Узы вечности (СИ) - Флат Екатерина - Страница 19

ГЛАВА СЕДЬМАЯ,

В КОТОРОЙ ПОЯВЛЯЕТСЯ ФЕЯ-ИЗ-БОМБЕЯ

Как ни удивительно, первый день занятий мне не дал проспать именно вечно просыпающий Юрец. Он просто врубил на всю мощь тяжелый рок, чем безжалостно вытряхнул меня в реальность.

— Юрка! — заколотила кулаком в стену злая я.

Он даже сделал звук потише и проорал в ответ:

— Вставай давай, Каринка, нам в школу скоро!

Я еле спинала себя с раскладушки и побрела в ванную. Странно, в такую рань дома уже никого не было. Но мое гордое одиночество нарушил Юрец, который благородно прискакал ко мне завтракать, дабы я не вздумала уроки проспать.

— Ты чего такой? — я мрачно его оглядела. — Заболел, что ли?

— А чего? — перепугался Юрка, кинулся к зеркалу в прихожей, но никакой подозрительной сыпи на своем лице не углядел. — Здоровый вроде, — вернулся на кухню.

— Да я про твою одежду, — пояснила я, отпив кофе. — С каких это пор ты носишь классические костюмы?

— Каринка, ты чего, — Юрка помахал у меня перед лицом ложкой, — просыпайся давай. Форма это. Школьная. Новая.

Упорно тормозя спросонья, я с полминуты переваривала услышанное и, наконец, сообразила:

— А да, точно.

— Давай переодевайся, хватит кофе дуть, а то опоздаем, — поторопил Юрка, дожевывая бутерброд.

Я поплелась в свою комнату и вытряхнула форму из пакета. На кровать шлепнулась белая рубашка и следом темно-бордовые юбка с пиджаком. Благо, ткань была немнущаяся, иначе бы процесс собирания затянулся надолго. Я быстро оделась, даже не стала в зеркало посмотреть, заранее зная, что отражение мне не понравится, чем испортит настроение еще больше.

Юрка терпеливо ждал меня в коридоре, уже готовый к выходу. Черно-желтый пуховик друга поверх серого классического костюма смотрелся неуместно и уныло.

— А почему ты серый-то? — поинтересовалась я. — Это какой предмет?

— Никакой, — обиженно просопел Юрка. Видимо, я затронула больную тему.

— В том-то и дело, что у меня по всем предметам успеваемость хромает, — продолжал он, — потому и серый цвет формы. Но ничего, — его глаза горели нездоровым энтузиазмом, — я в этой четверти развернусь как следует и смогу по итогам цвет поменять!

Я невольно улыбнулась. В начале каждой четверти мой друг утверждал, что вот теперь-то он развернется как следует.

Пока я шнуровала ботинки, Юрка поинтересовался:

— А у тебя какой? Бордовый — это чего?

— Химия, — отозвалась я.

— Прикольно. Тебе этот цвет идет, — с видом знатока сообщил Юрец. — И глаза сразу ярче и волосы.

— А раньше, значит, тусклые были? — мрачно поинтересовалась я, застегивая пуховик.

— Все, понял, мой друг Каринка, ты не выспалась, — философски констатировал Юрка. — Молчу и с расспросами не пристаю.

— Спасибо, — буркнула я, намотала шарф, нахлобучила шапку и перекинула сумку через плечо. — Пойдем уже в это гиблое место.

Гиблое место еще издалека мне показалось мрачнее, чем когда-либо раньше. Перед входными дверьми тоскливо толпились ученики, в школу почему-то пока не пускали. У меня не было никакого желания искать одноклассников. У меня было только одно желание — спалить все к чертовой бабушке. Кровожадно представила, какого размера костер получился бы.

Понырявший в толпе Юрка вернулся.

— Айда, Каринка, я наших нашел.

Наш класс стоял на самом крыльце почти в полном составе. Выдавив мученическую улыбку, я со всеми поздоровалась. Андрея и его таинственной возлюбленной пока не было.

— Ты чего такая мрачная? — поинтересовался Вадим.

Выглядывающие из-под низкой вязаной шапки голубые глаза Паладина хитрюще поглядывали на Риту и совсем ненадолго отвлеклись на меня.

— Спать хочу, — честно ответила я.

