(ненавижу) люблю тебя! (СИ) - Саммер Майя - Страница 3

Вот так в нашем доме появилась Лисицына Евгения Ивановна. Желтоглазая, тощая, с ярко-рыжими волосами. Полная сирота, её подбросили к дверям детского дома, когда ей было два года. Растрёпанная, с синяками на лице и руках, в старой, заношенной одежде и совершенно невоспитанная. Мне на тот момент исполнилось тринадцать, я старше её на полгода. Но мне казалось, что между нами десять лет разницы.

Даже полгода тренировок ничему её не научили. Попав в школу, она в первый же день выставила себя полной дурой. Дала свой телефон «посмотреть» главной стерве потока, а потом прибежала ко мне жаловаться на мерзкие сообщения. Естественно, я выставил её из комнаты. Иначе она бы стала бегать ко мне с каждой своей проблемой. А это не входило в мои планы.

За эти годы она выкидывала много глупостей, но все были по большей части безобидны или опасны лично для неё. Но сегодняшнее переходит все границы. Раньше я просто внимательно наблюдал за ней, а потом пресекал или исправлял то, что она натворит. Я не знаю почему, сейчас решил ей что-то объяснить, сомневаюсь, что она в состоянии понять.

Отец был прав, когда обещал подтянуть мои социальные навыки. За эти годы я понял, что значит отвечать за кого-то, планировать и анализировать, но я так и не понял логику поступков Жени. Зачем ей понадобилось мстить таким дурацким способом? Давид ведь даже не знает кто, и за что организовал ему конфликт, а когда узнает, сможет с чистой совестью ответить чем-то посерьёзнее простого хамства.

Я мог бы запретить моему окружению разговаривать с сестрой, но тогда она никогда бы не научилась отстаивать свои границы и правильно реагировать на агрессию со стороны других. Но вот прошли годы, а она так ничему и не научилась в этом плане.

Последние два урока пришлось пропустить. Нужно было разобраться с компроматом, нельзя чтобы кто-то смог доказать причастность подопечной моей семьи к этому происшествию. Сев в машину, я посмотрел прямо на неё, хотя обычно избегал этого. Она забилась в угол, но всё равно занимала слишком много пространства. Мы сидели напротив друг друга, благо в машине класса люкс это было возможно.

— Ты интересно придумала, Женя, но больше так не делай. Марго сломала нос Диане, и теперь они обе в больнице.

Девчонка словно язык проглотила. Просто сидела и хлопала своими огромными жёлтыми глазами, пока тишину между нами не разбил звук ожившего двигателя машины.

— Мы можем ехать? — прокряхтел водитель.

— Да, Григорий Станиславович.

Женя отвернулась к окну, она кусала губы, нервничала. Неужели поняла, чем грозит ей эта выходка? Я попробовал зайти, с другой стороны.

— Родители Дианы могут подать в суд на Маргариту за причинение вреда здоровью.

Женя опустила голову вниз, волосы алым полотном закрыли лицо, она нервным движением заправила их за уши, сглотнула. Я заметил, как порозовели её щёки.

— Я не хотела никому навредить. — наконец пробормотала она.

— Никому кроме Давида? — уточнил я.

Она вскинулась, глаза гневно заблестели. Вкупе с рыжими волосами она выглядела настоящей дикаркой.

— Как ты вообще можешь общаться с таким придурком!? Каждый раз, когда я смотрю на его рожу, мне хочется плюнуть в неё!

Нет, похоже, она так ничего и не поняла. Я коснулся кнопки, чтобы закрыть перегородку с водителем. Ни к чему ему знать об этой ситуации.

— Ты вообще не понимаешь, что произошло? При чём здесь Давид? Девушка пострадала! Из-за тебя!

Я пытался до неё достучаться, но в ответ лишь дерзкий взгляд и вздёрнутый подбородок.

— Они глупые курицы. Кто вообще в своём уме дерётся из-за парня? Это же безумие!

— Это ты будешь говорить в суде?

— В каком суде?

— У отца Дианы много связей, в том числе и в прокуратуре. Будет расследование. Как думаешь, что будет, когда эксперты изучат фотографию, с которой всё началось?

— Как ты…? Я не…

— Ты хоть немного подумала о семье, когда готовила эту выходку?

Желтые огоньки глаз потухли, в них поселилось разочарование, а губы Жени скривились, словно она съела что-то горькое.

— О семье… ну конечно. — она усмехнулась — Плевать. Пусть расследуют и делают со мной что угодно.

