Не желай меня, враг! (СИ) - Волкова Светлана - Страница 32

И эта неуловимость порождала во мне тревогу. Что именно меня тревожило? Я скучала по своему врагу, своему пленителю?.. Или интуитивно ощущала, что он избегает меня неспроста, что грядут нехорошие перемены?

Осознать причину своих смутных предчувствий я не смогла. Но перемены нагрянули. Вместе с Велегаром Крэшем.

Я увидела его несколько дней спустя. Он вдруг нарушил тщательное избегание. Вломился в мою спальню посреди дня, хлопнув дверью. Его взгляд. я тут же вскочила с кресла, отбросив книгу. Этот взгляд принадлежал человеку, который решился на безумный и отчаянный поступок.

Он двинулся ко мне. А я испуганно попятилась к стене и пролепетала:

- Ч-что... что-то случилось? Вы... вы пришли рассказать про отбор?

Взгляд стал еще более недобрым и пугающим. Велегар Крэш подступил ко мне вплотную. Я отступила еще на шаг - и уперлась в стену. Он процедил сквозь зубы:

- Это все, что тебя интересует? Отбор? Ты в самом деле поверила, что тебе дадут выбирать, Лиара? Очень зря. Я сказал тебе однажды - либо ты делаешь правильный и скорый выбор, либо выбирать будет империя. Ты не услышала меня. И теперь империя решила все сама. Никакого отбора не будет, глупая девчонка.

И с этими словами он схватил меня за плечи, проволок через спальню и швырнул на кровать. Я подумала, что сплю. Даже не так - что угодила в сон отъявленного безумца. Все, что сейчас творилось, было абсурдным и нереальным. Этого не могло происходить наяву.

Велегар Крэш навалился на меня, одновременно целуя и срывая одежду. В его движениях не было страсти - лишь ярость и одержимая целеустремленность. Я билась и металась под ним - но тщетно. Ничто не могло остановить его. Дар! Где же мой дар?!

Глава 20

Несколько дней назад.

Велегар Крэш никогда не был женоненавистником. Напротив, относился к женщинам мягко и по-доброму. Старался баловать и уберегать от превратностей судьбы. Расставался тоже спокойно, одаривая так, чтобы женщина не ушла с обидой. Не всегда получалось, увы. Но в целом отношения генерала с женским полом были сдержанными и доброжелательными.

Когда в его жизни все изменилось? Когда Гидеон объявил, что они с Гизеллой должны пожениться, потому что он желает назначить Велегара регентом при своем внуке? Велегар отнюдь не воспылал энтузиазмом. Он прекрасно сознавал, сколько проблем и хлопот доставит такая женщина, как Гизелла.

Он пытался убедить императора, что сможет быть регентом, даже если наследник будет чужим сыном. Гидеон резонно возразил, что отец ребенка может иметь иное мнение на сей счет. И империи придется дорого заплатить за это.

Скрепя сердце, Велегар признал его правоту и согласился. Он не имел права ввергать империю в кровопролитную смуту. Стать регентом он не рвался, но император рьяно убеждал, что никто другой не подходит на эту роль лучше. Велегар, отнюдь не страдая самолюбованием, но твердо зная собственные качества, принципы и таланты, вынужден был признать и это.

Долг. Святое понятие для мужчины. За исключением аморальных негодяев вроде его отца. Велегар был рад, что тот всегда был равнодушен к сыну, и его воспитанием занимался дед по матери. Поэтому его этика сильно расходилась с отцовской. Как бы он ни ценил собственную свободу, но долг перед империей поставил выше.

Так что вскоре состоялась помолвка с Гизеллой. Велегар честно приложил усилия, чтобы наладить отношения с будущей супругой. Но результат его не удовлетворил.

Взбалмошная, избалованная принцесса думала только о себе. А еще успела показать себя хитрой изворотливой интриганкой. А Велегар не терпел женскую хитрость.

Потому он всей душой обрадовался, когда военная кампания в тылу Мерголы потребовала его личного присутствия на фронте. И там его поджидала еще одна резкая перемена в судьбе.

