Жрица Итфат + Тафти жрица + Трансерфинг реальности. Ступени I, II, III, IV, V - Зеланд Вадим - Страница 14

– Это форменное издевательство! – возмутилась Матильда.

– Да, реальность иногда бывает склонна к садизму, – сказала Итфат.

– Что будем делать?

– Надо найти способ туда добраться.

– А что нас может не пускать? И почему?

– Насколько я помню, – сказала Итфат, – мой Наставник учил меня, что если творится что-то неладное, надо увидеть реальность и себя в ней. Вот ты, Тили, что и как видишь?

– Я вижу море и хочу туда! А что тут еще можно видеть?

– Вот именно! Тебе этого слишком хочется.

– Слишком очень хочется? Очень слишком? А тебе разве не хочется?

– Да, но излишнее хотение напрягает реальность, и она начинает сопротивляться.

– Ух ты, это я еще в школе проходила: действие рождает противодействие. И что же ты предлагаешь, перестать хотеть? Но как я это могу?

– Часто бывает достаточно всего лишь опомниться и отдать себе отчет, каким образом ты напрягаешь реальность. Надо увидеть не только реальность, но и себя в ней. А ты себя не видишь.

– Да как я ее напрягаю? Я в жизни много чего хотела, но никогда такого не было, чтобы меня прям на поводке держали.

– Не забывай, мы в метареальности, а здесь, похоже, все гипертрофировано.

– Ладно, вот я буду себе твердить: я не хочу, я не хочу. Но разве я от этого перестану хотеть?

– Если отказаться от желания нельзя, тогда можно притвориться, обмануть реальность.

– Притвориться? Это я могу, – Матильда на минуту задумалась. – А давай сделаем вот что: пойдем задом наперед.

– Ах-ха-ха! Тили-Тили! Это настолько глупо, что может сработать. Ты умничка!

– Да, это глупо, но попробовать стоит.

Они поднялись на ноги и, хихикая, зашагали к морю спиной вперед. И тут случилось невероятное. Сопротивление среды прекратилось, и они уже двигались с обычной скоростью.

– Фати! – воскликнула Матильда. – Сработало! Мы идем!

– Да! Уже быстро-быстро!

– Но как это вышло? Разве можно обмануть реальность? Ведь я не перестала хотеть!

– Желание не только тормозит реальность, оно еще влечет за собой неправильные поступки. А если ты притворяешься и начинаешь действовать так, будто желания нет, реальность тебя отпускает.

– Хелала, хелала, вот теперь я поняла!

– Тише ты, Тили! Не спугни реальность.

– Это еще кто кого здесь пугает!

– Идем-идем, не оглядываемся.

Так дива и жрица шли задом наперед, пока не уткнулись спиной в какую-то преграду. Удивленные, они повернулись и принялись ощупывать невидимую стену. С этой стороны лежала песчаная пустыня, а с той резко начиналась растительность, и до моря было уже рукой подать, но пройти невозможно. И тут они заметили, что отражаются в стене как в зеркале. Только силуэты отражений с той стороны казались едва различимыми, будто призрачными. Морской пейзаж тоже виделся неясно в колышущейся дымке. Но шум прибоя слышался довольно отчетливо и совсем рядом.

– Фати, ну что за наказанье! Нас опять не пускают!

– Я поняла, – сказала Итфат. – Это зеркало мира: с той стороны действительность, а с этой ее прототип – метареальность.

– Выходит, мы оказались по ту сторону действительности?

– Да, уже давно могли бы догадаться.

– Но что это вообще за зеркало такое?

– Я вспомнила, оно разграничивает два аспекта реальности: действительный и мнимый.

– Что значит мнимый?

– Помнишь, мы это обсуждали: здесь кино, там жизнь. Здесь то, что было или могло бы быть, а там то, что есть. Здесь образ, там отражение. Сначала отснято, потом реализуется. Сейчас мы в кино. Со стороны образов. Зеркало, только наоборот, понимаешь?

– Значит, мы тоже мнимые?

