Э(П)РОН-9 Водный мир. Конкиста (СИ) - Быченин Александр Павлович - Страница 36

И тут Агуэй сумел-таки меня удивить: вместо очередного наскока он ловко выдернул из штанов пояс — тот самый, с массивной пряжкой — перехватил его на манер кистеня, и аккуратно, чтобы не спугнуть, двинулся в мою сторону. Что ж, замысел понятен. За неимением дубинки шаман вооружился её гибким суррогатом. С одной стороны, у него теперь все преимущества ударной дистанции, с другой — кистенём, особенно таким вот импровизированным, ещё пользоваться уметь надо. Но тут сомнений никаких: не имей куму-пойаи опыта в подобных делах, на мне применить столь проблематичное оружие он бы ни в жисть не решился. И это явно не жест отчаяния, для этого он ещё не дошел до кондиции.

В чём я, собственно, и убедился на горьком опыте — подобравшись достаточно близко, шаман со знанием дела пустил «кистень» в ход. Сначала просто стеганул вперёд, «выщелкнув» пряжку мне в голову — ну, в то место, где она только что была — а затем принялся уверенно размахивать поясом, постоянно удерживая пряжку-грузик в движении, а ремень в натянутом состоянии. Ну а надежда на то, что он сам себе по затылку шваркнет, испарилась уже на третьем уклоне, который дался мне с изрядным трудом. Чуть не споткнулся, но обошлось. И это, когда такая вот блямба со свистом над головой проносится, это, доложу я вам, весьма впечатляет. Хорошо хоть, Агуэй не догадался захлестнуть мне ногу и повалить на песок, чтобы перевести бой в партер, где у него заметное преимущество за счёт заёмной силы.

Однако же и дальше продолжать сомнительные танцы я посчитал излишним, и следующий хлёст, на обратном движении, принял на правый бил-сао — специфический блок вытянутой рукой, позволяющий благодаря дуговой траектории обогнуть препятствие. В моем случае это пусть немного, но смягчило удар, хоть пряжкой по предплечью прилетело крайне чувствительно. Я аж зашипел сквозь зубы. Но зато ремень благополучно намотался мне на руку, а я при этом ещё и умудрился за него схватиться — стандартный переход с бил-сао на лап-сао — и что есть силы дёрнуть импровизированный кистень на себя, одновременно выбросив встречный дэнтуй. Получилось прямо на загляденье: шаман, несмотря на всю свою мощь (напоминаю — заёмную), пояс не удержал, в результате чего тот перекочевал ко мне, а сам от мощного удара стопой в район нижних ребер ещё и отлетел назад, пусть и не очень далеко. Зато вследствие воздействия пары сил — рывок вверху и пинок внизу — ноги из-под верхней части туловища попросту выбило, и Агуэй в полном соответствии с законами физики при падении хлопнулся плашмя на живот, в очередной раз уткнувшись в песок.

Рёбра, кстати, подозрительно затрещали. И если опять обошлось без переломов, то я даже и не знаю, что ещё нужно. И что это за «дурь» такая, не уступающая самым дорогим боевым стимуляторам. А шаман, шельмец, между тем уже снова поднялся на ноги, отряхнулся, что твоя псина, ожёг меня полным ненависти взглядом и вновь ринулся в атаку. Намереваясь, по всему судя, всё же перевести поединок в борьбу. А ещё Агуэй очень быстро учился. Например, сейчас он сначала обозначил финт с правой, и только потом бросился в ноги. Вернее, попытался: я ловко захлестнул его руку трофейным ремнём, дёрнул, и сразу же шагнул вперёд-вбок, затягивая за собой вражескую конечность. Выход на замок локтя на шее, довольно распространённый прием циньна, да к тому же ещё усиленный ремнём, позволил бы мне взять шамана под полный контроль, а при надобности и вовсе придушить. Но… не срослось: могучий рывок сообразившего, чем ему грозит петля, Агуэя привёл к закономерному результату, а именно, моему короткому полёту и падению. Да-да, в этот раз в песок плюхнулся я. Разлеживаться, естественно, не стал, уже в следующий миг оказался на ногах, встретил воодушевлённого куму-пойаи связкой лихэтуй-байляньтуй… и в схватке повисла тяжёлая пауза. Я стоял, предельно собравшись и пожирая шамана изучающим взглядом, а тот отвечал взаимностью. Разве что чуть больше времени потратил, чтобы оправиться от двух нешуточных плюх, да отплеваться от песка, которого снова наелся. Ну и ещё ему не пришлось разрывать дистанцию, поскольку «вертушкой» его и так нехило отбросило.

