Успеть сказать люблю (СИ) - Волкова Дарья - Страница 14

Он не раз приглашал девушек с собой, составить ему компанию у теплого моря. Иногда, наоборот, находил себе спутницу уже на месте — в общем, бывало разное, по обстоятельствам. Ни у одной, ну совершенно ни у одной не возникало вопроса, кто платит. Все предельно ясно — Костя приглашает, Костя все оплачивает, Костя покупает сувениры. От девушки требуется быть красивой в купальнике, веселой за столом и ласковой в постели. Все. Простая, прекрасно работавшая формула отличного отдыха. Так какого черта она сейчас дает сбой?!

Константин оглянулся. Вокруг не было ни одной поверхности, подходящей для того, чтобы побиться об нее головой. А хотелось. Очень.

— Аню-ю-ю-ют…

— Пожалуйста, Костя, не начинай… — все так же тихо и не поворачиваясь к нему лицом отозвалась она.

— Да почему?! — взорвался он. — Почему мы не можем поехать вдвоем, объясни мне?! Мне нравится быть с тобой, я хочу провести с тобой отпуск, это что — преступление?!

На него покосились с соседних шезлонгов. Бородатый парень слева сделал круговое движение рукой — мол, давай, давай, дожимай.

Эту девушку дожмешь, как же. Там не только Ворошиловские стрелки в генах, но и белорусские партизаны тоже, похоже, наследили. Молчит совершенно по-партизански.

— Я понял, — Константин понизил голос. — Тебе на меня просто плевать. Грибы — они, конечно, важнее.

- Ну при чем тут грибы! — Аня соизволила оторваться от своих колен и созерцания воды. Глаза у нее немного виноватые. Вот и отлично.

— А что при чем?

Она сердито посопела. Тоже мне, значкист ГТО, инструктор служебного собаководства, младший лейтенант. А иногда — ну просто ребенок ребенком.

— Только не говори, что дело и в самом деле в деньгах… — вкрадчиво.

— Но…

— Аня, ну в кого ты такая упрямая! Я просто приглашаю тебя провести вместе отпуск у моря! — от Костиных энергичных движений под ним скрипнул шезлонг. — Просто. Хорошо. Провести. Время. Что в этом такого?! Если ты себе каких-то глупостей напридумывала — так мы можем даже в разных номерах остановиться и не заниматься сексом — если тебя на этом клинит! — бородатый слева присвистнул, но Костя ожег его яростным взглядом. Тот примирительно сцепил руки в замок и поднял в знак солидарности. — Ты вообще не веришь в то, что я могу быть порядочным?

Анечка какое-то время молча смотрела на него — а потом протянула руку и привычным движением погладила его по затылку.

— И куда в тебя столько благородства и самопожертвования помещается, Костя?

Он порывисто прижал ее к себе. Она не сдалась. Но дрогнула.

— Анют, не говори «нет», пожалуйста. Обещай подумать.

Она легла щекой на его плечо.

— Хорошо.

За спиной слева раздалась пара хлопков.

— Ты подумала, прелесть моя?

Прелесть лежит рядом разморенная, разнеженная, теплая, нагая. И самое время сейчас прижать ее. И призвать к ответу.

Аня вздохнула. Костя завис над тем, как двинулась при этом грудь. Нет, все-таки, если у женщины такая грудь — она обязана вздыхать. Хотя бы от чувств.

— Да, — прозвучало тихо.

— Вот и отлично! — его голос демонстративно бодр и громок. — Тогда мне нужен твой паспорт для оформления тур. путевки.

— Костя!

— Да, мой сладенький пончик?

Аня рывком села.

— Ты меня специально бесишь?!

— Специально я тебя только возбуждаю. Все остальное — самопроизвольно.

Аня шумно выдохнула. Снова нырнула под одеяло под его внимательным взглядом. Посопела. Прижалась щекой к его плечу. А это — хороший признак.

— Я… — помолчала. Еще раз порадовала Костю глубоким вздохом. — Я подумала, да. И поговорила с родителями. В общем,… - снова помолчала. И выпалила на одном дыхании. — Папа хочет с тобой познакомиться. Иначе он меня не отпустит.

Вот мы и дожили до этого судьбоносного момента. До знакомства с папой. А как же — влюбляться не планирую, замуж за тебя не собираюсь?

