S-T-I-K-S. Честерфилд (СИ) - Тимофеев Денис - Страница 1

S-T-I-K-S. Честерфилд

Глава 1

Раннее утро. Небольшая поляна на опушке леса, обрывающегося почти вплотную у небольшой заводи на реке. Берег заводи со стороны поляны практически свободен от зарослей, да и сама поляна может похвастаться разве что невысокой травой. Метрах в четырех от берега стоит купол одноместной палатки. Рядом оборудованное кострище — небольшая яма в полметра диаметром, вокруг так же на полметра ни травинки, ни веточки. Над кострищем тренога с висящим походным котелком, тут же неподалёку навалено нарубленных веток и полешек.

В воздухе ещё пахнет утренней сыростью, а ночная прохлада не разошлась из теней. Сам лес уже проснулся, щебечут многочисленные птицы, где-то вглуби в неподражаемом ломанном ритме дятел выбивает из ствола старой березы очередного жучка. Тук-тук, тук, тук-тук-тук разносится эхом среди многолетних деревьев. В речной заводи поплескивает рыба, а водомерки рассекают по водной глади словно конькобежцы по льду. На палатку посреди лесной поляны уселась мелкая пичужка, чирикнула неведомо кому на своем птичьем.

Эту идиллию вдруг разорвал совершенно нехарактерный звук. Негромкий, но абсолютно неестественный для этого места.

"Пи-ип, пи-ип, пи-ип, пи-ип…".

Птичка, возмущённо щебеча, сорвалась с палатки и унеслась в лес. Неприятный звук оборвался так же неожиданно, как и возник. Несколько минут ничего не происходило, затем внутри палатки кто-то зашевелился. Спустя ещё пару минут вжикнула молния и ткань палатки откинулась в сторону, а на улицу выбрался голый по пояс человек, одетый в камуфляжного цвета штаны и незашнурованные берцы. Мужчина среднего роста, под метр восемьдесят, хорошо сложен, явно следит за формой, но без фанатизма. Тело пропорциональное, рельефное, на руках при движениях перекатываются жилы. Широкие плечи переходят в развитую дельту и крепкую шею. На животе немного жирка, хотя под ним неплохо проглядываются и кубики. Голову покрывал недлинный пока ещё ёжик темных волос. На лицо мужчина выглядел… обычно. О возрасте сказать сложно, лет тридцать пять, а возможно и все сорок. Угловатые черты, словно неведомый скульптор грубо тесал камень и лишь для вида смягчил самые острые углы. Лоб иссечен морщинами. Густые темные брови накрывают глубоко посаженные холодные, серо-голубые глаза. Нос чуть искривлен и с небольшой горбинкой, явно сломан и давно, однако своей правильности практически не потерял. Рот не широкий и не маленький, тонкие губы с чуть загнутыми вниз уголками и волевой подбородок. На чуть впалых щеках щетина, наверное, недельной давности.

На загорелой коже в районе правого плеча под ключицей неаккуратный и неровный в сантиметр шириной и в три длиной шрам. На груди и на боку, тоже справа, ещё несколько рваных отметин. На правой руке так же имелись шрамы. Знающий человек сказал бы, что посекло осколками, но таких, да и вообще людей, в округе на десяток километров от этой поляны не имелось.

Выбравшийся из палатки мужчина потянулся всем телом, прокряхтел что-то неразборчивое. Затем вытащил из наваленной рядом с палаткой кучи нарубленных разной величины веток несколько штук и бросил в яму на давно уже прогоревшие угли. Потом полил их жидкостью для розжига и отведя лицо в сторону, чиркнул зажигалкой. Коротко полыхнуло и тут же в яме занялся огонь. Куском картона он ещё с минуту раздувал пламя, прогревая заново угли и чтобы толстые полешки окончательно взялись.

После этого мужчина налил из бутыля воды в до этого снятый с крючка котелок и снова подвесил его над огнем. Сам же отошёл на пару метров и ещё раз потянувшись начал делать лёгкую зарядку. Ничего особенного, наклоны-приседания, чисто разогнать кровь по телу и для бодрости.

Когда вода в котелке закипела, человек закончил и зарядку. Затем вытащил из палатки футболку, одел, а из кармана штанов "горки" выудил початую пачку сигарет. Снова чиркнула зажигалка.

— Ну, Лёня, с добрым утром! — выпуская сизое облачко дыма изо рта, проговорил мужчина, сыпанул из баночки в металлическую кружку растворимого кофе, докинул пару кубиков сахара и залил водой.