Про то, что сегодня я к тому же ненавижу весь мир и жажду что-нибудь сжечь, я добавлять не стала. А то мало ли, как добропорядочный и законопослушный Паладин отреагирует.

И Рита еще вдобавок подлила масла в огонь:

— А Деккер где со своей любовью распрекрасной?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вадим пожал плечами, похоже, не уловив сарказма в вопросе.

— Без понятия. Проспали с Ларкой, наверное. Явятся, никуда не денутся.

Я старательно сохраняла спокойствие, опасаясь, что если потеряю контроль, то точно что-нибудь спалю. Рита уже о чем-то принялась спорить с Вадимом, а я уныла обозревала толпящийся народ.

— Рин, ну хоть ты скажи этому остолопу! — возмутилась Рита. — Что…

Но я пропустила ее вопрос мимо ушей. В один миг дыхание перехватило от внезапной искрометной радости. Я бегом слетела с крыльца по ступенькам и прорвалась через толпу в школьный двор.

— Полянский!

Руслан засмеялся. Схватил меня на руки и закружил.

— Ты ведь навсегда? Насовсем? — я вцепилась в него мертвой хваткой. — Не вздумай даже заикнуться, что нет!

Но он вообще ничего не ответил. Поставил меня на ноги, не переставал улыбаться. Да и я все никак не могла унять осчастливленную улыбку. И столько всего хотелось ему сказать! Но еще больше хотелось спрятаться в его объятиях и все-таки разреветься.

От необоснованного буйства эмоций меня спасли подошедшие Вовка с Виталькой.

— О, Руслан, здорово! — радостно пожал ему руку Самойленко. — А мы уж думали не придешь!

— Ситуация в мировом космосе изменилась, — Руслан чуть заговорщически мне подмигнул, взял за руку и задумчиво посмотрел на школу. — А что за столпотворение? Простых смертных теперь не пускают в священный храм науки?

— Там с замком проблемы, — пояснил Вовка.

В это время школьные двери наконец-то открыли, и толпа учеников не особо радостно хлынула внутрь. Мы с Русланом шли последними. Он по-прежнему держал меня за руку, и только это казалось мне гарантом, что он мне не чудится. Надо же, я и не думала, что настолько будет его не хватать, настолько по нему соскучусь…

— Руслан, и все же, — тихо спросила я, — ты ведь насовсем вернулся?

— Честно? Сам не знаю, — Руслан нахмурился каким-то своим мыслям. — Просто необходимо прояснить кое-какие моменты, а потом уже делать выводы. Но давай об этом после школы поговорим, тут слишком много лишних ушей.

Когда в раздевалке сдавали одежду, выяснилось, что Руслан в черном костюме. Но я в упор не помнила, чтобы на выбор этот цвет предлагали.

— Что? — Руслан проследил за моим взглядом. — Я в курсе про форму.

— Тогда почему черный? Разве его можно? — озадачилась я. — Или Твоему Полянскому Величеству как всегда законы не писаны?

— Ты опять отстала от жизни, Лагинова, черный цвет имеют право носить игроки сборной, — он не договорил, его отвлек знакомый парень с параллельного класса.

Я не стала ждать. Лишь мысленно пробурчала, что Полянский прям нарасхват, сдала свой пуховик в раздевалку и побрела на второй этаж. Как всегда в начале четверти у нас первым уроком стоял классный час.

В нашем кабинете одноклассники толпились, и никто по местам не рассаживался.

— Чего пробку-то создаете? — недовольно поинтересовалась я.

Меня выцепила расстроенная Рита.

— Ринка, прикинь, у нас еще одно нововведение, всех рассаживают. Нам с тобой вместе уже не сидеть. Надежда мне это прямо сказала.

— Ну е-мое, — приуныла я.

— Ну. Сейчас все соберутся, и Надежда начнет всех перетусовывать по новым местам.

Подошли поздороваться улыбающиеся Света с Ромой.

— Чего такие радостные? Небось уже договорились с классной, что вместе сидеть будете? — догадалась я.

— А то, — Ромка расплылся в улыбке. — Куда уж мы друг от друга.

Света тихо засмеялась. Они отошли к окну ворковать, а мы с Ритой проводили эту счастливую парочку тоскливыми взглядами. Эх, везет же некоторым… Я бы вот тоже не отказалась от гармонии личной жизни. Или хотя бы, чтобы эта личная жизнь вообще была, а не тупо трепание нервов вперемешку с разочарованиями.