Жрица Итфат + Тафти жрица + Трансерфинг реальности. Ступени I, II, III, IV, V - Зеланд Вадим - Страница 28

Жаль только, думал он, люди все у нее отберут, и украшения, и подушечку, и курточку, и штанишки. Жалко ее. Ладно, сама виновата. Но в чем она перед ним виновата? В том, что не притворилась, что любит его? А почему она должна была притворяться? И почему она должна была его любить? Только потому, что он для нее что-то сделал? Но разве влюбляются почему-то или за что-то?

Очнувшись от воспоминаний, Лохматая Зверюга обнаружил себя бредущим понуро в команде участников «экспедиции крышки», которые продолжали поиски решения крышечной проблемы.

Он плохо помнил, что было после расставания с подругой, и как он жил дальше один в своей пещере. Помнил только, что постоянно обвинял себя в том, что поступил нехорошо, неправильно, и так же постоянно себя оправдывал. В итоге его сердце ожесточилось, и кажется, именно поэтому он обрел свой нынешний звериный облик. Хотя способность любить не утратил.

Зато сам стал таким, в кого влюбиться едва ли кто-то был способен. Какие у него шансы с Брунхильдой? Смешно. Как будто Создатель нарочно наказал его за то, что он тогда повел себя так некрасиво. А еще наказал наверно для того, чтобы он, Зверюга, что-то понял. Ведь он до сих пор так и не понял, зачем дается любовь, и как она возникает, и почему один другого может любить, а другой в ответ не может.

Но разве есть кто-нибудь, хоть один на свете, кто сумел разгадать все эти загадки? Или ответов на все эти «как, зачем и почему» вообще не существует? А есть лишь любовь, как она есть, и нужно просто любить, если можешь, не задаваясь вопросами? А если не можешь не задаваться, тогда лучше и не любить вовсе? Но ведь любовь, она не спрашивает, можешь ли ты, и хочешь ли, а просто поражает тебя, как болезнь, и тогда, как говорится, это уже твои проблемы.

Болезнь? У Зверюги перед глазами всплыл недавний сеанс «обезлюбливающей терапии», из которого наибольшее впечатление на него произвели слова «ты не стоишь даже легкой влюбленности», будто о нем сказанные.

Итак, не переставая терзать себя мрачными мыслями, Зверюга брел молча в компании наших друзей. Его раздумья прервал внезапно раздавшийся звук сирены, характерный для кареты скорой помощи. Тут же и сам автомобиль вывернул из-за угла, обвешанный проблесковыми маячками, как новогодняя елка. Поравнявшись с компанией, он резко затормозил и остановился.

– Ой, смотрите, это же та, сумасшедшая докторица! – воскликнула Желтая Подлодка.

Из кабины скорой и впрямь вылезла докторица, и подбоченясь, обратилась к ним:

– А, старые знакомые, практиканты! Куда путь держим? У меня тут появились некоторые сомнения, по поводу. Похоже, среди вас есть больной. Я еще тогда заподозрила, но как-то упустила из виду, – сказала она, вперивши взгляд в Зверюгу. За ее спиной тут же выросли два крепких медбрата.

– Вы глубоко заблуждаетесь, глубокоуважаемая коллега, – ответствовал за всех Адя, умудренный опытом заговаривания зубов. – Мы все отменно здоровы и до чрезвычайности далеки от заболеваний вашего профиля.

– А вот этот, лохматый, по-вашему, тоже здоров? Это ж до какого состояния себя довести надо! Острый рецидив!

– Да помилуйте-с, наш товарищ всего лишь слегка перебрал вчера, и ему сейчас требуется скорей вытрезвитель, нежели ваша, хоть и скоропостижная, но весьма почтеннейшая помощь.

Зверюга сердито покосился на Адю, но благоразумно смолчал. Они все были на грани попадания в переделку. Докторица не унималась:

– Меня не проведешь, я больных за версту чую!

– А откуда и куда вы так спешили, позвольте полюбопытствовать? – Адя сделал попытку увести разговор в сторону.

