Холодные Небеса (СИ) - "Мафия Маффин" - Страница 28

А тем временем Ангел Бездны старался не выдавать охватившего его смятения. Ему были абсолютно безразличны амбиции его демонических слуг, которых он воспринимал, как должное. В глазах Абаддона признание и почитание были неотъемлемой частью его ноши и силы. Но вот что не давало ему покоя: в бою с Авророй он впервые ощутил, что эта сила была неполной. Часть еë, один из Знаков Бездны, непокорный Стигмато, покинул его тело, оставив рваную рану. И перед тем, как захватить Серебряный Шпиль и заставить Михаэля склонить голову, нужно было вернуть беглеца…

— Господин, что Вас тревожит? — руки демоницы обвили шею Абаддона, а еë подбородок лëг на плечо.

— Наши планы изменились, но для вас это не имеет значения. Просто… У меня осталось неоконченное дело. Нужно кое-кого разыскать…

Когда Гамалиэль передала эти слова Молоху, тот вспыхнул:

— Что?! И когда мы доберëмся до Шпиля? Чëрт его дери, глупый старик! На него уже напали! Михаэль знает о нас и понимает, что мы — серьëзная угроза. Чем скорее голова архангела упадëт на землю, тем скорее мы будем в безопасности. До тех пор, девочка моя, будь осторожна. И постарайся всë-таки оказаться полезной…

— Прости, я сама не понимаю, в чëм дело, — виновато отозвалась Гамалиэль, — речь даже не о том, чтобы подчинить Бездну. Она не хочет покидать его тело. Я чувствую, как она скалится, как загнанный в угол зверь, и каждая капля даëтся мне с таким трудом…

— Ладно, поплачешь, когда в наших руках будет весь наш народ, — подбодрил еë Молох, — королева Гамалиэль… Как тебе?

— И король Молох.

— Звучит, как тост… Ладно, за работу!

А вот мысли Абаддона двигались сейчас в совершенно другом направлении. С того самого злополучного дня голоса в его голове бесновались:

— Мы должны найти Стигмато. Вернуть его в Бездну.

— Нет, он предал нас. Покинул и предал. Забудем о нëм.

— Осторожнее. Если он выйдет из-под контроля, то повредит сосуд. Нельзя этого допустить. Следуем за ним!

Но громче всех говорил один, решительный и властный. Он всегда оставлял за собой последнее слово.

— Довольно! Мы не можем игнорировать предательство Стигмато. Если он найдëт себе нового носителя, то направит его против нас. Однако ему ни за что не скрыться. Бездна вновь должна стать единой! В путь! Быстрее!

И они шли. Шли без остановки, пока хватало сил, но Абаддон чувствовал, как эти силы иссякают. Каким бы могущественным он ни был, энергия Бездны пожирала и разлагала его тело. И потому ему так нужен был Шпиль. Голоса поведали ангелу, что там кроется нечто древнее, нечто невероятно могущественное, способное разделить тяготившую его ношу на мириады осколков и рассеять по всей земле. Это и была высшая справедливость Абаддона: заставить других вынести то, что пережил он.

Тем временем Абигор, услышав стук в дверь, поправил воротник красного пиджака и натянул дежурную улыбку. Однако эта улыбка сменилась удивлëнной и слегка ехидной, как только он понял, кто заглянул к нему в гости.

— Надо же! Выходит, и ты здесь!

— Выходит, что так, — холодно подтвердил Азраэль, — и я пришëл, чтобы убедиться, что ты честно хранишь наш маленький секрет.

В мгновение ока он оказался перед Абигором, расправив крылья, схватил его за горло и приподнял над землёй. Однако демон по-прежнему улыбался.

— Ты не убьёшь меня. Ни за что не убьёшь, потому что теперь я твой козырь. Я защищу тебя от Пепельной Семëрки или любого, кого они пошлют. И я помню наш уговор, Разаэль Ангел Тайн. А ты помнишь?

— Разумеется, — и парень ослабил хватку, медленно поставив хозяина клуба на землю, — но я сделал то, что обещал. Красная молния запечатана.

— Боюсь, ненадолго, — вздохнул демон и вынул из-под стола трость.

Внимательно и осторожно оглядев оружие, Разаэль покачал головой.

— Прости, тут я бессилен. Я замкнул саму энергию в Ковчег, но если вместилище расколется, боюсь, новым Ковчегом станешь ты сам. Это твоя ноша, Абигор.

