Книга Судьбы (СИ) - "Непьющий философ" - Страница 5

— Какого хрена?

— Шалом, — Алиса одела ему на шею нанизанные на ниточку куриные кости, и предупредила: За линию не вставай, там пентаграмма.

— Пента… чего?

— Да так, ничего. У тебя, кстати, нет никого из знакомых, кого можно принести в жертву? А то я уже задолбалась козий помет убирать.

Гвеллин ошарашенно тряхнул крупной головой, на несколько секунд выпав из реальности, но потом все же собрался с силами, и достойно ответил:

— Мне нужно поговорить с парнями.

— А, ну проходи. Ну, вот куда ты, куда ты темной стороне? Хочешь подхватить проклятие? Сюда иди.

Поминутно оглядываясь, гном добрел до стены, и уселся на пол, рядом с вяло перекидывающимися картами второкурсниками.

— Чего это она?

— А, — Дима махнул рукой. — Каждый раз одно и то же. Когда Безумная болеет, она почему-то думает, что умрет. Ну, и хочет перед смертью сделать то, что хотела сделать всю жизнь, но не успела. Сегодня сатанистка, вчера учила испанский, а позавчера притащила скрипку, и пыталась играть, пока соседи снизу ей расстрелом не пригрозили.

— Она чего, заболела?

— Угу, — Ваня меланхилично вытащил из колоды карту. — Были на практике, так Алисе пришлось нырять в ледяную воду, чтобы достать один артефакт. Ну, и часа три там проторчала. От лечения в лазарете отказывается, говорит, что пришел ее конец, а значит, глупо сопротивляться.

— Охренеть можно.

— Это еще что, — Валера добавил к своей ставке рубль мелочью. — Мы ее пытались вчера ночью, когда она спала, связать, чтобы все-таки в лазарет отнести, и вылечить.

— И как?

— Никак. Могу штаны снять, показать, что там теперь не смывающимся маркером выведено.

Они вчетвером осторожно оглянулись. Закутавшись в одеяло, Алиса сидела в своем гробу, и мастерила куклу Вуду, подозрительно напоминающую Богданова. Ее трясло, как в лихорадке, зубы стучали, время от времени она прикладывалась к кружке чая с лимоном.

Но не сдавалась.

— Весело у вас, — Гвеллин пожевал губами. — И долго ей еще болеть?

— Не знаю, — буркнул Дима. — Элариэль сказала, что симптомы похожи на одну болячку, характерную для того места, где мы побывали. Для жизни не опасно, но может затянуться и на две, и на три недели.

— А почему вы эльфиек сюда не позовете?

— Хочешь на наших похоронах побывать? — грустно улыбнулся Ваня. — Венок не забудь захватить.

— Эй, там потише нельзя? Ahora voy a cortar todas las tripas!***

— Извини, — Дима перешел на негромкий шепот. — Короче, вот такая фигня. А ты чего пришел?

Гвеллин немного помолчал, вспоминая, зачем он пришел, потом оживился, и знаком попросил парней наклониться к нему поближе.

— В общем, я тут слышал, что у вас с деньгами проблемы. И про подарок тоже.

— Кто разболтал? — прошипел Дима, оглядываясь на близнецов. — Кому голову оторвать?

— Это она, — Ваня ткнул пальцем в Алису. — Точно, она!

— Вы будете слушать, или нет? — раздраженно спросил гном, которого всегда бесило, когда кто-то отвлекается во время разговора с ним. — Короче, я знаю, что вам делать.

— Займешь нам денег? — обрадовался Валера. — Но нам отдавать нечем.

— Молоком можно. Коза в ванной сидит.

— Не коза, а Люська. И мы ее отправим в деревню к родителям, когда Алиса заснет.

Дима нарочито негромко кашлянул.

— Если вам интересно, то Зверобой подпольные бои устраивает, — уже довольно злобно пробурчал Гвеллин. — Взнос — восемь штук. Победитель забирает все.

— Какие еще подпольные бои?

— Завтра вечером. Место знают только три человека, и я в их числе. Будут ребята из моей группы, потом третьекурсники, ну и еще там несколько человек не из Академии. Я вас тоже записал. Приходите, срубите бабла.

Дима почесал щеку. Предложение звучало заманчиво, особенно на фоне того, что у них не было денег даже покинуть общагу на время болезни Алисы, все деньги за прошлую практику ушли на погашение долгов. В итоге близнецы не могли купить билеты до своей деревни, а ему самому стыдно было снова садиться на шею матери и старшему брату. Но как тогда они заплатят взнос?

