего, что было, все еще спотыкаться на пороге. Перехватил покрепче спортивную сумку.

— И меня… — вдруг прижалась к его плечу Варя. — Ты обещал меня на плечо. На руки хотя бы возьми. И перенеси через порог.

— Слушай… Вроде же вносить надо жену. А не выносить.

— А у нас с тобой много чего наоборот — не только это. Так что бери на руки. Пожалуйста.

И он взял. И шагнул за порог. Там спустил Варю на ноги, но все так же прижимал к себе. Не оборачиваясь, захлопнул дверь. Оставляя все дурное и страшное за ней. За спиной. В прошлом.

____________

Она припарковала Эскаладу возле «Тина». Припарковала, разумеется, криво, наискосок и как попало. Но Варе специально было выделено на парковке у ресторана два места — как раз поэтому. Варвара вздохнула. С этим бегемотом она никогда не сладит. Вообще, зряшная была идея. И Варя была уверена, что шуткой все и кончится. Но нет.

После того, как Тихон переехал к ней, он демонстративно пересел на Матиз. И даже слушать ничего не хотел о том, чтобы ездить на своей машине. Варя ради интереса полюбопытствовала, чем он объясняет перед деловыми партнерами такую радикальную смену имиджа. Тин ответил, как о чем-то обыкновенном: «Говорю всем, что жене проспорил». Вот так вот. Жене. Не невесте, не подруге. Все эти стадии Варя благополучно и мгновенно миновала, став сразу для всех знакомых Тихона Тихого женой. Отсутствие обручального кольца и штампа в паспорте никого не смущало. Как пояснил Рося, у Тихона репутация человека, всегда держащего слово. Раз сказал, что жена — значит, жена. Мало ли что кольца на пальце пока нет. Ерунда какая.

И во всем так. Всем сказал, что жена, переехал к ней жить. В одночасье стал неотъемлемой частью ее жизни. Нет, когда она сама заявляла ему про законный брак, Варя понимала, что куда-то туда дело и может выйти. Но чтобы вот так сразу. И много. Была ли она недовольна? Да черт его знает.

Тин купил диван: огромный траходром — иначе не скажешь. Который загородил половину комнаты. И все равно спал Тихон на нем по диагонали, оставляя Варе места с гулькин нос. На все претензии отвечал: «Пинай меня и буди». Да ноги отобьешь его пинать.

Он вечно что-то пил — чай, кофе, какао. И оставлял везде кружки. На все претензии отвечал: «Не трогай, вечером сам все уберу». И ведь убирал. Но эти кружки по всей квартире, словно метки зверя, Варвару раздражали дико.

Она фыркала. А он обнял ее и повез в коттеджный поселок. И там показал ничем не примечательный участок земли с выкопанной ямой и следами строительных работ.

Прижал к себе, прикрывая от порыва теплого, в общем-то, ветра.

— Я понимаю, Варь, меня много. Меня… всегда будет много — такой уж я человек. И не намекай мне, чтобы я уехал к себе — все равно не поеду. Я квартиру уже продал. Можем снять побольше и пожить там. Но вместе. А потом у нас будет дом, — махнул рукой в сторону котлована. — Двухэтажный. Вот там можем даже на разных этажах жить — чтобы не мешать и не раздражать друг друга. А пока потерпи, маленькая моя. Я все равно никуда не уйду.

Потерпи. Вообще-то, несмотря ни на что, она была счастлива. Здесь и сейчас. С ним.

Сколько у них всего сразу стало много. Сколько они говорили — теперь, когда оказались в одной квартире, на одной кухне, в одной постели. Начиная с «Знаешь, что мне подумалось при первой встрече?» и дальше, по всей цепочке событий. Они словно прожили свое знакомство и весь период отношений заново, только теперь предельно честно и открыто, рассказав, что чувствовали в той или иной ситуации. Правда, Тихон пару раз, наказав ей строго запомнить, на чем они остановились, прерывал откровения на секс. Впрочем, Варя не слишком возражала. Они и в самом деле соскучились друг по другу. А еще она привыкла к тому, что он практически никогда не мог просто пройти мимо или оказаться рядом — и не поцеловать, не обнять, не полапать, а то и не ущипнуть. Нагло уверял, что у него выработался рефлекс, за что был обозван идейным последователем академика Павлова. После чего на все Варины возражения отвечал, что делает это исключительно по академическим соображениям.

А еще они снова принялись гулять. По инициативе Тина Варя провела ему экскурсию по корпусам родной Пироговки. Была уверена, что Тихон это затеял, чтобы лишний раз напомнить об образовательной пропасти между ними. Такой смешной. Чтобы сбить его с этой мысли, стала задавать ему всякие неудобные вопросы о его юности. И с какой-то щемящей болью поняла, что он отвечает честно на все. Не пытаясь приукрасить себя. Желая нащупать границу его откровенности, спросила, как он невинности лишился. Лучше бы не спрашивала! Он умудрился смутить потомственного хирурга! Но Варя поняла, что границы нет. Если она спросит — он ответит. На все.

В виде все той же проверки она как-то раз вечером без предупреждения уехала в гости к брату. Имеет право отдохнуть от самозванца в собственной квартире, между прочим! Телефон начал жалобно пиликать еще по дороге, сигнализируя о разрядке батареи.

Собственно, дома у Коли, был подходящий зарядник. Но Варя о нем забыла, увлекшись общением с племянницей.

В восемь вечера по ее душу явился Тихон Аристархович. Внешне спокойно полюбопытствовал, что с телефоном и почему абонент недоступен, вручил Леночке игрушечный ксилофон под обреченной стон Николая и простосердечно испросил у хозяйки чаю.

И все вроде бы вышло мило и даже весело. Леночка, разумеется, оккупировала коленки своей любимой живой игрушки и увлеченно стучала молоточком по брускам ксилофона. В паузах между взрослые успевали немножко поговорить. Ник обозвал Тина сволочью неблагодарной, потому что только абсолютно душевно черствый человек мог подарить ребенку ЭТО. Люба с милой улыбкой налила и протянула гостю чаю.

— С пургеном? — уточнил Тин.

— С виагрой! — фыркнула Любава.

— Ого, — только и успел многозначительно протянуть Тихон, и тут снова вступили ударные.

В общем, хорошо посидели. В целом. И на обратной дороге в машине привычно вздыхает альт-саксофон. Но, наверное, из-за того, что салон этой машины гораздо меньше, Варе как-то трудно дышится. Или это от его молчания. Спокойного, в общем-то, молчания. Хотя, какого черта спокойного. Она же чувствует его напряжение. Физически чувствует, что он с трудом себя сдерживает.

— Извини, — вздыхает она. — Извини, что я не позвонила. И что с телефоном так вышло.

Машина внезапно принимает вправо, жалобно взвизгивает тормозами, остановившись на обочине. Он резко открывает свою дверь. Не понимая, что это значит, Варя так же быстро распахивает свою.

Они встречаются ровно посередине капота Матиза, между двух столпов света от фар. Он прижимает ее к себе так крепко, что ей кажется, что что-то хрумкает в позвоночнике. И рычит на ухо.

— Не делай так больше никогда, слышишь?!

Она только кивает, прижимаясь щекой к его груди. И слушая, как там бухает его сердце.