Н-да… и ведь никаких признаков, что шамана скоро отпустит. Лютая «дурь», надо будет Ленни с Дюсаком рецептурой озадачить… когда они, наконец, приступят к обязанностям коммивояжёров. Ну а сейчас, пожалуй, надо закругляться. Жаль, унизить не получилось, но кто ж знал-то?! Главное, вовремя тактику поменять, а возможность у меня есть, навыки позволяют…

Новый рывок на сближение, попытка облапить и задавить Агуэю почти удались. По крайней мере, в той части, которая про «сближение» и «облапить». А вот дальше инициатива перешла ко мне: подбив шаманские грабли парным бил-сао, синхронно переведённым в захват и рывок на себя, я боднул куму-пойаи в многострадальный нос, от души добавил коленом в брюшину, вынудив того утробно хекнуть, захватил шею в локтевой сгиб и вцепился жёсткими пальцами в гортань, безжалостно продавливая хрящи…

Глава 3-4

-//-

Плохо себе представляю, что именно сейчас испытывал шаман — мастер Лю в своё время так и не решился продемонстрировать данный приём хотя бы в четверть силы — но весь его наступательный порыв иссяк в мгновение ока. Соответственно, и я не стал доводить технику до логического завершения, но не преминул рявкнуть Агуэю в лицо:

— Дёрнешься — вырвешь кадык! Сам!

Но тот, видимо, уже и без меня сообразил, к чему дело движется, а потому лишь что-то невнятно промычал и с бессильным бешенством на меня зыркнул. Я же в ответ ощерился пострашней и развил мысль:

— А если не признаешь себя побеждённым, кадык вырву уже я! Если понял, кивни!

Ага, таки понял. Ладно, продолжаем разговор…

— Признаёшь себе побеждённым?! Ну?!

Оп-па! А чего это он захрипел? А это у него, типа, судороги, что ли? Переборщил с нажимом?! Или прикидывается?! Не-е-ет, похоже, и впрямь хреново ему… вон, уже синеть начал! Так и быть, чуток ослабим хватку…

— Д-да! — судорожно хватанул воздух шаман. — П-приз… признаю!

— Клянись!

— Ч-чем?!

А ведь и правда… как-то я об этом и не подумал…

— Ли?

Если кому и перенаправлять вопрос, то только ему. Зря, что ли, он столько профессорских записей проштудировал? А зная въедливость Евгения Викторовича, можно практически быть уверенным, что уж эту тему он вниманием не обделил. Как-никак, его прямой научный интерес. То бишь этнографический.

— В файлах профессора Эйгена содержится четыре формализованных варианта принесения клятвы, характерных для жителей Ликейского архипелага, — немедленно отозвался мини-гекс. — Какую предпочтёте, Ван-сяньшэн?

— А я знаю?! — огрызнулся я. — Сам выбери!

— Недостаточно граничных условий, сяньшэн.

— Давай самую страшную! — рявкнул я, почти потеряв терпение. Нашёл, блин, время изображать тупую железяку! — Только сразу клиенту в мозг транслируй, чтобы он повторял!

— Принято, Ван-сяньшэн. Процесс активирован…

Лиу Цзяо многозначительно прервался, но уже через пару секунд заговорил Агуэй, с трудом и откровенно нехотя выдавливая слова из повреждённой глотки:

— Кх-х-х… кхлянусь… д… дхами гор и ду… кха! … ми неба! Духами океана и духами леса!.. Кх-х-х…

Эк его корёжит! Даже не сообразишь сразу, это из-за телесных мук, или вовсе даже душевных? Хотя ещё неизвестно, какие хуже. А тут, считай, заставили через себя перешагнуть, естество отринуть, мир, можно сказать, перевернули! Разрыв шаблонов и когнитивный диссонанс в одном флаконе. Большой вопрос, кстати, как бы я себя повёл на месте куму-пойаи… который, ещё буквально чуть-чуть, какие-то секунды, и таковым быть перестанет. Просто потому, что признает над собой кого-то ещё. Потому что покорится. Н-да… я бы, пожалуй, и не выдержал. Сломался бы. Впрочем, вопрос весьма спорный и даже, не побоюсь этого слова, философский… помнится, ещё древнючий классик его затрагивал. Как там у него было? Тварь я дрожащая, или право имею? Или это немного из другой оперы? И как меня вообще в эти дебри морально-этические занесло?