Тайна Кристин Фоллс - Бэнвилл Джон - Страница 43

Восторженная Фиби чмокнула ее в щеку.

— Как же мне тебя звать? — спросила она, смеясь.

— Зови меня Роуз, красотка. Впрочем, думаю, мне не следует звать тебя красоткой.

Поворачиваться лицом к Квирку Роуз не спешила, вероятно, давая ему время восхититься своими каштановыми волосами, аккуратно убранными назад, высоким лбом, тонким носом и сочными тубами, изогнутыми в насмешливой снисходительноленивой улыбке. Наконец она протянула ему руку, тонкую, прохладную, но на вид не такую молодую, как лицо.

— А вы наверняка знаменитый мистер Квирк, — проговорила Роуз, беззастенчиво его разглядывая. — Я много о вас слышала.

— Надеюсь, только хорошее? — с иронией спросил Квирк и отвесил поклон.

— Боюсь, нет, — с ледяной улыбкой ответила Роуз и снова повернулась к Фиби: — Милая, ты наверняка с ног падаешь. Перелет-то долгий и утомительный.

— Что ты, со мной же был мой личный клоун! — Фиби закатила глаза в притворном изнеможении.

Они вошли в просторное фойе с высоким потолком, и водитель Энди принес чемоданы. Квирк окинул взглядом звериные головы на стенах, широкую дубовую лестницу, темные потолочные балки. Почему-то все казалось липким, словно дерево ежегодно покрывали лаком, и слои до конца не высохли. Двадцать лет назад Квирка поразило псевдоготическое убожество Мосс-Мэнора, сейчас же, по его мнению, особняк пообтерся. Это следы неумолимого времени или он сам стал менее впечатлительным? Наверное, все-таки время: особняк Джоша Кроуфорда состарился вместе с хозяином.

Появилась служанка в темно-синей форме. «Ирландка», — подумал Квирк, глядя на бесцветные волосы и печальные глаза.

— Дейдр покажет ваши комнаты, — объявила Роуз Кроуфорд. — Как будете готовы, спускайтесь сюда: перед ужином у нас аперитив. — Она легонько коснулась рукава Квирка и добавила — Джош ждет вас как из печки пирога. — И в ее словах, и в улыбке Квирк снова почувствовал сарказм.

Служанка повела их к лестнице, а водитель Энди уже унес чемоданы на второй этаж.

— Как дедушка? — спросила Фиби.

— Боюсь, милая, он умирает, — с той же улыбкой ответила Роуз.

Верхние этажи дома казались менее угнетающими и нелепо-величественными, чем первый. В темно-розовых стенах и ампирной мебели угадывался почерк Роуз Кроуфорд. Сперва служанка показала комнату Фиби, потом — Квирку. Тот едва не споткнулся на пороге, мгновенно сообразив, куда попал. На комоде из инкрустированного орехового дерева стояла фотография в изящной серебряной рамке, запечатлевшая Делию Кроуфорд семнадцатилетней. Квирк хорошо помнил эту фотографию: в свое время он упросил Делию подарить ему такую. Он поднес руку ко лбу и нащупал шрам: после выписки из больницы появилась новая привычка. «Извините, — проговорил он, перехватив недоуменный, перепуганный взгляд служанки. — В этой комнате жила моя покойная жена». Фотографию сделали на балу дебютанток — Делия была в тиаре, еще в кадр попал высокий ворот роскошного вечернего платья. Она подняла безупречной формы бровь и смотрела не просто озорно, а сладострастно. Квирк прекрасно знал такие взгляды: в месяцы любовного безумия они заводили его так, что пах ныл, а язык вибрировал. Делия смеялась: Квирк корчился перед ней, изнывая от желания. Оба верили, что спешить им некуда.

Служанка ушла, беззвучно притворив за собой дверь, а Квирк сел на кровать лицом к комоду и ссутулился — руки безвольными плетями повисли между колен. В доме царила тишина, а ему до сих пор слышался неумолчный гул авиадвигателей. «Ну что теперь, Квирк?» — спрашивал насмешливый взгляд Делии. Он вытащил бумажник и достал другую фотографию, куда меньше первой, мятую, с оторванным краем. На этом снимке была семнадцатилетняя Фиби. Квирк вставил фотографию в уголок серебряной рамки и, замерев в той же усталой позе, долго смотрел на мать и дочь.

