Я тебя ждал (СИ) - Дюжева Маргарита - Страница 23

Пячусь назад, пока не натыкаюсь спиной на стену, и замираю, словно кролик перед удавом. Эта жуткая парочка смотрит вою сторону, не моргая. На лицах восковыми масками застыло безумное выражение.

С каждым ударом сердца все больше гудит в ушах. Ведет в сторону, и перед глазами темная пелена – предвестник обморока. Я хочу этого больше всего на свете! Чтобы темнота поглотила, избавив от дикого ужаса.

Не поглощает. Ласково обнимает, а потом безжалостно выталкивает на поверхность, оставляя наедине с обступающим безумием.

Придерживаясь за стену, делаю осторожный шаг в бок. В сторону лестницы, что ведет на второй этаж.

Еще шаг.

Две пары темных, как бездна, глаз неотрывно следят за каждым моим движением.

Снова шаг.

С неумолимо растущим ужасом наблюдала за тем, как они поднимаются. Не разгибая колен, спины, не поворачивая головы, как два робота, собранных рукой неумелого мастера. Дергаясь, заваливаясь то на один бок, то на другой, рывками распрямляли конечности, выпрямлялись, вставая на ноги.

– А вот и Диана! – раздается веселый безудержно бодрый голос сестры. Ее губы не шевелятся, все так же растянуты в безумной ухмылке, а звонкий голос раздается из ниоткуда, льется со всех сторон, – иди к нам.

Зовет, сдирая когтями остатки здравого смысла.

Судорожно мотая головой, отступаю, дыша через раз, захлебываясь истерикой готовой вырваться на волю.

На непослушных ногах делает шаг по направлению ко мне. Медленный, неуверенный, будто пьяный.

Всхлипываю, чувствуя, как седеют волосы на макушке.

Это идет ко мне! То, наклоняясь вперед так, что скрюченные пальцы царапают пол. То, выгибаясь назад, встав на цыпочки, раскидав руки в разные стороны. Жуткая каракатица, в которой ничего нет от моей сестры.

Это не она! Риша ушла! Она в безопасности! С Андреем!

Наверное, только тут окончательно поняла, почувствовала, что Чернов такая же марионетка в руках… кого?

Он тоже начал двигаться в моем направлении. Не переставляя ногами, еле касаясь пальцами пола, просто скользил вперед.

От этого зрелища нервы окончательно сдали и, закричав во весь голос, бросилась бежать. Вперед. Наверх. Быстрее. В свою комнату.

– Диана, иди сюда, – теперь со всех сторон разлается его голос, чуть хриплый, так же наполненный жутким весельем.

Никогда!

Перепрыгивая через три ступеньки, несусь наверх. Мне кажется, все происходит слишком медленно, будто увязла в отвратительно-сладкой патоке. Снизу, за спиной голоса, зовущие к себе, безобразный смех, раздирающий нутро своей жутью.

Взлетаю на второй этаж, чуть не растянувшись на последней ступени, чувствуя, как по ногам тянет живым холодом.

Не оглядываясь, не дыша, просто бегу вперед. К своей комнате, потому что туда он не сунется. Я в этом уверена.

Вот уже дверь. Хватаюсь за ручку и дергаю изо всех сил, широко распахивая.

…И налетаю на стену. В этот раз самую настоящую, кирпичную.

Смотрю, не в силах пошевелиться, окончательно запутавшись, не понимаю ничего.

Передо мной старая кирпичная кладка. Цемент местами ссохся, обсыпался, оставляя за собой испещренные рытвины, старый темно-красный кирпич потрескался, местами вывалились целые куски.

Прикасаюсь пальцами к стене, чтобы лишний раз убедиться – она реальна. Чувствую под пальцами шероховатую неровную поверхность.

Тупик.

Очередной тупик, отсекающий последний путь спасения.

***

Безуспешно толкаю внезапную преграду, упираясь обеими ладонями. Пинаю, так что боль простреливает до самого бедра.

– Пусти меня, пусти! Тебя здесь нет! – кричу на стену, будто она может меня услышать, а нутро все сводит от паники.

Потому что она здесь. Она материальна.

В этот момент отчетливо ощущаю, как на бедра ложатся чьи-то ладони.

Взвизгнув от неожиданности, резко развернулась, прижимаясь к стене, только чтобы обнаружить за спиной пустоту…

Кожа нестерпимо горела в тех местах, где почудилось чужое прикосновение.

