Интриги Богов - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 6

– Там… Там… Там… Там…

– Что там? – закричали разом все трое.

– О-о-о… – завыл Артам и, размахивая руками, показывал нечто невообразимое: – О-о-о… – завывал он, стуча зубами. – Там…

В это время дверь слегка толкнули. Артам взвыл еще громче и уперся руками в дверь. Но удержать рвущегося в дом не сумел. Сильнейший толчок опрокинул его на пол. Дверь с шумом распахнулась, и в клубах пара перед испуганными людьми появился с топором в руках Хоймир. Он, дико вращая глазами, огляделся и закричал:

– Где он?

– Кто? – испуганно спросил Хойскар, отодвигаясь от него подальше и прижимаясь к стене.

– Тот, кто выл?

– Вон он, – указал рукой на ползущего от двери на карачках Артама. А тот, тихо подвывая, заполз под кровать и затих.

– Что у вас опять произошло? – успокаиваясь, спросил Хоймир. Он бросил сапоги рядом с кроватью. Закрыл двери в сени, потом в комнату и прошел к столу. Налил себе самогона и залпом выпил. Потом сел на лавку.

– Мы сами не знаем, – подождав, когда он сядет, ответил успокоившийся Хойскар. – Мне кажется, тут все понемногу сходят с ума. Меня ударили топором по голове. Приполз орущий в страхе Артам и не пускал тебя. Чем ты его так напугал?

– Не пугал я его. Даже не видел. Я ходил за сапогами для него. Захожу и слышу дикий вой. Я подумал, мертвяк пожаловал. Сунулся в дверь, а она заперта. Ну, я и ударил ногой. У вас все в порядке?

– Не знаем, – дрожащими губами ответила Мила. – У Артама надо спросить. Он что-то видел и, наверное, это что-то очень страшное. Запри двери.

– Так Хойскар запор сломал. Как я ее запру? – отозвался, недоуменно глядя на Милу, Хоймир.

Хойскар посмотрел на товарища и спросил:

– А где Тойрум?

– Крепость сторожит.

– Неела, – повернулся он к девушке, – а где твой ширд?

– С утра на охоту умотал.

– Ты его позвать можешь?

– Могу.

– Зови! – приказал Хойскар. – Тут что-то непонятное происходит, и нам нужна охрана. Лучше всего всем перебраться в крепость.

– А если этот кто-то знает туда тайный проход? – спросила Неела. – Он нас всех сожрет. Нет, я тут останусь. Там слишком много места, где он может спрятаться.

Она подошла к кровати и ударила рукой по спинке.

– Артам? – позвала она. – Вылазь.

В ответ ей была тишина. Неела тяжело вздохнула и попросила:

– Ну не трусь. Вылезай, нам нужна твоя помощь.

Раздалось шевеление, и из-под кровати показалась всколоченная голова Артама.

Глава 2

Король Безгон оделся в парадный мундир гвардии, которую сам же и отменил и распустил десять лет назад, и все из-за страха за свою жизнь. Как-то так получалось, что, приблизившись к трону, военные чины начинали терять почву под ногами и ставили себя выше короля. С такими вояками, не знавшими поля брани, находиться рядом становилось опасно. Их начинали обхаживать скрытые от глаз силы, желающие смены короля. И справиться с таким искушением не мог никто. Вот и орден Черного лотоса через восемь лет безупречной службы стал на сторону партии противников королей древней крови.

О, эта кровь многим мешала. Только те, в ком текла эта древняя кровь, могли быть правителями Ривангана, и только они сдерживали честолюбивые желания отцов церкви. Не раз и не два древнюю кровь пытались извести под корень. Сначала маги. Потом церковь. Но всегда находился тот, в ком продолжала течь эта могучая кровь.

Безгон сам посодействовал распространению этой крови в многочисленном потомстве от жен своих вельмож. И казалось бы, аристократы, как и раньше это было, должны радоваться тому, что в их семье и роду появился наследник престола. Но вот же незадача. Что-то поменялось в мире, и его потуги не оценили. А он сам незаметно для самого себя попал в положение человека, запертого в своем дворце. Он чувствовал всеми фибрами своей тонкой души, что его обкладывают, как волка со всех сторон красными флажками. Он как-то незаметно упустил власть из своих рук, и теперь ему приходилось расплачиваться за свою неосмотрительность.

