Карахан (СИ) - "Непьющий философ" - Страница 185

— Он наверху, — последовал ответ. — Я могу его позвать, но что мне ему сказать?

— Скажи, что пришла его давняя знакомая с яблочной фермы.

— Сейчас сделаю.

Девушка исчезла, и вернулась спустя пять минут со словами:

— Он ждет вас наверху, в своем кабинете.

— Пошли, ребята, — ЭйДжей поднялась с места, слегка зашаталась, и схватилась за стол руками. — Нормально, нормально! Идем, идем.

Пройдя помещение, они нашли в дальнем углу деревянную лестницу, ведущую на второй этаж, и вскоре очутились в узком пыльном коридоре, куда выходили двери комнат. Почти все были заперты, и лишь у одной дверь была приоткрыта, а изнутри доносился богатырский храп. Уверенно, словно была здесь тысячу раз, ЭйДжей прошла в дальний конец коридора, и толкнула дверь последней комнаты. Оказалось, что это был рабочий кабинет хозяина бара. Сам хозяин, высокий крепко сбитый мужик с пышными усами, устроился за столом, на который закинул ноги в тяжелых рабочих ботинках, и беззаботно курил трубку, пуская клубы дыма.

— ЭйДжей! — увидев вошедших, он очень обрадовался, что, однако, не помешало ему оставить ноги в прежнем положении. — Я так и думал, что это ты. Давненько не заглядывала, какими судьбами?

— Привет, Дикий Шакал, — знаком попросив друзей остаться на пороге, ковбойша прошла к столу, и беззаботно села на единственный в комнате стул. — Слушай, сидра плеснешь? А то я уже виски бахнула, но чувствую, душа просит другого.

— Конечно, это же твой любимый напиток, — Дикий Шакал неохотно убрал ноги, вытащила откуда-то из-под стола бутылку и два стакана, и выполнил просьбу, плеснув две примерно равные порции пойла. — Ну, вздрогнем!

— Слушай ты, человек с бульвара Капуцинов! — не выдержал Лео. — Ты сюда пить пришла, или по делу?

— Твои родственники? — хрипло осведомился Дикий Шакал, неопределенно махнув рукой в сторону двери.

— Хорошие знакомые, — ЭйДжей даже не взглянула в ту сторону. — Слушай, Дикий Шакал, мне нужна твоя помощь.

— Без проблем. Десять тысяч тугриков — и проси, чего душе угодно.

— Ты что, парниша, ошалел? Я же тебе всегда во всем помогала!

— Да, потому что ты человек земли, добрая душа, и всегда всем помогаешь бескорыстно. А я — человек денег, и помогаю тогда, когда мне это выгодно. А десять тысяч — это в знак большой дружбы, с другого бы я больше взял.

— Надо было тебя не Дикий Шакал назвать, а Наглая Псина, — пробурчала ковбойша. — Ну, ладно, десять так десять. Рассчитаюсь, когда ферму восстановлю.

— А что с твоей фермой? — спросил хозяин бара.

— А, сожгли там одни засранцы, ты их не знаешь.

— То есть, яблочного сидра в этом году не будет?

— Не-а, не будет.

— Ай-я-яй, какое горе! — покачал головой Дикий Шакал. — Ну, раз уж ты попала в такую беду, то я, как твой давний друг, просто не могу остаться в стороне. Так уж и быть — пять тысяч тугриков, и проси, чего душа желает!

Дарлинг громко фыркнула.

— Спасибо хоть на этом, — вздохнула ЭйДжей. — Мне нужен транспорт — повозка, и две лошади, еды на десять человек на три дня, и одежда. Пять мужских костюмов и пять женских.

— Один мужской костюм — на гнома, — поправил Лео.

— И один женский — для меня, — добавила Дарлинг.

— Без проблем! — Дикий Шакал плеснул еще сидра. — В соседней комнате есть шкаф с одеждой, берите, что нужно, а еда в кладовой. Что касается повозки и лошадей, то они у меня дома, сходите, и возьмете. Попросите Эльзу, это наша пианистка и моя жена, она вам поможет.

— Ты настоящий друг, — ЭйДжей благодарно протянула ему руку.

Пауза.

— Слушай, раз уж твоя ферма сгорела, и непонятно, когда заново отстроится… может, ты лучше сейчас сразу за все заплатишь? — предложил Дикий Шакал. — Слушай, женщина, тебе же проще будет, потом с этими переездами, туда-сюда, и так будет трудно, а тут еще и этот долг в пять тысяч! Сразу отдашь, и забудешь.

— Ладно. Но тогда тем виски, которое я выпила внизу, ты меня просто угостил!

— Хорошо- хорошо, угостил по-дружески.

