Браки совершаются на небесах (СИ) - Волкова Дарья - Страница 12

А то, что делала Кристина, было из какого-то другого материала. Этой девушке не платили за то, что она второй час сидит и терпеливо сносит, как неловкие руки дергают ее за волосы. Это не ее работа — улыбаться и отвечать на вопросы, зачастую совершенно нелепые и невнятные, которые она не всегда может разобрать и приходится переспрашивать. Она не обязана смотреть на эти лица — на которые и родители-то стараются зачастую смотреть как можно меньше, и лишь сотрудники… Но им-то за это платят.

А зачем это делаешь ты, Кристина Кузьменко, королева подиумов и глянца?!

Нет, эти вопросы Марк задаст себе потом. И ответы на них тоже будет искать потом. А сейчас он просто смотрел на свою дочь, которая сидела рядом с Кристиной, не сводила с девушки обожающего взгляда блестящих глаз и время от времени гладила Кристину по голове. И в этот момент Марк не думал о том, зачем Кристина это делает. Лишь бы она еще продолжила это делать, хотя бы немного.

Потому что он никогда не видел Веронику такой счастливой.

Марк сдерживался изо всех сил. Пока Кристину заплетали и наряжали, это было делать совсем легко. Когда они все вместе, и он, и Соня, и Кристина, и Вероника и еще другие девочки пошли в столовую пить какао с булочками — эту было делать чуточку сложнее. Когда по дороге в столовую Кристина отвлеклась на телефон, а потом взяла его за руку и прошептала ему на ухо: «Сашка уже пришел в себя, операция прошла хорошо» — сложность квеста стала почти предельной. Но когда они уже попрощались с Вероникой и спустились в нижний холл — Марк не выдержал. Раскинул руки и крепко обнял Кристину.

Все смешалось в этом желании ее обнять: и огромная благодарность за все, что Кристина сделала для его дочери, и чувство облегчения, что все прошло так удачно, и еще что-то.

Кристина, кажется, совсем не удивилась тому, что ее обнимают. И совершенно точно была не против такого поворота дел. Даже на какое-то небольшое время прижалась к Марку сама. А потом шепнула ему на ухо:

— Марк, не сжимай меня так сильно. Во мне три чашки какао. Я сейчас описаюсь.

Смех он сдерживать не стал. А вот желание обнять еще сильнее, прижать еще крепче — это смог удержать. И, разжимая руки, так же шепнул ей на ухо:

— Уборная по коридору до конца и налево.

Глава 5. Первым делом, первым делом самолеты

— Кристина, ну где ты?!

— Бегу-бегу.

Кристина: Никочка, мне надо бежать.

Вероника: Хорошо. Я желаю тебе удачи и целую тебя.

Кристина: И я тебя! До встречи, заяц.

Она погасила экран и быстрым движением убрала телефон в карман. В дверях уже стоял, направив на нее осуждающе фен, Джейкоб.

Вечером, после показа, Кристина лежала в постели в компании смартфона. За окном шелестел дождем хмурый Лондон. Самолет только завтра — на три дня она возвращается в Москву.

Кристина снова открыла мессенджер. В Москве уже ночь, Вероника спит. Чат с Вероникой в последние две недели стал одним из самых активных в телефоне Кристины.

Девушка полистала переписку, отложила смартфон и закинула руки за голову.

Как все-таки странно… Или нет?

В круговерти рабочих будней сегодня образовался свободный вечер. И пока ее коллеги по подиуму пьют шампанское на фуршете после показа, сама Кристина, приняв ванну, лежит на кровати в очередном номере — в бесконечной их череде. И размышляет.

В среде топ-моделей Крис была белой вороной. Она не стремилась заработать всех денег. Она не ставила себе цели найти богатого мужа. Она игнорировала многие негласные правила — вроде обязательной явки на сегодняшний фуршет. Могла себе такое позволить, в конце концов, ее двоюродная сестра — известный дизайнер. Да и вообще…

Кристине вообще позволялось вести себя так, как мало кто из топ-моделей решался. Но Кристина когда-то давно решила, что это мир моды нуждается в ней, а не наоборот. Может, это было самонадеянно. Но у Кристины имелись слишком выдающиеся внешние данные. Кроме этого, во всем, что касалось работы, она была дисциплинированной, не баловалась никакими вредными привычками. Поэтому с ней любили сотрудничать, невзирая на резкость характера и нежелание прогибаться под чьи-то желания — когда они не связаны непосредственно с работой.