Юная красивая пленница, которую он пощадил, не казнил вместе с родней. Пощадил не ради магического дара. Он не убивал детей, а Лиара была почти ребенком... Вот только чувства вызывала в нем совсем не детские.

Он увидел ее в окне замка. Острый взор - наследие рода Крэшей - разглядел нежное личико с тонкими правильными чертами в ореоле золотисто-русых волос. На нем смешались отчаяние и потрясение.

Девушка смотрела прямо на него. и словно не могла поверить. Как будто знала его и не ожидала увидеть здесь. Как будто он был близок ей - и предал.

Он немедленно вошел в замок, отыскал комнату, в окне которой встретил ее взгляд. И сам испытал то же чувство давнишней близости. Точно встретил кого-то очень близкого и родного.

Чем лучше он узнавал Лиару, тем сильнее росло и крепло это чувство. Она оказалась полной противоположностью Гизелле. Прямая, открытая, бесхитростная. Нет, временами она тоже пыталась хитрить. Но у нее нисколько не получалось.

Она была перед Велегаром как на ладони. Он читал ее чувства, как раскрытую книгу. и его это не отталкивало. Напротив, такая прямота и уязвимость женщины лишь сильнее притягивали его. Он привязывался к ней и понимал, что не желает отпускать.

Но был этот ее дар, который Велегар поначалу счел огненным - хорошо известным и подробно описанным. И он все усложнял.

Даже простой огненный дар был достаточно редким и ценным. И ценность эта могла принадлежать только империи. В Мерголе судьбой девушки распоряжалась ее семья. Находили мага, который мог стать ей мужем. Сочетали браком - и дальше этот маг использовал дар жены так, как ему было выгодно. Ну и делился с семьей девушки, разумеется.

В Ромедаре раньше тоже существовала такая система. Ее отверг прадед Гидеона. Издал указ, что все обладательницы огненного дара поступали под личную опеку императора. И лишь он распоряжался их судьбой - во благо империи, а не отдельных семей или чародеев.

Кто станет «укротителем» огненного дара, сможет направлять и контролировать его -решал всегда сам император. Он выбирал магически одаренного мужчину из тех, что были на службе империи.

Это мог быть член ордена мейстеров. Им предписывалось безбрачие - но они и не вступали в брак. Девушка просто жила в резиденции ордена, как прочий обслуживающий персонал. В нужный момент укротитель обращался к ее дару. ну и поддерживал связь с ней. Целомудрия орден не требовал - тем более на такое благое дело.

Император мог пожаловать подобную честь любому придворному, который обладал развитыми магическими способностями, притом зарекомендовал себя надежным и лояльным. Был ли тот женат - не имело значения.

Если мужчина был холост, если его статус был примерно равен статусу девушки, и если он был не против - император дозволял брак. Если же какое-то из условий не совпадало, он оставался просто «укротителем».

Ну девушка жила на тех же правах, что подопечные ордена. Как один из домочадцев с положенными ей обязанностями. Ну а жена укротителя была вынуждена смириться с таким положением дел. Во благо империи же - а не из праздного сластолюбия!

Прадед Гидеона, который и провел «национализацию» всех девушек с огненным даром, держал при себе аж пять таких наложниц. Что думала о том его супруга-императрица -история не сохранила. Возможно, престарелые слуги помнили, но Велегар не занимался сбором сплетен.

Известно лишь, что две из подопечных прежнего императора, самые яркие и красивые, погибли в расцвете лет от несчастного случая. А через пару месяцев ее величество отправилась на лесную окраину Ромедара подлечить здоровье. И так увлеклась лечением, что больше во дворец не возвращалась. Все пятнадцать лет до своей смерти.

А ее супруг стал укротителем еще парочке одаренных девиц... и прожил еще лет сорок. Косвенные свидетельства указывали, что основной обязанностью его подопечных перед империей было сохранение здоровья и сил императора. С чем девицы успешно справлялись.

Его сын и внук магических способностей не унаследовали. Поэтому не сумели сохранить молодость проверенным способом своего предка. Оба покинули трон в обычный срок.