Тот самый сантехник 5 (СИ) - Мазур Степан Александрович - Страница 34

— Ну или чаёк с мятой? — тут же добавил Боря более дешёвый вариант. — Всякое расслабляющее хуё-моё?

— Ой, я так хочу хуё-моё! — тут же вторглась в диалог Похлёбкина. — Знаете, немного попробовала и та-а-ак понравилось. Давайте повторим? Можно втроём, я не жадная.

Василькова покраснела, Зоя захихикала, но Боря не обратил на внимания на обоих. Снова посмотрел на Лесю.

А та лишь пожала плечами:

— Ну или покушать. Ей нужно время, чтобы прийти в себя. Отдыхать лучше на полный желудок. Я, пожалуй, пойду что-нибудь приготовлю? Есть из чего?

— Да из чего-то есть, а вот «как» — это другой вопрос, — ответил Боря и повёл нянечку на кухню инструктировать. — Значит, запоминай или записывай. Эта кухня готовит только когда ругаешься. Так что можешь считать это магией. Значит, когда говоришь…

Перечислив большинство производных словосочетаний от слова «хуй», тем самым показав основное управление умной кухней, сантехник отправился на второй этаж, в спальню.

Пока поднимался по лестнице, снизу уже доносились фразы типа «ебучий случай» и «ебануться об косяк!», что означало лишь одно — процесс готовки постепенно налаживался. Но если в случае с обычными поварами подобные фразы оставались без внимания, то умная кухня с голосовым управлением ждала их как должное, отказываясь открывать шкафы, включать конфорки, подавать воду и регулировать температуру.

Пока Леся материлась, включилась даже музыка. Но у Глобального в голове давно играла лишь одна мелодия. Арфа под хор ангелов, каждый из которых тянул на минимальном звуке лишь одну фразу:

«Спи-и-и…»

Когда Боря разделся и лёг на кровать, замотавшись в покрывало гусеничкой, мир для него перестал иметь значения. Отключило мгновенно.

Но это не значит, что сам мир замер в ожидании.

Так на кухню пробралась Зоя, привлечённая весёлой музыкой. Усевшись за барную стойку с краешка кухни, начала подпевать. А когда Леся добавила очередную команду «да ебись оно всё конём!», даже призналась:

— А хоть бы и с конём. Я ведь даже мужика не пробовала ни разу. А каков он на вкус? Я ведь сына от него хочу.

— От мужика? — приподняла бровь Леся.

— Ну не от коня же! — возмутилась почти пациентка с пледом на плечах. — Мужик сойдёт.

Леся как раз сняла с плиты кипячёный чай, запарила по керамическим кружками мяту и протянула ей и себе. Следом выставила на стол и банку мёда, что обнаружилась в тайнике под баром после словосочетания «зачем так пить?».

— Нет, я не про это, — улыбнулась Леся, выводя подопечную на диалог. — Я имею ввиду, от любого мужика сына хочешь? Или от вполне конкретного?

— Сын мне нужен! — повторила Зоя, не уловив намёка на откровенность. Прихлёбывая заваренный кипяток, добавила только. — А от кого? Да какая разница. Лишь бы дрочить не просил. А сына я даже знаю, как назову.

Леся присела рядом. Пока овощи варились, и вода на макароны закипала, время есть поговорить. Чуть приблизилась, попадая в личное пространство пациентки. Если не отдёрнет голову, то может и секретом поделится. Комфорт психологический такой.

Всё, что угодно, лишь бы руки на столе оставались.

— Сквиртослав! — выпалила Зоя.

Леся поняла, что выплёвывает чай прямо перед собой.

— Ну… или Миша, — добавила тише Зоя, смахивая тыльной стороны ладони капли со щёк и чаинки.

В это же время у дома номер «десять» Роман Петрович Новокуров уже вытащил из оконных проёмов прихожей разбитый двойной стеклопакет и сложил осколки в чёрный прочный мешок на сотню литров. Такой обнаружил у Зои под мойкой на кухне. А пока подёргал на себя остатки пластиковых рам на удачу, чтобы оттащить к забору, в паху вдруг зачесалось. Да так, что пришлось обратно слезть и почесать.

— Да что это такое? — пробурчал квалифицированный в Германии работник, возобновляя работу.

