Няня для телохранителя (СИ) - Вольная Риша - Страница 8

«От вас, придурка!» чуть не срывается с моего языка, но, судя по всплеску гнева на дне мужских глаз, мой ответ красноречиво светился на моей гневной физиономии.

— От старого маразматика волка, — решаю не оставлять пропущенным его вопрос. — Он всё ещё по лесам за красной шапочкой гоняется, а заодно своим пеплом землю удобряет.

Всё! Очередная булавка смерти в моё гнилое сердце воткнута безжалостным взглядом Панталоновича.

Экономка, видимо, отморозившись в холодильнике, всё-таки оттуда выползла и теперь давилась каким-то странным кашлем, при этом явно пытаясь улизнуть с кухни.

— Ой, Варвара Петровна, а вы нам влажные салфетки упаковали? — задаю первый вопрос, что всплывает в памяти из моего списка.

Не хочу оставаться один на один с Яровым. Загрызет этот бешеный, хотя некоторые части моего тела совсем не против быть покусанными. Предатели!

— Конечно, две пачки, как вы и просили, — тут же бодро отвечает женщина, а сама бочком пятится к широкому проёму выхода.

— Две, — преувеличенно рьяно постукиваю указательным пальцем по нижней губе, изображая мыслительный процесс. — Думаю, надо взять три.

И решительно шагаю в компанию экономке на выход мимо Ярового, перебирающего содержимое моего рюкзака. Хочется вякнуть фразу вроде «Не трогайте мои прокладки и трусики, они нам точно пригодятся», но сдерживаю свою неуёмную натуру. По сути личного там ничего нет, так как оно лежит отдельно в другом рюкзаке.

— Лучше сразу десять, Вероника Андреевна! — неожиданно громко рычит Панталонович.

— Как скажете! — и иду дальше.

— Не так быстро! — зло мне, а потом совсем другим тоном экономке. — Варвара Петровна, принесите, пожалуйста, нам недостающую пачку салфеток.

Вот! Обидно! Может же нормально разговаривать! Козёл!

Женщина, не будучи дурой, тут же торопится исполнить поручение, а меня, стремящуюся всё равно уйти, хватают за левое запястье.

Ой! Почувствовать мужские пальцы на своей голой коже я не была готова. Сопротивляться! Тяну руку, но Яровой только сильнее смыкает захват и с лёгкостью притягивает меня к своему боку.

Задыхаюсь от этой близости. То ли гормоны резко одичали, то ли воспоминания покоя не дают, но меня моментально охватывают жар и паника.

— Я вас сейчас стукну! — предупреждаю мужчину, а заодно ищу хоть что-нибудь тяжёлое вокруг себя.

Лёгким этого буйвола не остановить.

— Не утруждайтесь. Не поможет, — и окончательно вжимает мою грудь в себя.

Рефлекторно сглатываю и слегка прикрываю глаза, чтобы не видеть и желательно не чувствовать жар мужского тела, от которого даже наша с ним одежда меня не защищает.

— Где личные вещи, Земляничка? — это он мне, склонив голову, на ушко шепчет, да так проникновенно, что я мурашками всем телом покрываюсь.

Матерь божья, нажаловалась! Вспомнила! Лучше бы и дальше рычал с пеной у рта.

— А что? И я Земляникина, — бурчу в ответ, а сама пытаюсь не видеть мощную шею и грудь в вырезе футболке.

— А мне так нравится, а захочу и ещё как-нибудь придумаю.

— Ну да. Если фантазии хватит.

— На вас, Вероника, мне фантазии точно хватит. Главное, чтобы вы её последствия перенесли.

Дёргаю руку, но без результатов. Чем больше сопротивляюсь, тем сильнее меня в себя впечатывает. Рождается мысль — обнять и поцеловать местного агрессора, так сказать, методом от

обратного, но страшно. Реакция может быть непредсказуема.

— Что примолкли? Или вы только на расстоянии всякие остроумные гадости щебечете?

— Вы меня сейчас явно провоцируете?

— От вас нахватался, как собака блох, — гневается барин, что я чувствую его тяжёлое дыхание на своём лице, а потом Захар неожиданно ведёт носом по моему виску.

В этот миг мы оба застываем!

Я вспоминаю, что, идиотка, не сходила с утра в душ, а потом этот его жест. Чёрт!