Подойдя с кружкой в одной руке и сигаретой в другой к воде, снова затянулся, выпустил дым в прохладный ещё воздух, отхлебнул кофе, огляделся. Заводь была небольшой, имела близкую к овальной форму, метров пятнадцати по длинной стороне и метров около десяти шириной, соединялась с рекой довольно широкой, метров пяти, протокой. Над водой в этот ранний час стоял лёгкий туманец. Тут и там на спокойной воде появлялись круги, это играла рыба. Мужчина улыбнулся своим мыслям, снова отхлебнул из кружки. Рыбалку, как и охоту впрочем, он любил и ожидал сегодня хорошей поклёвки, да и сам день обещал быть прекрасным. Место это находилось пусть и не в самой глуши леса, но и не совсем близко от деревеньки, где у него был свой домик — то ли дача, то ли место постоянного жительства. Леонид Багрянцев, так звали мужчину, города не любил, хотя имел и двушку в одном из новых районов Владимира. А вот сама деревня, где у него и был дом, находилась в глуши где-то аж под Гусем-Хрустальным в Мещерском заповеднике. Почему он выбрал место так далеко от райцентра, Леонид вспоминать не хотел, а потом уже и привык, места здесь оказались на самом деле глухими и это вполне устраивало, нравилась та самая первозданность, почти не испорченная присутствием людей.

Во времена, когда он покупал этот домик, небольшой, одноэтажный с крытой терассой, на три комнаты, с огромной кирпичной печкой и шестью сотками земли, ему хотелось уединения подальше от города и людей. Тогда его жизненный путь, так сказать, находился на изломе или перекрестке, привычная жизнь рухнула и будущее казалось довольно туманным. А всё потому, что кроме как воевать Леонид ничего и не умел. После годовой срочки в государственной армии и трехлетнего контракта, успев повоевать в составе Второго экспедиционного корпуса в Сирии, ушел, вернее согласился на предложение, пятилетний контракт в одном из самых уважаемых частных подразделений или Дружин, как они назывались в Великой Российской Империи, так называемом "Оркестре", в миру же просто "музыканты", хотя именно к музыке отношения никакого конечно же не было. Основатель — Князь Андрей Михаилович Рахманинов. К музыке и великому русскому композитору, к слову, тоже никакого отношения не имел. Целых четыре с половиной года Леонида мотало по Ближнему Востоку и Африке, бросая в горнило необъявленной войны Российской Империи и Западной коалиции. Крайним же местом, куда его с подразделением забросило, было Конго, где снова разгорелась гражданская война и где требовались подобные Багрянцеву опытные псы войны. Вот только там его военная карьера и закончилась. Городской бой, то ещё пекло и прилететь может откуда угодно. Втянулись в перестрелку, почти додавили противника. Столкновение уже шло совсем накоротке и надо же такому случиться, в окно помещения, где находился Леонид с напарником влетел ВОГ. Багрянцеву относительно повезло, в отличие от напарника, который можно сказать и прикрыл. Граната рванула у стены за товарищем, так что он принял основную часть осколков на себя, но посекло и Леонида, контузило к тому же. А один из осколков еще и крайне неудачно влетел в бедро. Кое-как смог перевязать ногу, но пока дожидался помощи, чуть не истёк кровью.

В общем, из госпиталя отправился прямиком на гражданку. Долгое восстановление и реабилитация возвращению в строй не способствовала. Да и сам Леонид уже не стремился на войну, что-то в нем тогда надломилось что ли. Да и в госпитале завел отношения с одной из медсестер. Разумеется, на гражданку ушел не "голехом", хорошее выходное пособие с различными надбавками и неплохая пенсия как почетному ветерану в звании подпоручика. К слову, в больничку Леонид загремел прапорщиком. И все это в двадцать девять лет. Затем почти год почти счастливой жизни. А потом Анна погибла. Глупо. В остановочный комплекс, где она и ещё несколько человек ожидали автобус, въехал внедорожник с пьяным вдрызг водилой двумя не менее пьяными эскортницами, элитными проститутками проще говоря. Погибли все. Даже молодой ублюдок Старшего Прокурора, тот самый пьяный лихач со шлюхами. Тяжёлая машина, разбросав изломанными кеглями людей и обломки лёгкой металлопластиковой конструкции остановки, "обняла" бетонный столб электропередачи. Столб был мощным, в основании почти полметра диаметром, армированный толстой арматурной сетью. И то, от тяжеловесного удара переломился и грохнулся на автомобиль, промяв крышу, так что спасателям пришлось буквально вырезать искореженные тела пассажиров из того железного месива, в которое превратилось люксовое авто.