Это безразличие меня разозлило. Я мог понять наплевательское отношение к нашей семье, но закапывать своё будущее из-за глупой мести. Это верх идиотизма.

— Скучаешь по интернату? Может, ты хочешь вернуться туда? Драться за еду и защищаться, когда твой знакомый захочет воспользоваться тобой перед отбоем? Учиться в зачуханной школе, где всем будет плевать на тебя и твоё будущее? Неужели там было лучше, чем у нас? Ты хорошо питаешься, получаешь престижное образование и носишь дорогую одежду. Чего тебе ещё не хватает?

Она сцепила зубы и прошипела.

— Да я готова спать на полу и есть отбросы, лишь бы тебя не видеть!

Её слова, наполненные ядом, почему-то не отскочили от моей брони, как обычно, а облепили её, просочились внутрь и жгли где-то там, внутри. По старой привычке я «выморозил» лицо. Полный покой, хотя хотелось ответить. Очень хотелось отхлестать её едкими словами, но я откинулся на сидение и не сказал за время поездки больше ни слова.

Достал телефон, подтвердил встречу по скайпу для практики по английскому языку. В мессенджере, как всегда, куча сообщений. Групповые чаты я просто смахнул, личные быстро прочитал, некоторым ответил, другие просто удалил. Предложения девушек сходить на свидания я всегда игнорировал. Сейчас я был полностью сосредоточен на успешном окончании средней школы.

Ведь дальше мне нужно было поступать в медицинский институт. Я готовился получить два диплома сразу: доктора и фармацевта. К тому же приходилось изучать продвинутый курс химии, чтобы в дальнейшем разбираться в методах приготовления лекарств. Моя жизнь уже расписана и разобрана по крупицам. Через десять лет я готовился получить руководящую должность в семейной компании, а через пятнадцать возглавить нашу корпорацию. Большая фарма — жестокий бизнес.

Девчонка сопела, сидя напротив. Моя злость никуда не делась. Когда мы подъехали, Женя сразу же выскочила из машины и побежала к дому. Я проводил её взглядом и хмыкнул. Упрямая и дерзкая. Иногда мне казалось, что в нашем доме живёт не сиротка из детского дома, а огненный цветок. Но огню не комфортно в холодном доме, а наш дом был не просто холодный, он был ледяной.

Я поднялся в свою комнату, снял рубашку и кинул её в корзину для грязного белья. Стянул штаны, аккуратно сложил их и убрал в шкаф. Достал чистую, выглаженную майку и спортивные штаны. Мне нужно было убрать бессмысленную злость. И в этом мне обычно помогают физические упражнения. В спортзале царил сумрак. Я не стал включать свет, он не нужен.

Короткая разминка разогрела мышцы и подготовила их к нагрузке. Я резко упал в планку и согнул, разогнул руки. Отжимания выходили рванными, совсем не такими, как учил меня тренер. Но я не стал останавливаться, припадал к полу, а потом резко разгибал руки и замирал. Сегодня упражнения не помогали. Совершенно.

Это бесполезно. Я встал и огляделся. В углу на цепях висела новая боксёрская груша. В голове было тесно от мыслей, и все они о вредной девчонке с пацанским именем. Первым же ударом ссадил кожу с костяшек пальцев, но совсем не заметил этого. В артерии хлынул адреналин, чистым огнём выжигая злость. Переплавляя её во что-то совершенно новое. Вены на предплечьях чётче обозначились, я напряг все мышцы, весь стал движением, вкладывал все силы в удары. Мощные с замахом, и короткие, отрывистые. Закончил только когда не осталось ни дыхания, ни злости.

Выпрямил спину. Груша медленно покачивалась на цепях, даже слишком вяло. Я не стал её останавливать, просто развернулся и спокойно пошел в свою комнату. Забрался в душевую кабину, врубил холодную воду. По серому камню бежали розовые ручейки, смывая кровь с моих рук. Глупо было вот так без подготовки колотить грушу, глупо было злиться на Женю. Что-то я заигрался в воспитателя.

Розовый телефон со стразами лежал на столе. Я очистил облачное хранилище, мессенджер, и выключил телефон ещё в школе, теперь же достал и сломал сим-карту. Никто не узнает о том, с кого началась драка. Я стал вором, но пытаясь понять, что всё это значит, чувствовал лишь удовлетворение. Открыв нижний ящик стола, кинул туда телефон. Мне нужно делать домашние задания и готовиться к дополнительным занятиям.