«Постарел, потерял хватку, – огорченно размышлял Безгон, шагая по коридору третьего этажа в малый зал приемов. – Как же они снюхались? Церковь и правители провинций? Нельзя. Ох, нельзя долго держать одних и тех же на местах. Надо их тасовать. Посидел годик-два – и иди на другую провинцию. А канганов с почетом на пенсию. С хорошим выходным пособием… Или на плаху – для острастки других. Никому нельзя верить, все предали. И жандармы, и прокуроры. Думали, я не увижу, не пойму. Шакалы… Как же тяжело быть королем! Всюду подковерные интриги, предательства и тайная смерть. Вот неизменные спутники моей власти…» Король в тяжких раздумьях пошевелил густыми нахмуренными бровями.

За королем шагали два лейтенанта, недавно переведенные из полка внешней охраны во дворец.

«Молодые, безземельные, задиристые, – думал о них Безгон. – Но и этих перекупят. Такова плата за власть». Король слышал за спиной их решительную поступь и так же, как они, уверенно шел вперед. Он еще повоюет. Он еще покажет этим сукиным сынам, чего стоит он, Безгон.

Король вошел в распахнутые перед ним двери зала малых приемов и сел на трон. Справа и слева от трона встали лейтенанты. Позади трона встал Борис, неизменный секретарь, ставший за долгие года службы верным и единственным другом королю.

Безгон расправил складки на мундире. Он специально надел этот наряд, чтобы вельможи, прибывшие во дворец с жалобами, сразу поняли, что орден Черного лотоса в немилости. И что король снова хочет возродить гвардию.

События подтолкнул генерал Румбер, взявшийся с неуемной энергией выполнять его приказ о передислокации войск. В общем-то, действовал эффективно и неожиданно решительно. Но… несколько несвоевременно. Придется с этим считаться и пересматривать планы.

– Пусть жалобщики войдут, – разрешил король, и камергер, важно поклонившись, распорядился запускать просителей. Он только уточнил:

– Всех сразу, ваше величество, или по одному?

– Всех сразу, Людвиг, – приказал король и удобнее уселся на жесткий трон. Он специально бы сделан таким, чтобы короли на нем не засиживались и быстро решали государственные вопросы. В руках Безгон на всякий случай держал амулет щита.

В зал повалила толпа придворных, низко кланяясь и распределяясь по родовитости.

Впереди толпы, расшаркиваясь, кланяясь и пританцовывая, шли шестеро брюхатых и надменных из самых родовитых вельмож. Их заплывшие жиром глазки прятались от взгляда короля.

«Ненавидят», – внешне проявляя радушие, мысленно усмехнулся король.

Вельможи оттанцевали положенные па и остались стоять, склонив головы в поклоне. Ниже кланяться им не позволяли древность рода и животы.

– Господа, верю, что во дворец вас привели чрезвычайные обстоятельства, – поприветствовал прибывших король. – Ничего другого, господа, придумать не могу. Потому спешно и принял вас. Рассказывайте.

Вельможи сразу поняли, что Безгон определил им неудобную позицию подданных, которые оставили своего короля, и теперь им предстояло не жаловаться, а оправдываться.

– Ваше величество, – хорошо поставленным голосом начал за всех говорить риньер Вист Брауншвейский, владетельный сеньор обширных земель в столичном округе. – Мы всегда рады вас видеть, и только множество забот на поприще служения вашему величеству не позволяют нам видеться так часто, как бы этого хотелось. Все в трудах, – он смиренно склонил голову, – и заботах на благо колдовства…

– Очень похвально, риньер Вист, – вполне благожелательно ответил на реплику сановника король, – радеть на благо королевства. Это, я бы сказал, высшая добродетель. И мне не терпится узнать, что вы для него сделали?..

Неожиданный поворот разговора, вышедший из плоскости светской беседы, навел на риньера оторопь.

– Я? – удивленно спросил он.

– Ну да! – ответил король.

– Э-э-э… – проблеял риньер. Поднял глаза к потолку и, найдя там нужный ответ, произнес: – Я заработал деньги, ваше величество.