Отложенный эффект - Кальк Салма - Страница 10

– Эй, вы, я вообще-то квалифицированный боевой маг!

– А я – квалифицированный маг-некромант, – ответил он как смог мягко, хотелось-то выругаться, вполне по-легионски. – Хотели посмотреть – смотрите и не лезьте.

– Чего смотреть-то, бить надо! Сожрут ведь и не поморщатся!

Саваж был с ней совершенно согласен: раз уж притащились сюда, нужно бить.

Нежить вывалилась с двух сторон, и со спины, кажется, тоже. Он мгновенно ощутил щит сзади и шипение пламени с той стороны. И сам живо ударил – да как хорошо, зацепил много, и все они с тоненьким воем осыпались пеплом.

– Вот такие сущности, госпожа Марион, и оставляют на физической и магической оболочке человека те следы, о которых вы нам рассказывали.

– Я рассказывала совершенно о другом, – фыркнула она. – Я вам сразу сказала – внимательнее нужно быть, повторю и сейчас, – и закрутила направленным потоком воздуха пяток тех самых сущностей, вывела под щупальца Саважа, а он уже обратил в пепел.

Всё верно, атакующая сила – она не только про огонь. И, кажется, наша красавица владеет самыми разными её вариантами.

В целом дело пошло – спина к спине, или вполоборота, их щиты соприкасались, и из-под них было очень удобно атаковать. Бить, развоплощать, испепелять. Жечь.

Правда, у той самой антропоморфной, заведомо агрессивной и прочая, и прочая нежити имелась ещё одна неприятная особенность. Способность принимать облик знакомых людей, как просто знакомых – в лицо и по имени, так близких и дорогих. Тех, кого уже не было среди живых.

Уж конечно, у них тут было кого показать Саважу, за почти сорок лет у любого найдутся покойные родичи, друзья и враги. А если ты служил в армии и бывал на войне – так и вовсе. Поэтому… не смотреть. Говорить себе, что это – не дедушка Жан-Луи, и не одноклассник Валентин, и не сержант Тремю, и не Луиза, и не Магдалена, а нежить, самая обычная нежить, а он – просто некромант, который знает, что делать с той нежитью и как это сделать лучше всего, чтобы насовсем.

Сзади охнула Марион и что-то пробормотала себе под нос, Саваж разобрал не всё, но понял – ей тоже кого-то показали.

– Марион, это нежить. Просто нежить, кем бы они ни прикидывались. Тех, кого они вам пытаются показать, не существует на свете, верно?

– Да. Верно, – резко выдохнула она, как-то очень резко, её прямо захотелось утешить.

Пламя подутихло, опустилось… Саваж оглянулся – ну точно. Стоит, зажмурилась, наверное – увидела кого-то близкого, очень близкого. А здешние жители не дремлют, им того и надо.

Он проговорил формулу на древнеимперском языке – совсем не обязательную, но усиливающую магическое действие, это для всех работает, не только для некромантов. И хлестанул не только по своей части круга, но и по её тоже, выпустил щупальце на максимальную длину. И ещё раз, и ещё. Так, а что там сбоку?

А сбоку уже слышался треск пламени – Марион пришла в себя и снова как ни в чём не бывало поливала плиты и камни вместе со всеми их обитателями потоками огня. Жгла.

Ох, как вдохновенно Марион жгла! Ровный, стабильный поток пламени, ещё и очень красивый, если кто понимает в такой красоте. Саваж понимал – как-никак сын генерала и сам служил. Правда, в его бытность женщин в Легионе почти не было, двое всего, что ли. А вот теперь – получите. Капитан Марион Блуа, прекрасная и смертоносная.

Он даже голову повернул, чтоб лучше её видеть – невероятно, никогда ещё ему не доводилось любоваться на женщину во время боя. Правда, пришлось дать себе пинка, потому что чуть не проглядел прорыв на своём участке обороны, но успел, повернулся к врагу лицом и поддал. И ещё раз поддал, и ещё.

Его щупальца и её пламенный полукруг слились в нечто единое, и это оказалось, пожалуй, самым красивым и смертоносным, что он видел за всю жизнь. Что, нужно было тренироваться с боевиками?

Или просто это Марион Блуа такая… невероятная во всём?

Он даже не сразу понял, что всё, нападающих они уничтожили, а все прочие попрятались. И что небо с восточной стороны ощутимо посветлело. Ничего себе они тут развлеклись, утро уже!