Такая ситуация была не слишком распространенной среди моделей, но Крис знала, кому за свою независимую позицию можно сказать спасибо. У нее есть семья, у нее есть за спиной крепкая стена, и возможность работать моделью для Кристины — не шанс прорваться на какой-то более высокий уровень. Ее и на своем уровне все устраивает. Это просто работа. И довольно дурацкая, если верить отцу.

Крис улыбнулась. Полезла в телефон проверять, как там поживает спортивная часть ее семьи. Полюбовалась на свежие фото отца с волейбольной площадки — сердитый взгляд из-под нахмуренных темных бровей, копна наполовину седых кудрей стянута ото лба трикотажной повязкой. Братья же коротают межсезонье на берегу теплого моря, Сашка восстанавливается после операции, а Юрка составляет ему компанию. Впрочем, если эти двое собрались вместе, дело может кончиться чем-нибудь непредсказуемым. Снова.

Кристина задумчиво погладила край телефона. Ее мысли от семьи опять вернулись к Веронике. И к ее отцу.

Общение с девочкой стало ежедневной частью ее жизни. Как и с ее отцом. Правда, с Марком Кристина переписывалась гораздо меньше, чем с Вероникой. Зато у Кристины были теперь совершенно потрясающие снимки из кабины авиалайнера. И несколько его великолепно саркастичных заметок по поводу погоды, работы сервисных служб аэропортов и других нюансов каждодневной рутины гражданской авиации.

Кристина возвращалась к их переписке и перечитывала его сообщения. Вспоминала их разговоры при личных встречах. Рассматривала то самое, их совместное фото — его прислала Кристине Вероника.

Рядом с ней на снимке был мужчина. Умный, с хорошим чувством юмора, с прекрасной выправкой и внешностью актера золотого века Голливуда. А еще он обладает интересной профессией, позволяющей ему перемещаться по всему миру и требующей от человека нетривиального набора личных качеств. Все это в совокупности делало из Марка Леви очень притягательный объект для многих и многих женщин. А Кристина не обратила бы на него ровным счётом никакого внимания. Потому что этого внешнего лоска насмотрелась за свои двадцать пять лет столько, что он не вызывал совершенно никаких эмоций, кроме равнодушного и недоуменного пожимания плечами.

Ну, в самом деле, что в этом такого особенного? Ну, умный, Ну, красивый. Ну, пилот авиалайнера.

Кристина вспомнила диалог героев культового мультфильма:

— Ведь я – умный, красивый, в меру упитанный мужчина! Ну, в полном расцвете сил!

— Да, но на телевидении этого добра хватает без вас!

— Но ведь я же ещё и талантливый!

У Марка Леви не было такого таланта, как у героя этого мультфильма. У него была Вероника.

Кристина поняла, что не может дальше лежать — и встала. Подошла к окну.

Вероника. Ребенок с синдромом Дауна. Потрясающе светлая, на самом деле солнечная девочка. Удивительный человечек, в котором не было ни капли лжи и притворства. Кристина осознала вдруг, что за эти недели она привязалась к девочке.

Их общение началось с того, что Вероника стала фанатом Кристины. А теперь… теперь Крис поняла, что она, именно она сама нуждается в этом общении — бесхитростном, искреннем. Она подсела на это — и дело вовсе не в том восторге, которым светились глаза Вероники. И даже не в том, что осознание того, что их общение делает Веронику счастливой — все-таки очень приятное такое чувство. Да, оказывается, это дико приятно — делать кого-то счастливым. Кристина, кажется, оказалась в такой роли впервые. Ну, по крайней мере, осознанно.

Крис вспомнила вдруг девочку, которой давала автографы в кофейне — в тот день, когда она впервые познакомилась с Вероникой. И, словно сравнивая, восхищенные глаза Вероники, детские, но такие крепкие руки и «Моя любимая Христина». Безусловно, быть объектом такого восхищения и делать своего фаната счастливым — это очень приятно.