Так ведь и вас, Константин Семенович, знакомиться никто не неволит. Не любо — не кушай. И на Тенерифе лети один.

Видимо, какие-то из мыслей Константина отразились на его лице. Ане еще раз вздохнула — на сей раз виновато — и легко погладила Костю по руке.

- Я тоже не в восторге от этой идеи. Но по-другому никак, Кость. Я пробовала и так, и этак объяснить, но он… В общем, папа — это папа, понимаешь? Он непрошибаем.

— Понимаю, — не удержался от вздоха Константин и прижал к себе Аню покрепче. — У меня примерно такой же — если что вобьет в свою упрямую капитанскую голову — то все, туши свет, сливай воду.

Они еще какое-то время молчали. Аня переключила внимание с его руки на грудь и чертила там какие-то линии. Костя рассеянно гладил ее по плечу.

— Ладно, — что тут думать, вариантов все равно нет. — Ты мне инструкцию подготовишь — что надеть, что говорить, о чем спрашивать?

Аня рассмеялась. Прижалась распахнутой ладонью к левой половине груди, прямо на сердце.

— Зачем тебе инструкция?

— Чтобы не провалить задание, — буркнул Костя.

— Хорошо, я подумаю. В воскресенье тебе удобно будет?

— Я сомневаюсь, что мне будет удобно в воскресенье, как и в любой другой день. Так что давай не тянуть. Воскресенье — так воскресенье. Форма одежды парадная?

Она снова рассмеялась. И поцеловал его так, как ему больше всего нравилось.

Паркуя машину уже не конспиративно, а вполне на виду, во дворе дома Аниных родителей, Костя напевал. Песня эта всплыла в голове еще по дороге и прилипла неотвязно. Скажем спасибо Клизмам.

Проводи нас до ворот, товарищ старшина, товарищ старшина.

Как бы Константина товарищ старшина тоже не проводил до ворот… подъезда… пинками…

Так, отставить, его пригласили в гости, познакомиться. Просто познакомиться. Отец у Ани — нормальный человек, вон какая дочь у него замечательная. Договорятся как-нибудь. Без провожаний до ворот.

Гвардии старшина Иван Шевцов оказался обладателем среднего роста сухопарой фигуры, лица с резко высеченными чертами и пронзительных голубых глаз. И сейчас они буравили Константина.

— Здравствуйте, Иван Валерьевич.

Руку Косте протянули после небольшой паузы.

— Добро пожаловать, Константин.

Мама, в противоположность папе, оказалась маленькой, пухленькой и очень говорливой. Она и говорила большей частью за обедом. Да, был самый настоящий семейный обед. От предложенного спиртного Константин предусмотрительно отказался, от добавки — нет. С отменным аппетитом ел, хвалил угощение, кивал, когда спрашивали — отвечал. За чаем инициативу в беседе перехватил Иван Валерьевич, и разговор сразу стал походить на допрос.

— Вы служили, Константин?

Этого вопроса Костя ожидал. Но кроме правды сказать ему было нечего.

— Нет. Военная кафедра в ВУЗе. Ездил на сборы. Севастополь, — почему-то ответы выходили по-военному краткие.

— Вот как… — обронил Иван Валерьевич и отпил чаю.

— Вот так, да, — Костя строго-настрого велел себе не раздражаться. Он чувствовал, что не нравится Аниному отцу, а понравиться надо. Если он хочет поехать с ней в отпуск. — Я вообще из семьи моряков, — может быть, хоть тут отец и брат окажут ему отцовскую и братскую помощь? — У меня отец — капитан, брат — старший помощник, ходит на сухогрузе.

— Моряки — народ хороший, — оживился Шевцов.

— А я вот не пошел по этой дороге, — не раздражаться и не допускать в голос легкой язвительности не получалось. — Не испытаю ни малейшей склонности к морскому делу.

— А к какому же испытываете?

— Костя, а давайте, я вам чаю подолью, — тут же засуетилась Любовь Андреевна. Видимо, не только Константину не понравился тон, каким был задан последний вопрос. Аня и вовсе сидела молча, но с весьма красноречивым выражением лица. Константин поблагодарил и начал отвечать. Как репетировал. И со строгим контролем тона и лица.

— К проектному. Мы с моим другом занимаемся проектированием. Раньше работали больше по жилым домам, сейчас осваиваем проектирование арт-парков и общественных пространств.