Квирк спустился на первый этаж и на звук голосов прошел в просторную комнату с дубовыми полами, где, как ему помнилось, была библиотека Джоша Кроуфорда. Там стояли высокие книжные шкафы со стеклянными дверцами, набитые книгами с кожаными переплетами, которые никто никогда не открывал, в центре — длинный стол для чтения с наклоненной в разные стороны столешницей и большой старинный глобус на деревянной подставке. В камине высотой в человеческий рост горели дрова. На кожаном диванчике сидели Роуз и Фиби, напротив них, с другой стороны от камина, Джош Кроуфорд в инвалидном кресле. Он был в богатом шелковом халате, подпоясанном малиновым кушаком и расшитых золотыми звездами тапочках с загнутыми наверх носами. На худых плечах лежала голубая кашемировая шаль. Квирк смотрел на лысый, покрытый родинками череп, напоминающий перевернутую грушу, редкие вялые пряди на висках и затылке, возрасту назло выкрашенные в черный, воспаленные веки, беспокойные грубые руки с выпирающими венами, а видел энергичного, холеного, опасного мужчину, которого он знал двадцать дет назад, настоящего пирата, совершившего удачную вылазку на это побережье. Еще Квирк видел, что Роуз Кроуфорд не преувеличивает — ее муж умирал и умирал быстро. Не изменились лишь глаза Джоша — цвета ноябрьской тучи, пронзительные, насмешливо-безжалостные. Сейчас эти глаза впились в Квирка.

— Так, так, явился, не запылился…

— Здравствуйте, Джош!

Едва Квирк приблизился, Джош заметил хромоту и черную бляшку под левым глазом — след тяжелого ботинка толстяка Джуди или Панча.

— Что с тобой случилось?

— Упал, — коротко ответил Квирк, которому до смерти надоело повторять бессмысленную ложь.

— Неужели? — Джош ухмыльнулся половиной сморщенного бесцветного рта. — Нужно быть осторожнее.

— Да, все так говорят.

— Что же ты не слушаешь?

Роуз явно забавляла их маленькая перебранка. Она переоделась в узкое обтягивающее платье из алого шелка и алые туфли на трехдюймовом каблуке. Глубоко затянувшись, она выпустила к потолку струйку сизого дыма и покрутила своим бокалом, так, что кубики льда весело звякнули.

— Выпейте, мистер Квирк, — предложила Роуз, поднявшись с диванчика. — Как насчет виски? — Она повернулась к Фиби: — А ты, милая? Джин с тоником? Мистер Квирк, ей можно?

— Да что ты его спрашиваешь?! — беззаботно воскликнула Фиби и показала Квирку язык. Она тоже нарядилась, выбрав платье из темно-синего атласа.

— Спасибо, Роуз, что поселили меня в комнате Делии, — сказал Квирк. Роуз уже склонилась над столиком, где стояли бутылки, но тут же обернулась с бутылкой и стаканом в руках.

— Боже милостивый, это ее комната?! — пролепетала Роуз, пожала плечами с наигранным сожалением и нахмурилась. — Льда опять нет. — Она шагнула к камину и нажала на кнопку в стене.

— Лично мне лед не нужен, — заявил Квирк. Роуз вручила ему стакан с виски и, якобы замешкавшись, шепнула, чтобы слышал только он:

— Значит, мне не врали. Мистер Квирк, вы настоящий великан! — Квирк растянул губы в улыбке, а Роуз, чуть заметно качнув бедрами, вернулась к столику с напитками, чтобы налить джин Фиби и второй бурбон себе. Джош Кроуфорд с коляски ревностно следил за каждым ее движением и безостановочно скалился. Когда появилась служанка, Роуз потребовала лед. Чувствовалось, что бедная девушка боится ее как огня.

— А ты, Джош, еще заставляешь меня брать на работу бродяжек и нищенок! — посетовала Роуз, когда служанка ушла.

— Они добрые католички! — засмеялся Кроуфорд, поморщился, словно от боли, и помрачнел. — Здесь очень жарко, пойдемте в Хрустальную галерею!

Роуз поджала губы и хотела возразить, но перехватив взгляд мужа — лицо у Джоша было хмурое, в глазах — ни света, ни тепла — отодвинула стакан с бурбоном.

— Как скажешь, милый, — пропела она. — Как пожелаешь.

Все четверо отправились в оранжерею коридорами, забитыми дорогой уродливой мебелью — дубовыми стульями, кофрами, скрепленными медными заклепками; грубо сколоченными столами, судя по виду, прибывшими сюда на «Мэйфлауэре»[27], что Квирк вполне допускал. Первым шел Квирк, толкавший коляску Джоша, следом — Роуз и Фиби.