– Очень тяжелую и опасно больную подобрали. Сознательные граждане вовремя сообщили. Представьте, слоняется по улице, вся растрепанная, в невменяемом состоянии, какие-то стихи постоянно читает, не ровен час, заразит еще кого.

– А-я-я-й, это ж надо! – продолжал заговаривать Адя. – Как хорошо, что вы всегда на страже общественного здоровья. А нельзя ли взглянуть на больную, в качестве перенимания вашего ценного опыта? Ведь мы, молодые практиканты, обязаны брать с вас пример!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ладно уж, в таком качестве можно. Нате, смотрите.

Докторица приоткрыла дверцу скорой. Там сидела молодая, но сникшая женщина. Она как заведенная читала одни и те же стихи, раскачиваясь и глядя в никуда.

– Вот видите, до чего болезнь довести может! – напутствовала докторица своих «практикантов». – Стихи тоже больные, но и те истину глаголют. Чем меньше глупых надежд, тем больше здоровых песен. И жить веселее, и общество здоровее. А чтоб губы не простудить, одеваться теплее нужно, и гигиенической помадой их смазывать. А то, что нестерпимо больно, так это мы поправим, вмиг приведем в порядок.

Дальше события развивались настолько стремительно, что докторица с медбратьями, остолбенев, не успели и пошевельнуться. Да и вся наша команда замерла от изумления. Зверюга у всех на глазах вдруг трансформировал свой облик, подобно тому как бывает в кино. Но то в кино. В реальности же смотрелось совсем нереально. Лохматое чудовище, в считанные мгновенья, превратилось в миловидного юношу с каштановыми волосами до плеч, одетого в черный бархатный костюм с золотыми пуговицами и белоснежную рубашку.

Из всех присутствующих один Зверюга не успел заметить своего превращения. От того, что он увидел за дверцей скорой помощи, у него похолодело в груди. Там сидела его женщина! Нет, едва ли это могла быть она, та самая, ведь сколько тысячелетий минуло с тех пор. Но ведь и он тоже себя помнит оттуда, из того времени. И ведь он тоже здесь, хоть и в другом обличье. Могло ли случиться такое, что это была действительно она? И неужели не только он был наказан, но и она, каким-то непостижимым образом, очутилась здесь, и с той же проблемой?

Раздумывать и разбираться было некогда. Зверюга, или точнее его новый «релиз», схватил женщину, взвалил ее на плечо, и как прежде, побежал что было сил, прочь…

Остановка сновидения

Если когда-нибудь случится так, что читатель, задремавший с этой книгой в руках, вдруг проснется и обнаружит, что в сон его склонил мерный шелест волн, набегающих на песчаный берег там, где легкий бриз качает пальмы, где жаркий воздух колышется в мареве, где бодрствование незаметно перетекает в полузабытье, а явь в сновидение, тогда, быть может, ему посчастливится увидеть некую границу, за которой начинается другой мир, неизмеримо громадный, в сравнении с тем крошечным островком материальной действительности, который нам представляется бескрайней Вселенной.

И тогда, быть может, ему посчастливится разглядеть, как с той стороны зеркала две особы экстраординарной внешности тщетно пытаются проникнуть на эту сторону. У одной из них лицо в ритуальной багровой раскраске, черные волосы каре и длинное платье из темного бархата с бриллиантовым воротничком. У второй на лице театральный грим синего цвета, голубые волосы и зеленый комбинезон с большим розовым бантом на пояснице. Внимательный наблюдатель действительно может увидеть в зеркальном мираже диву Матильду и жрицу Итфат, потому что все, что происходит здесь и сейчас, одновременно происходит и там. Ведь между тем миром и этим временной дистанции просто не существует.

Мы оставили диву и жрицу возле зеркала после их безуспешных попыток вырваться из метареальности, в которой они оказались по воле провидения. Подруги еще не успели прийти в себя от нежданно обретенных вторых имен, как в окружающей среде вновь начали происходить пугающие изменения.