Я хочу твоего мужа (СИ) - Дюжева Маргарита - Страница 14

Буквально ловлю себя на грани взрыва, заставляю сесть обратно.

— Хотела смотреть? — шиплю на саму себя, — так смотри!

Снова листаю. Какие-то унылые фотографии чужого города. Серое офисное здание, постная морда Марины, изображающей вселенскую скорбь. Никакого компромата или подозрительных снимков.

Только на последнем кадре, выложенном сегодня утром, она улыбается. На заднем плане у нее настенный календарь и обведена в кружок дата. Снова лезу в описание, там бред типа «ура, через три дня домой». Это первая половина подписи. Вторая «вернусь как раз на день рождения. Лучший подарок — это снова быть рядом с тем, кого любишь. Скучаю. Жду. Считаю часы».

Скриплю зубами и захлопываю ноутбук.

Значит, у Мариночки день рождения на носу, и она ждет подарочков от «любимого»? Изнывает бедная? Зараза…

Я уверена, что у нее большие планы на эту дату. И все они так или иначе связаны с моим мужем. Леша мой, олень благородный, наверняка ведь не откажет в помощи в такой знаменательный день. Например, довезти до дома и поднять наверх тяжелые сумки…

Боже…Стоп! Что я делаю? Зачем накручиваю? Стоп!

Выдыхаю. Вспоминаю заветы Алисы, говорю себе, что я самая лучшая, что мне все по плечу и уж с этой выскочкой я точно справлюсь. Хрен ей, а не мой мужчина.

Тем же вечером встречаю мужа с улыбкой на губах и сообщаю ему радостную новость.

— Леш, у меня сюрприз.

— Какой? — тут же спрашивает он. Мальчишки всегда остаются любопытными.

— Вот такой, — достаю из-за спины два билета, — у тебя отпуск. И мы уезжаем отдыхать.

Березин удивляется. Смотрит на меня как-то растерянно:

— Это в честь чего такая роскошь?

— Ты не рад? — отвечаю вопросом на вопрос, подхожу ближе и обвиваю его шею, зарываясь ладонями в густые волосы на затылке.

— Рад. Просто неожиданно…

— Вот и не бухти, — целую его в губы, — лучше обними меня.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ ***

Этот отпуск стал нашим вторым медовым месяцем. Море, солнечные горы и красивый отель. Нам достался номер для молодоженов с прекрасной террасой и видом, от которого захватывало дух.

Была вкусная еда, долгие прогулки, купание под луной, экскурсии и ночи без сна. Мы много говорили, как подростки смеялись над глупостями и сидели на набережной, провожая закат.

Я очень старалась. Буквально из кожи вон лезла, чтобы Леша вспомнил о том, как нам хорошо вместе, и что, когда мы рядом весь мир может катится в бездну, и нам на это будет плевать. Вроде получалось. Березин выглядел абсолютно счастливым, довольным и в прямом смысле этого слова не спускал меня с рук. Я снова почувствовала себя маленькой, невероятно любимой девочкой, в которой муж души не чает.

В день, когда у Мариночки должно быть день рождения, я превратилась в один большой эхолокатор и тщательно следила за тем, чтобы Леша не зависал в телефоне. Выбрала экстремальную двухдневную экскурсию с подъемом в горы и ночевкой в палатках. Там то не до телефона было, то связь отсутствовала. Море ощущений, адреналин через край и никаких левых баб, настойчиво пытающихся вклиниться в наши отношения.

Он лишь пару раз заглядывал в мобильник, но я неизменно была рядом, не позволяя ему отвлекаться. Это мой мужчина, и мой второй медовый месяц. Все остальные могут катиться к чертовой матери.

К сожалению, как и все хорошее, этот отпуск закончился очень быстро. Вроде мы только собирали чемоданы, чтобы отправиться в путь, а уже сдаем ключи от номера и отправляемся обратно.

Но, когда мы садились в самолет — я улыбалась. Наши отношения перезагрузились и запылали с новой силой, и Лешино бахвалистое «а то!» казалось чем-то призрачным из прошлой жизни. Я была уверена в себе, в нем, и в том, что нам по плечу справиться с любыми невзгодами.