Мне было жутко. До такой степени, что мутило, выворачивало наизнанку, ломало кости, и не выходило удержать бешеную дрожь.

– Кто здесь? – спросила, чуть дыша, и в доме внезапно все затихло. Перестал шипеть телевизор, перестали звучать дикие голоса. Полная тишина, и единственным звуком, который ее нарушал был дикий грохот перепуганного сердца.

Снова прикосновение. Будто кончиками пальцев ведут по щеке. Ощущаю так явственно, что нет сомнений в реальности происходящего.

Вскинув руку, касаюсь своей кожи, в бесплодной попытке оттолкнуть. Пальцы хватают пустоту. Никого нет рядом.

Еще сильнее вжимаюсь в проклятую стену, и в какой-то момент, кажется, что она начинает втягивать в себя, плавно натекая на плечи, окутывая вязкой тиной.

Отскочив в сторону, оглядываюсь лишь для того, чтобы убедиться – стена цела. Стоит нерушимой преградой на пути в спасительную комнату.

Давит состояние полной беспомощности, смешанное с глубинными страхами, с паникой. Мне так хочется помощи, но не знаю, откуда ее получить. Утопаю в своем одиночестве, задыхаясь в изоляции. Я уже знаю абсолютно точно, что одна. Что в этом чертовом доме нет ни Арины, ни Андрея. Только я, странные фантомы, и еще кто-то, дергающий за ниточки, играющий нами словно марионетками.

В комнату не попасть, из дома не выйти. Западня.

Единственная надежда, что еще теплится в груди. Это телефон. Вдруг удастся пробиться? Связаться с внешним миром? Ну, не может же он все и всегда контролировать!!!

Только телефон остался внизу, на кухне, на столе. Там, где я его положила, пока разговаривала с сестрой. А это значит надо спуститься. Туда, где ОНИ!

Внутри все ноет от страха, такого сильного, что раздирает легкие, причиняя физическую боль, но выбора нет. Я должна сделать хоть что-то, чтобы себя спасти.

На деревянных ногах, вздрагивая и оборачиваясь через каждый шаг, подхожу к деревянным перилам и осторожно выглядываю, бросая затравленный взгляд вниз, на первый этаж.

Там тихо. Нет ни сестры, ни ее благоверного. Ни теней, ни отблесков телевизора, работающего в гостиной. Не раздается ни единого звука. Дом замер, затих, наблюдая за моими жалкими поползновениями. Чувствую на себе взгляд, тяжелый, тягучий, в упор.

Еле дышу, но пытаюсь сделать вид, что ничего не замечаю. Потому что если признаться в этом самой себе, то станет еще хуже.

Мне нужен телефон. Пусть попытка провалится, но я должна попробовать. Сделать хоть что-то, лишь бы не сойти с ума.

Вцепившись дрожащими пальцами в поручень перил, начинаю медленно спускаться, молясь, чтобы под ногами не скрипнула рассохшаяся ступенька, выдавая мои перемещения.

Осторожно, мучительно медленно преодолеваю первый пролет и останавливаюсь между этажами. Прислушиваюсь так, что в голове звенеть начинает. Пытаюсь уловить хоть что-то. Искаженный голос диктора, Аринин смех, пугающий больше всего на свете, тихое дыхание.

Снова ничего. И эта тишина кажется еще более жуткой, потому что я ей не верю. Не верю в то, что осталась одна. Пустые надежды. Он здесь. Рядом. Чего-то выжидает.

Простояв минут десять, не меньше, все-таки смогла наскрести немного смелости и продолжила свой спуск.

– Пожалуйста, – шепчу бледными, искусанными до крови губами, – Не надо больше. Хватит.

Последняя ступенька. Выдыхаю и делаю этот шаг, надеясь не понятно на что.

Нога касается пола, и в тот же миг чувствую, как на плечо ложится чужая крепкая ладонь.

Взвизгнув, отскакиваю в сторону, на ходу оборачиваясь назад.

Удар сердца какой силы, что невольно хватаюсь за грудь, прижимая к себе обе руки.

…Смотрю на дверь в свою комнату, по-прежнему замурованную кирпичной кладкой. Стою на расстоянии вытянутой руки, не понимая, как здесь оказалась.

Я же спустилась! Вниз! Почему я снова тут? У этой чертовой стены???

Как не живая, повторяю те же действия что и раньше: прикасаюсь к стене, пробегая нервно подрагивающими пальцами по шершавым растрескавшимся кирпичам.