Свежие воспоминания родились во мне уже спустя пару дней от той безумной ночи. И потом регулярно снились. Это было уже на диване, наш ленивый третий или четвертый заход, где я наполовину спала, но тем не менее кайф от сильных мужских движений за моей спиной был не меньше обычного. Я тонула в очередном оргазме, когда мой незнакомец, кончая, уткнулся губами за моим ухом, а потом, шумно вдыхая воздух, провёл носом по лицу до виска.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты сладко пахнешь. Ванилью, — прошептал он тогда, а я даже не ответила, снова отключаясь.

Ведь действительно, перед клубом я почти три часа провозилась с любимыми Машкой ванильными булочками. Второпях одна пачка порвалась слишком быстро и криво, и мелкая пудра ванили осела на меня. В душ я тогда так и не сходила, а Сорокина всё только смеялась, что теперь на меня такую ванильку все мужики клуба слипнутся.

Накаркала! Точнее, натрещала одного, но какого!

А вчера вечером мы с Ликой с великого позволения Варвары Петровны оккупировали её кухню и пекли эти чёртовы булочки. А волосы мне вчера стало лень промывать, ну и что, что пахну как сдоба. Лике нравится.

И то, что уже минуту Яровой стоит как каменный и, кажется, почти не дышит, можно списать на что угодно. К примеру, мужчина борется из последних сил не придушить меня за распространение блох по его могущественному телу или думает, какое средство от блох лучше всего приобрести.

Действительно, Вероника, не глупи! Мужики не в состоянии запомнить запах собственной жены. Вон Владимир, несмотря на год отношений и нашего совместного проживания, так и не запомнил запах моего любимого парфюма, а тут всего разок переспали два месяца назад.

Фу! Да никогда!

Расслабила плечи, собираясь наконец-то отодвинуться от каменного изваяния.

— Ваниль, значит! — прохрипел Захар, никуда меня не отпуская.

Вот даже на миллиметр не сдвинуться.

Закрыла глаза, матерясь мысленно так жёстко, как только умею. Памятливый что ли?!

— Вероника, ты ничего не хочешь мне сказать?

Что делать-то?!

Врать! Врать! Врать! А ещё …

Захар

Эта Земляникина как нож глубоко в ране. Выдернешь- сдохнешь, а так постоянно мешается и не даёт расслабиться. Всю неделю в командировке я только о ней и думал в свободное от работы и проблем время.

А теперь эта долбаная ваниль! Запах, который мне месяц снился и чудился на собственной коже, что чуть было заживо её с себя в душе не сдирал.

Тогда два месяца назад было много всего, включая вагон дерьма от моей бывшей, так что в ночь знакомства с Ванилькой я выпил столько, что на утро едва своё имя вспомнил.

И вот сегодня, когда я решил, что надо бы прекратить сотрудничество, как оказалось, с беременной нянькой моей дочери, она спустилась вниз в одной пижаме. Штаны из мягкой ткани очерчивали красивые бёдра и длину ног, а топ на лямках вообще ничего не скрывал, а только добавлял остроты фантазии.

И всё то, что я, вроде бы, успешно за неделю отсутствия упаковал глубоко в заднице, вылезло и расцвело.

Вероника меня бесила как никто до и, кажется, после неё тоже. И вся проблема даже не в том, что она красивая, дерзкая и вполне самодостаточная личность, тип женщин, которых я не люблю. Вся хрень в том, что я её желал как только свою женщину.

От её гнева меня клинило, от наглости и дерзости заводило, и чем больше пакостей выдавал этот сексуальный рот, тем сильнее сжимались яйца. А за это коронное «Панталонович» я Земляничку уже не единожды мысленно жёстко оттрахал.

— Ваниль, значит! — выдаю вслух часть разрозненных мыслей, ну и ради уже любого звука из моего зависшего рта.

Вероника ничего не отвечает, но попытки отойти от меня прекращает. Хотя я её так держу, что, если только руку в плече вырвет, тогда сможет освободиться.

Вижу, как дрогнули ресницы от моего вопроса и глаза закрылись.

— Вероника, ты ничего не хочешь мне сказать? — пытаюсь заставить говорить упрямицу, так как мне надо разобраться именно сейчас.

Хотя я и запланировал поход в лесной домик с целью беспрепятственного сбора дополнительной информации и промывания мозгов конкретной личности, но хотя бы часть ответов мне нужно сейчас. Иначе сорвёт…