Он снял защиту, опустил руки, обернулся… и увидел, как Марион, сделав несколько нетвёрдых шагов, дошла до колонны, прислонилась к ней и сползла на землю.

11. Идём до конца

Марион лежала на чём-то неудобном – кажется, на гравии дорожки, прислонившись к какой-то каменной штуке. Не к надгробию, и ладно. Или к надгробию? А, неважно, уже неважно.

Она чуть приоткрыла глаза, увидела светлеющее небо. Ничего себе они провозились, но лето же, ночи короткие. И снова закрыла глаза.

Хорошо… Она снова слаба, как после тяжёлой процедуры или операции, у неё ещё поднывают руки – сколько она их не использовала по назначению, отвыкла, но она счастлива. Она может, она всё ещё может. Ей просто нужна практика, тогда она сможет ходить в бой на более долгое время… и не только против заведомо агрессивной антропоморфной нежити старше пятисот лет. О, да она благодарна Саважу за то, что втянул её в это дело – сначала разругались, зато потом как порезвились!

Две руки подхватили её под мышки и попытались поставить на землю. Не удалось – ноги не держали совершенно. Тогда её крепко прижали к груди, и у неё даже не было сил и желания возражать. Держит? И пусть держит.

Но он не только держал, он ещё поглаживал по спине, а потом поцеловал. Сначала – просто коснулся, словно приветствуя. Потом – вернулся, сначала легко касаясь, потом с небольшим нажимом, лаская, пробуя, исследуя… Исследователь хренов! Тело Марион отреагировало неожиданно и мощно – горячей волной изнутри. О да, победа, пусть даже и над неживым врагом, и мужчина – это самое то, что ей сейчас было нужно. Врагов победили, и мужчину тоже… победим.

Она схватилась за него и открыла глаза. Смотрит, не отрываясь, чёрт желтоглазый.

– Что это вы делаете, позвольте спросить? – усмехнулась она.

– Исполняю мечту, – он не задержался с ответом ни на секунду. – Я хотел поцеловать вас с того момента, как увидел впервые. И ещё сделать вот так, – одна ладонь осталась меж лопаток, а вторая коснулась её затылка, легко погладила – за ушами, основание шеи, легла на затылок. – Вы прекрасны, Марион.

О да, прекрасна, сейчас – особенно. Пыльная, потная, местами покрытая копотью. Это некромантия не оставляет следов, а работа боевого мага обычно в огне. Вот и ходишь… как будто из печи вылез, так говорил зелёным выпускникам Академии в начале её службы генерал Вьевилль.

Но раз важный и преисполненный пафоса мужчина находит её привлекательной, то… значит, она ещё жива? С ней всё хорошо? Марион прикрыла глаза и сама дотянулась до его губ.

Отпрянула, рассмеялась.

– Встречаем рассвет посреди некрополя. Невероятно романтично.

– Поведётесь с некромантом – ещё и не такое будете делать, – рассмеялся он в ответ. – Но, мне кажется, мы можем покинуть это место.

Ой, можем. Марион оглядела себя – красавица невероятная, конечно. Представила лицо Люсиль, когда она заявится в таком виде домой, и страдальчески сморщилась.

– Что не так, моя прекрасная Марион? – он поцеловал кончик её носа.

– Представила, что скажет сестра, увидев меня вот такую на пороге, – в его чуть светящиеся в рассветных сумерках глаза сейчас хотелось глядеть не отрываясь.

– Ваши родные не поддерживают ваши изыскания?

– Да и службу не поддерживают, и всё, что она с собой несёт, тоже, – но сейчас это не казалось важным.

– В таком случае, позвольте пригласить вас к себе. У меня есть душ. И меня не пугает ваш вид.

Что, идём до конца, да?

– А еда у вас есть? – потому что, кроме душа, ещё бы съесть хоть хлеба кусок, что ли.

– Обижаете, Марион. Конечно, у меня есть что вам предложить. Если вы готовы ещё раз пройти через тени – то идёмте.

Он подал ей руку, и она без разговоров её приняла. Тени не страшили её совершенно.

Они вышли в холле, над которым потрудился неплохой дизайнер. Плитка на полу в виде хитрого орнамента, неяркий приглушённый свет, чёрный зонт в специальной подставке, на вешалке – два чёрных плаща, тонкий кожаный и ещё какой-то, и две шляпы. И несколько пар лакированных туфель, похожих на те, что сейчас были на нём – только эти после ночи покрытые пылью и поцарапанные.