Дура. Забыла закон сохранения энергии. Если где-то все хорошо, то где-то непременно будет плохо.

Проблемы начались на следующий же день после возвращения.

Я еще только ехала на работу, когда заметила темный дымок в небе. Не придала этому значения, но когда вывернула на нужную улицу, увидела пожарную машину прямо перед моим кафе.

Как попало бросив машину, я выскочила на улицу и со всех ног бросилась к людям в защитной форме:

— Что случилось?

— Вы кто?

— Хозяйка кафе.

— У вас возгорание, замкнуло проводку, — Пожарный посмотрел на меня крайне сурово, так будто это лично я бросила горящую спичку.

— Но, как…

— С вами будем разбираться позже. Пока отойдите.

— Никто не пострадал? — хватаю его за руку, — ответьте, пожалуйста.

Он видит мою искреннюю тревогу, и его взгляд немного смягчается:

— Все в порядке. Возгорание было незначительным, потушили сразу. Скажите спасибо вашим сотрудникам, — кивает туда, где стоит ревущая навзрыд Леночка, — ее своевременная реакция спасла от серьезных последствий. Но проверки вам теперь не избежать.

— Хорошо, — покорно киваю и плетусь к своей помощнице. Проверка, значит, проверка. Штрафов наверняка выпишут по полной программе. Но плевать. Главное, что никто не пострадал.

— Кира Андреевна, — стонет моя помощница, когда подхожу ближе, — простите меня.

— Ты молодец, Лена, — обнимаю ее и притягиваю к себе. Она рыдает у меня на плече, я глажу ее подрагивающую спину и с тоской смотрю на почерневшие окна кафе.

М-да, не было печали…

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Глава 10

Когда МЧСники уехали, я первая зашла внутрь кафе, а следом потянулись и притихшие, взволнованные работники. Пахло гарью и оплавленными проводами, копоть от едкого дыма покрывала стены, потолок, мебель, но прямой урон от огня был минимальным. Только возле щитка в самой дальней комнате все обгорело. Заглянув в его черное нутро, напоминавшее внутренности инопланетянина, я поежилась.

Страшно было подумать, как все могло обернуться, если бы не Леночка, которая, почувствовав запах паленого, схватила огнетушитель и бросилась в бой. Надо будет отписать ей премию. Только вот разгрести бы все это с минимальными потерями.

На улице уже собирались зеваки, которым было жуть как интересно насколько погорело это миленькое кафе, поэтому я попросила:

— Опустите жалюзи.

Официанты тут же бросились к окнам, а я тем временем опустилась на диванчик и тяжело потерла лицо руками, позволив себе секунду слабости, а когда убрала ладони, то увидела, что все мои люди стоят вокруг меня полукругом и ждут.

Порой быть главной так сложно. Не спрячешься, не притворишься, что у тебя лапки и ты вообще просто мимо проходила.

Это моя команда, люди, которые от меня зависят, и подвести я их не могу. Поэтому вдыхаю, выдыхаю, собираюсь силами:

— Так, девочки-мальчики, — постучав ладонью по столу, поднимаюсь, — предлагаю воспринимать случившееся, как следующий шаг на пути к вершине.

Растерянные сотрудники неотрывно смотрят на меня и, кажется, даже не моргают и не дышат. Это окончательно приводит в норму:

— Я давно хотела обновить обстановку, но то лень было, то руки не доходили. Теперь откладывать смысла нет. На этой неделе буду разбираться с проверками, а потом вызову клининг и строительную бригаду.

Все, что я говорю — чистая правда. Наверное, поэтому в ответных взглядах зажигается надежда.

— Я понимаю, что не в праве от вас этого требовать, но если вы останетесь со мной, буду вам очень признательна. Уверена, за месяц-полтора кафе будет восстановлено, и мы снова откроемся для посетителей, на это время я сохраню вам оклады. Но если кто-то все-таки соберется уходить — ваше право. Я не обижусь. Только поставьте, пожалуйста, в известность. И да, вне зависимости от вашего решения, я хочу, чтобы вы знали — мне очень нравилось работать с каждым из вас.

Лена снова всхлипнула и разразилась горькими рыданиями. У меня на груди давит, но я держусь. Твердо и уверенно. Справлюсь.