— А это? — приподняв бровь, демон указал на торчавшее из-за спины парня лезвие косы, — эта ноша — твоя? Ты просил о ней?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Нет, — вздохнул ангел, — но у меня нет выбора. Учитель всегда говорил: чаши добра и зла стоят на опоре, и опора эта — Смерть. Кто-то должен быть Ангелом Смерти. И это бремя я буду нести с честью… Только иногда мне кажется, что я не справляюсь, Абигор. Я ведь даже не могу ей воспользоваться!

— Никто не может, Разаэль. Правило известно всем: взявший в руки Плачущую Мэри и убивший ей ангела или демона будет уничтожен вместе с ним. Никто, кроме твоего учителя, не знал, как использовать это оружие на полную…

— Скажи честно, чего мне не хватает, чтобы быть похожим на мастера Азраэля? Сурового голоса? Впечатляющей силы? Почему меня не боится даже человеческий подросток?!

— Ты о ком? — внезапно спросил Абигор, прервав жалобы ангела.

— Да так… Это не важно. Один из местных, Роджер Эмбервуд…

— Парнишка?! Да ты шутишь! — удивился демон, — ты тоже с ним знаком?

— Лучше, чем хотелось бы… — фыркнул Разаэль, — он слишком наглый. Ты бы слышал, как он меня назвал! Меня, Ангела Смерти!

— Не вини его, — вздохнул Абигор, — мы многое потеряли, пока ты отсиживался в стороне. И если он решил назвать тебя трусом, Раз, я с ним не поспорю. Однако если среди нас не останется трусов, никто не оплачет нашу героическую смерть.

— Так что с парнишкой? — попытался сменить тему ангел.

— Держи с ним ухо востро… Сдаëтся мне, он не так прост, как кажется.

А Роджер задремал, охраняя убежище ангелов и мирный сон Авроры. Ему казалось, что издалека доносится голос Лерайи, что она зовëт его где-то в стране грëз, и парень, отдавшись этой мечте, закрыл глаза.

Тем временем оправившиеся с его помощью серокровые тихо перешëптывались. Бездна не на шутку тревожила их, но никто не встречался с ней вживую, а потому они наивно полагали, что теперь древняя тьма оберегает их маленький лагерь. Однако седоволосый был иного мнения: не сводя глаз с Роджера, он внимательно за ним следил, как будто ждал, что парень вот-вот вскочит и бросится на них…

С одной стороны, лидер ангелов не хотел подвергать напрасному риску своих спутников, но с другой — возможно, этот хрупкий человечек, ставший вместилищем Стигмато, может решить давний спор двух легионов. Не менее важна была и чудом спасëнная девушка. Седоволосый предполагал, что Бездна подсознательно стремится к единству, и потому еë осколки в ране так тянулись к Роджеру. Однако это могло значить только одно: так же их сможет обнаружить и тот, кто оставил эту рану. Нынешний Ангел Бездны.

А Роджер уже улыбался во сне. Там его ждала Райя. Она снова была рядом, и их последняя ночь на крыше стала теперь бесконечно долгой. Не замечая этого, парень сжал в объятиях серебряное кольцо, подаренное Натаниэлем. Поверхность оружия, дрожа, потемнела, тонкие тëмные нити потянулись к лицу Роджера и тут же отпрянули. Сейчас за Бездной слишком пристально следили. Однако сны парня уже изменились. В сознание вторгся непрошенный образ умирающей Лилитты, и еë последние слова, огненными буквами отпечатавшиеся в памяти. «Ты никого не сможешь защитить. Ты всех их потеряешь»…

Тихо застонав, Аврора начала приходить в себя. Она была ещё слишком слаба, чтобы двигаться, но еë слипшиеся веки дрогнули, и девушка снова увидела… На неë пристально смотрел ангел с седыми спутанными волосами и янтарными глазами, и во взгляде Авроры, с каждой секундой всë более осмысленном, стали проявляться первые признаки узнавания. Однако седоволосый приложил к губам палец и, опустив ладонь на лоб девушки, знаками объяснил, что ей стоит лежать спокойно. К сожалению, даже без губительного прикосновения Бездны рана у неë на боку была довольно серьëзной.

Другие ангелы, повинуясь молчаливым приказам, принесли чистые куски ткани и кое-что из лекарств. Они тоже хотели помочь Авроре, а потому не придумали ничего лучше, чем столпиться вокруг. С точностью заправского врача их лидер обработал рану и перевязал еë, однако, конечно же, ему и в голову не пришло, что люди обычно их зашивают. Теперь настал черëд девушки жестами и слабым шëпотом учить серокровых основам медицины. К счастью, в этот момент случайно свалившаяся на голову капля или неясный шум сверху разбудили Роджера.