Новая Инквизиция III (СИ) - Злобин Михаил - Страница 52

Позади наемника немыми изваяниями застыли воскрешенные солдаты, заляпанные собственной кровью, и Янковская старалась избегать смотреть на них. Она за время этой нелегкой экспедиции повидала множество трупов, но вот к отравленным некроэфиром мертвецам так и не смогла привыкнуть.

- Что с Каспером? - нерешительно поинтересовалась языковед, убедившись, что проводник не спешит начинать разговор.

- Ну сходи, сама посмотри, - кивнул куда-то в сторону мужчина. - Может, хоть мозги его соберешь.

- О, боже… нет, я не пойду!

- Как хочешь, - безразлично пожал плечами боец и сделал очередную затяжку.

- Неправильно все это… - вздохнула Нина и обессиленно упала на пятую точку рядом с россиянином. - Так не должно быть!

- Это политика, девочка, и вы со своим покойным приятелем по уши в нее влезли. Вас просто использовали, как одноразовую затычку, а потом выбросили, когда вы стали не нужны. Так было испокон веков и всегда будет.

- Но мы же не совершили ничего преступного! - вскричала иностранка. - Мы честно выполняли задание, которое нам поручили! