Это (не) взаимно (СИ) - Вольная Риша - Страница 24

И в подтверждение своего бунта пяткой второй ноги бью в нос потерявшего бдительность Макса. И так как бью от души, то, к моей огромной радости, слышится лёгкий хруст, а потом громкий вой подправленной мордашки.

— Ах ты сука! Блять такая… — орёт дурниной психованный король вечеринок, хватаясь за пострадавшую часть тела.

Из его носа тонкими струйками лилась кровь, приводя в ужас моего похитителя. Он двумя пальцами зажимает носопырку, пытаясь остановить потерю барской крови.

А мне хорошо. Если сегодня меня прибьют, то я хотя бы немного отомстила.

— Зря, сучка, лыбешься! Когда я вернусь, то ты каждую каплю своими дырками отработаешь!

Грозный и побитый королевский отпрыск бросает на меня убийственные взгляды, прежде чем покинуть комнату широкими шагами, запрокидывая голову назад.

Я улыбаюсь!? И действительно, сама того не заметила, как удовольствие от сломанного носа этого дебила вышло наружу.

Внутри клокотал гнев и кровь будто ревела, требуя движений. Я одна, спасения ждать неоткуда. Кирилл меня теперь минимум до ночи, а то и утра не дернётся искать. Охрану он отозвал.

Роксана ты получила то, что хотела! Полную, вашу мать, свободу!

Надо думать! Макс вернётся в сто крат злее и озабоченнее, чем был, так что теперь трёп его не остановит.

Всё относительно! Ведь пару дней назад я хотела, чтобы он приласкал меня, а сейчас даже при мыслях о сексе с ним тошно становится.

Снова огляделась в поиске чего-нибудь острого, чтобы перерезать верёвки. Где находится выход из этого склепа, я теперь знала, надо как-то доставить туда своё тело.

Но рядом с кроватью ничего нет, и мне мой побег начинает казаться бессмысленным. Отчаянье быстро сменяет гнев, хочется взвыть в голос от собственного бессилия.

Допрыгалась, дурочка?! Доигралась?! А ведь могла тихо и мирно жить своей жизнью. Правильно мне отец как-то сказал, что ничему меня жизнь не учит.

В отчаянии начала дёргать изо всех сил руками, не обращая внимания на боль от верёвок, разрывающих кожу запястий. Пофиг!

И, когда спустя бесконечность верёвки немного ослабли, а скользкие от крови руки с трудом, но всё-таки вылезли из захвата, моей радости не было предела.

Мамочка, спасибочки тебе за тонкие запястья и тонкую кость!

Остаётся каким-то чудом покинуть территорию Королевского, а потом ещё вернуться домой.

Дом… впервые это слово меня манило даже своим звучанием на моём языке.

Едва мои ступни коснулись холодного как лёд пола, я поняла, что не всё так просто. Долбанное лекарство до сих пор гуляло в крови, превращая конечности в куски сахарной ваты.

Да только жить хотелось больше, поэтому я готова хоть ползком, но попытаться выбраться из этого дерьма.

Встав на четвереньки, я, как могла, быстро поползла в тот угол, откуда появился Королевский. Прикинув, что раз пол такой холодный и нет окон, то это, скорее всего, подвальное помещение. В подвале проще спрятаться и из него чаще всего несколько выходов на поверхность.

А вот как я с такими полуживыми ногами буду преодолевать открытую местность с охраной и высокий забор — вопрос вселенной.

Как-нибудь! Подумаем об этом позже.

Пальцы с трепетом нащупали в ровной стене запрятанную полоску дверного полотна, и, так как звука замков перед приходом Макса и после я не слышала, мысленно помолилась, чтобы дверь этот извращенец не закрыл.

Подцепив ногтями кусок дерева, я почувствовала, как тот поддаётся, образуя проход к спасению.

Ура! Теперь призрачный шанс на спасение становится более земным и реальным.

Всё также на четвереньках я выползла в узкий коридор с каменным полом и единственной лампочкой над дверью в комнату порока. Чувствую, что времени прошло изрядно много, поэтому в любую минуту может появиться Королевский, желающий затрахать меня до смерти.