— Отлично, — ЭйДжей оглянулась на молчавших друзей. — Ну, парниша, и второй парниша, чего застыли? Я, что ли, хрупкая девушка, сама за себя платить буду? Вот мужики пошли, еще лишний раз напоминать им нужно!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А как мы заплатим, если мы наручные коммуникаторы с собой не взяли? — спросил Лео. — Хочу напомнить, что в Карахане наличных денег уже давно нет, только электронная валюта.

— Оставьте что-нибудь в залог, — предложил Дикий Шакал. — Вон, например, у того молокососа на поясе отличный мачете, клянусь своей шляпой! Пусть он мне его и оставит.

— Это я молокосос? — возмутился Дима.

— А ну тихо, ша! — ЭйДжей приподняла руку. — Нет, Дикий Шакал, что угодно, только не оружие, у нас еще дальний путь и большие неприятности.

— Тогда драгоценности какие-нибудь, — подумав, ответил хозяин бара. — Драгоценности же в Карахане все еще настоящие, а не электронные, правда?

— Твоя правда. Эй, парниша, и второй парниша, есть у вас что-нибудь ценное при себе, а?

Парни молча пожали плечами. Ковбойша покачала головой, и развела руками.

— Получается, что нет.

— Эх вы, взрослые! — презрительно сказала Дарлинг. — Вроде взрослые, а о некоторых вещах даже не думаете. Ну-ка, дайте мне пройти.

Приблизившись к столу, она сунула руку в карман, и, на глазах у изумленных «взрослых», вытащила оттуда женский перстень, украшенный огромным рубином. Дикий Шакал изумленно охнул.

— Ну что, покроет это пять тысяч, или нет? — спросила двенадцатилетняя убийца.

— Покроет, покроет, — хозяин бара немедленно схватил перстень, и начал вертеть его в руках, любуясь, как солнечный свет играет на поверхности камня. — Ох, жене вечером подарю, она меня всю ночь любить будет! Все-все, идите, берите, что нужно, мне работать надо…

— Рады были повидаться, — напоследок махнув еще порцию сидра, ЭйДжей сыто рыгнула, и встала. — А, чуть не забыла, ключи-то дай от комнаты.

— Она открыта, — махнул рукой хозяин бара, не отрывая глаз от рубина. — Правда, там один мужик спит, но вы не обращайте на него внимания.

— Что за мужик? — спросил Лео.

— А, один клиент. Завалился тут на днях, заплатил мне кучу тугриков, и сказал, что будет пить и спать, но только чтобы его никто при этом не трогал. Видать, тоже в какие-то проблемы угодил, раз такой стресс.… Все-все, идите. Ох, ну и камушек, Эльзе подарю, точно согласится на сеновал сходить…

*********************

— Дарлинг, ну и что это значит? — спросил Лео, когда они вошли в ту комнату, из которой доносился храп. — Откуда у тебя этот перстень?

— Нашла, — беззаботно ответила двенадцатилетняя убийца. — В том магазине на вокзале, где мы были. Видать, какая-то покупательница в спешке забыла, ну, я и взяла.

— То есть, украла, — подытожил Дима.

— Почему сразу украла? Если мне эта вещь нужнее, то она изначально должна была мне принадлежать. Но разве я виновата, что я сирота, и мне таких подарков никто не делает?

— Сахарок, я тебе что говорила про то, что брать чужое нехорошо? — сурово спросила ЭйДжей.

— Ничего не говорила.

— Разве? Да, верно, я как-то упустила этот момент в твоем воспитании…. Ну, в общем, брать чужое нехорошо!

— Так если оно ничье, то как оно может быть чужим?

— Если оно ничье, то это не значит, что оно твое, — ответил Янус.

— Почему не значит, если я первая его нашла? Кто нашел — берет себе, разве не так? Кстати, а когда уже мне можно будет пить виски? А когда напиваешься, становится лучше, или нет?

Лео многозначительно посмотрел на ЭйДжей.

— Все, закрыли тему! — буркнула ковбойша. — Давайте одежду искать, только потише, чтобы вон этого не будить.

— Я думаю, его сейчас вряд ли чем-то разбудишь, — заметил Дима, и они вчетвером посмотрели на «клиента», растянувшегося на кровати в обнимку с почти пустой бутылкой виски. Отвернувшись к стене, он храпел так оглушительно, что почти перекрывал шум и гам, доносившийся снизу. Из-за этого положения лица его не было видно, однако одежда не оставляла в сомнениях, что это явно не местный житель — ни тебе рубахи, ни штанов, ни ботинок, но зато на нем был серый комбинезон из какого-то гладкого материала, облегающего все тело, а на ногах — дутые сапоги. Тут же, на полу у кровати, стоял шлем, напоминающий те, что носят космонавты, с зеркальной полусферой вместо верхней части головы.