– Нет, это мы с той стороны стали мнимыми. Видишь, как мы там отражаемся? Просто, наши образы и отражения поменялись местами. Мы из материальной действительности перескочили в пространство образов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Но ведь здесь тоже все материальное! – возразила Матильда. – И меня гламроки собирались съесть как вполне материальную деву. Хотя, они меня почему-то синтетической обзывали…

– А разве ты во сне не ощущаешь все как материальное?

– Ну так то во сне! Там все лишь кажется.

– Нет, не кажется. Посуди сама, может ли твой разум выдумать все те причуды, которые случаются в сновидении? А все те миры, где ты летаешь, когда видишь сон, думаешь, они лишь в твоей голове?

– Ну, нет, наверное. Не знаю. Не задумывалась.

– Так вот, здесь ты и летаешь. Точнее, твое внимание летает здесь, в метареальности. Пространство образов и пространство сновидений – это одно и то же.

– Но мы же не спим сейчас? – спросила Матильда. – Или спим?

– К сожалению, это не сон, – ответила Итфат. – Здесь не только наше внимание, но и наши тела. Ты, кстати, сразу оказалась в своем теле?

– Да уж, я это почувствовала, меня так связали, что все конечности затекли.

– А я не сразу. Помнишь, я тебе рассказывала, сначала проходила сквозь стены, и лишь потом нашла свой манекен.

– Вот бы нам сейчас протиснуться сквозь эту стену! А так, ни туда пройти, ни из себя выйти.

– Да, нам надо как-то осуществить, либо то, либо другое.

– Ух, Фати, я просто в шоке от всего этого. Что нам теперь делать?

Крышка мира

Пока у Итфат и Матильды случилась заминка с зеркалом, в это же время, но в другом месте, крутилось другое кино.

Адя Зеленый проснулся от лая соседской собачки. «Странно, – подумал он. – Вроде, соседский дом сжег еще на прошлой неделе, собачку скормил рыбам… Может, показалось? А может это сон? Надо пойти проветрить свой гениальный ум».

Адя долго искал тапки, называл их изворотливыми ублюдками, грозился выбросить сразу как найдет. Тапки боялись и не показывались. Пришлось идти босиком, поскольку другой обуви у Ади не имелось.

Тропинка, по своему обыкновению, вела через лес к морю. Деревья опасливо уклоняли ветки с дороги, поскольку знали, что с Адей лучше не связываться. Настроение у него, как всегда, было зломрачным.

Свернув с тропинки, Адя вышел на опушку леса, где находился Пень Познания. Адя нередко наведывался сюда, дабы почерпнуть мудрости жизни. Другого места, где почерпывать мудрость, он не знал. Но и этого вполне хватало.

Короче, Пень Познания стоял посреди поляны. В Пне было дупло. В дупле сидела Белка. Адя сунул свой нос в дупло. Белка отвесила Аде щелчок – хороший, с оттяжкой. Получив щелчок по носу, Адя констатировал: «Итак, жизнь – премерзкая штука. Всякий раз убеждаюсь».

Он вернулся на тропинку и двинулся к берегу моря, приговаривая: «Ладно же, покажу я вам всем. Попляшете вы у меня. Попоете». Что он этим хотел сказать, неизвестно. Однако намерение у него было отнюдь не благостным.

На берегу, как очевидно, был берег, море и чайки. Чайки, завидев Адю, неодобрительно закричали. Адя, по привычке, поднял было камень, но потом передумал, пробормотав: «Не-е-е-т, нельзя поддаваться на профанации… или как их там, про… про… Ай, ладно. Координация профанаций – вот принцип, которому надо следовать».

Довольный всей глубиной мысли, которая пришла ему в голову, он решил прогуляться вдоль берега. Море пыталось достать Адю и таким образом разозлить его. Но он не поддавался: «Координация профанаций, хе-хе… Вашу мать!» – Адя споткнулся о большую корягу.

«А вот и профанатор подходящий», – сказал Адя, подняв дубину, и зашагал дальше.

Тем временем, ему навстречу выбежала чем-то встревоженная Желтая Подлодка.

– Ой, Адя Зеленый! – от неожиданности воскликнула она.

– Я-то зеленый, категориально. А ты чего такая вся желтая и неконкретная? – ответил он, ничуть не смутившись.