— У нас нет денег на участие.

— Что, вообще нифига?

— Вообще, — повторил Ваня утренние слова Казимира. — У нас дебетный отчет.

— А Луиза? Кстати, что-то ее давно не видно. Уехала, что ли, куда?

— У нее сейчас решается судьба карьерного роста. Живет пока у своего любовника, — Валера с завистью вздохнул. — Наверное, скоро вообще отчислится.

— Хреново.

— И не говори.

Они еще немного помолчали, наблюдая, как Алиса с особенной старательностью изображает на кукле Вуду лицо Андрея Евгеньевича.

— Но я вас все равно записал, — сказал Гвеллин. — Придите хоть, посмотрите. Будет интересно.

— Придем, — пообещал Дима. — Все же лучше, чем слушать испанский… Когда и где?

— Завтра в семь жду вас у третьего от начала аллеи дерева. Только, блин, не опаздывать, а то кроме вас еще желающие есть.

— Ладно, будем вовремя. Спасибо.

— Не за что, — гном немного помолчал, будто что-то обдумывая, и предложил: А пошли ко мне? У меня и свет есть, и компания нормальная.

— А что, это мысль, — согласился Дима, но, едва гном начал подниматься, схватил его за руку. — Погоди. Надо сначала уважить темную демоницу.

— Кого?

Вместо объяснения Ваня достал из кармана брюк несколько мелких купюр, пересчитал их, горестно вздохнул, и осторожно приблизился к гробу.

— Алиса? Можно нам выйти?

— Куда?

Ваня протянул ей первую купюру.

— Зачем?

Протянул вторую.

— Надолго?

Третья.

— Ладно, идите.

Обалдевший Гвеллин приоткрыл рот.

— Это на лекарства, — объяснил Дима. — А демоница, потому что с крыльями.

— Я все слышала.

* "Приведите в порядок свои мозги, идиоты!" (испанс.)

** "Опять какую-то глупость сказала!" (испанс.)

*** "Сейчас выпущу вам все кишки!" (испанс.)

2

Если пересечь улицу Вечерняя аллея, держа направление с юга на восток, и, не доходя до конца, свернуть во дворы, ориентируясь на частную стоматологию, то, в конце концов, вы увидите безликое четырехэтажное здание, со всех сторон зажатое огороженным пустырем, жилыми домами и другими строениями. Золоченая табличка скажет вам, что здесь находится госучреждение по управлению городским транспортом, и этого достаточно, чтобы вы туда не сунулись, только мимолетно удивитесь, что такая важная организация находится в дыре, где ее в жизни не найдешь, пока случайно не наткнешься.

Но если вам все-таки приспичит внутрь, вы удивитесь, застав сотрудников за делами, не имеющих к транспорту никакого отношения.

— Ху из ху? А Ху его знает! — бодро сказал радиоприемник на столе крошечной приемной. — Мало кто в курсе, но мистер Пропер сначала изобрел шампунь. Но, после того, как у него повыпадали все волосы, он понял, что этой фигней все-таки лучше мыть пол…

Секретарша Светлана слегка снизила громкость, и вернулась к телефонному разговору с бухгалтершей Софьей, работающей этажом ниже. Со своего места ей хорошо было видно дверь с табличкой «Магистр Недоручко» а ниже «Начальник отдела за контролем по распространению боевых артефактов». Несмотря на то, что уже было девять утра, рабочий день так и не начался. Недоручко запаздывал, а мог и вовсе не прийти, послав куда подальше работу, благодаря которой он и получил свой высокий статус.

— Ой, Софа, ну, не знаю.… Договориться-то мы договорились, но как дальше пойдет…. Да нет сейчас посетителей, только вот одна тут ходит уже месяцев пять или шесть. Никак на прием к магистру не попадет. Вроде студентка какая-то, изобретательница. Ну, а ты же знаешь нашего магистра — для него смысл работы заключается в том, чтобы от нее увильнуть. То заболел, то уехал в командировку, то у него встреча с большим начальством. Без понятия, да и мне, если честно, все равно, что ей нужно. Вчера даже скандал пыталась устроить, угрожала, но я ее быстро на место поставила. А вот нечего, нечего умничать! Все такие умные, а работать никто не хочет, только лезут наверх и лезут, чтобы потом сидеть и ничего не делать…