Он всё-таки обнаружил женщину своей мечты на другой конце света! Ну и что, что беременная. Да, ближайший год не до шалостей. А то и полтора. В армии всё равно будет не до этого. Даже совпало удачно.

Сметая гильзы в совок, который обнаружил в кладовке на первом этаже, Рома понял, что зачесалось снова. Даже нога задёргалась в конвульсии. Пришлось уже как следует почесать. Основательно. Даже порыться так, что следы могли остаться, будь у него когти росомахи.

Но проблема не исчезла. Она только больше обнажилась, пытаясь обратить на себя внимание.

— Утром перед комиссией же мылся, — обронил рыжий в задумчивости, ничего не понимая.

«Стекловата, что ли, попала? Да вроде её не использую при строительстве современных домов. Или сэкономили?»

Удостоверившись, что в снегу не осталось ни одного стрелянного патрона, рыжий зашёл обратно в здание, пересыпал гильзы со снегом в чёрные пакеты и перед тем, как начать сметать осколки битой посуды со стола в столовой, уже не почесал, а поскрёб. Если бы рядом были грабли, использовал бы и их. Но хитрая соседка всё предусмотрительно спрятала подальше. Очевидно от нецелевого назначения.

Чесалось теперь так, что почти жгло.

Чесал, но снова чесалось. Посчитав, наконец, что в этой войне он определённо проигрывает, Рома зашёл в дом, осмотрелся в поисках камеру и снял штаны.

С недоумением посмотрел на покраснения в области паха.

— Что за пизде-е-е-ец?! — раздался голос в брошенном, холодном доме.

Насколько Роман помнил своё состояние здоровья, в графе поставили «годен без ограничений».

Чего таить? Ему даже член с утра пожали следом за массажем яиц. А при последнем взгляде на него, Рома точно мог сказать, что тот был бодр и свеж.

Теперь же половой орган покраснел так, словно в кипятке сварился.

— А-а-а! — заявил Рома, напялив штаны и от ужаса побежав, куда глаза глядят.

Точнее, к брату. Телефон всё-таки отдал Боре. А тот его отключил. Но можно же вернуть.

«Тут же в больницу ехать надо, а то и скорую вызывать немедленно!», — кричал ему внутренний голос, пока пах краснел, покрывался мурашками, язвами, а то и начинал активно сочиться различными жидкостями. Благо, в панике не разглядеть.

Но если подумать, то явный признак «подарка Венеры».

— Блядь, только ЗППП мне ещё не хватало! — закричал Рома, в один миг перескочив забор с восьмым домом и преодолев спринтерскую стометровку за пару секунд.

Внутренний голос тут же стал солидарен с Борей, который намекал, что Германия ему не по душе.

«И что я такого мог оттуда привести?» — ещё подумал Рома и в очередной раз почесавшись у двери.

— Неужто в бане общественной подхватил?

Додумал зло:

«Ничего хорошего в той Германии! Как будто они вообще нам когда-то союзниками были! То крестоносцы, то Первая Мировая, то Великая Отечественная, то НАТО, то ЕС. А теперь какая-то вирусная хуйня с дискотек без закусок с запада привязалась!»

С этой мыслью Рома не вошёл в дом, а ввалился. Затем побежал на звуки музыки на кухню. Споткнувшись о приподнятый порог начинающегося плиточного пола, рухнул женщинам под ноги.

Но не растерявшись, закричал:

— Где Боря-я-я?!

После чего снова начал активно чесаться.

— Да что за день-то такой? — возмутилась Леся, которая едва успокоила Зою. А тут эпидемия какая-то. — Рома, ты не мог бы ублажать себя в другом месте?

— Боря! — повторил рыжий.

— Боря спит. Не ори. И не трогай его… Ты глаза его красные видел?

— Ублажать? — посмотрел на неё глазами, полными слёз рыжий помощник и снова активно зачесался. — Да мне теперь пиздец.

С этими словами он уткнулся лбом в кафельный пол, пережидая очередной приступ чесотки.

Леся с невозмутимым видом подошла, склонилась, пощупала красный лоб.

— Температуры нет. Кровопотери не вижу. С чего тебе умирать-то? Аппендикс воспалился?

В ответ Рома только завыл себе в рукава:

— Я умира-а-а-ю!!!

Похлёбкина пригляделась к обоим, разглядывая всех из-за барной стойки. А при виде красного, но все же мужского органа, руки снова уползли куда-то ниже ватерлинии.