— Выкуси, Максик! Не для тебя ягодку растили. Лучше сдохнуть, чем терпеть издевательства, — зло пыхчу я, направляясь в самую темноту.

Надо, чтобы глаза привыкли, а ещё мои руки оставляли кровавые следы на битоне, так что чем темнее, тем лучше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Моё платье меня совсем не греет, так что от могильного холода вокруг меня становится совсем хреново. Руки и ноги как деревянные, и когда сил больше не остаётся, то заползаю на ощупь в какой-то угол.

Холодно, грязно… совсем как в детстве. Как начала Роксана жить, так и подохнет!

Горько усмехнулась собственным мыслям, пытаясь хоть немного растереть заледеневшие пальцы. Но из-за крови и грязи вместо растирания лишь ещё больше извозюкалась.

В далеке послышались тяжёлые шаги, а потом шум открываемой двери.

Внутри меня сжался один холодный ком страха перед грядущим, парализуя всё тело. Приглушённый злой мужской голос, а потом окрик: «Привести ко мне эту суку!»

Я зажмурилась, мечтая обрести дар перемещения в пространстве. Послышался топот, короткие приказы как выстрелы в мой больной череп.

Это меня ищут люди Королевского. Ещё немного и …

Подвал хоть и большой, но если искать методично, то меня обязательно найдут. Можно попытаться перемещаться, но это надо делать абсолютно бесшумно.

Опираясь спиной и ладонями на холодную стену, я выпрямилась вдоль неё.

Тихомирова Оксана не будет прятаться в углу как жалкая собачонка. Она будет бороться. Она Пума, которая должна оправдать прозвище отца.

Удивительно, но собственные бравые мысли придавали сил. Старательно не обращая внимания на боль и прочие неудобства, я, прислушиваясь к шуму, стала двигаться от него в противоположную сторону.

Быстро не получалось, мешали собственная слабость и темнота, но я продвинулась на несколько метров вперёд до следующей разделительной перегородки.

Спрятавшись за этой несущей стеной, решила немного передохнуть.

Ребятки, что меня искали, тишину не соблюдали, спокойно рапортуя главному о проверенном квадрате. И если я правильно понимаю, то меня практически загнали в ловушку.

Я слышу их справа и слева, моя встреча с ними становится всё ближе.

Сглатываю комок тошноты в горле, готовясь к последней схватке. Просто так я точно не сдамся!

Прежде чем подняться с коленей, нахожу рядом с собой довольно большой кусок чего-то твёрдого, что при ощупывании оказывается отломком от кирпичной стены, возле которой я сидела.

С любовью зажимаю прохладный камень в ладони. Вот моё оружие!

И когда я чувствую тёплое дыхание человека справа от меня, то напрягаюсь всем телом. Понимаю, что это только один, со всеми мне не справиться, но … умереть, сражаясь, как-то почетнее.

А потом, когда уверенный захват за локоть сообщает, что меня нашли, просто бью со всей силы по чьей — то голове.

Удар прошёл по касательной, видимо, у парня отличная реакция, но я его задела, так вслед за ударом раздаётся оглушительное шипение и маты.

— Твою мать!

Вот они последние аккорды жизни Роксаны Тихомировой.

Глава 17

Кирилл

Что-то в последнее время моя жизнь превратилась в один сплошной комок нервов. После длительного периода уверенного болотца теперь я даже вздохнуть не успеваю.

Наши и так всегда непростые отношения с Рокси зашли в окончательной тупик, в котором ни один из нас не хочет признаться и уж тем более взять смелости разгребсти этот многолетний завал. Просто изматываем друг друга.

И сейчас она упорхнула на шопинг, чётко заявляя о необходимости прекратить моё таскание за ней, а я с каменным стояком в штанах и головной болью должен жить дальше.

А как?!

Со психу отозвал охрану, даруя девчонке так необходимую ей свободу. Пусть упивается…

Расплатившись с таксистом, завалился в свою старую берлогу — однокомнатную квартиру, где в комнате из мебели шкаф и большая кровать, а всё остальное пространство занято столами с тремя компьютерами и прочей приблудой.

Об этой моей скромной недвижимости знал я и господь бог, что отлично подходит для дела Третьякова.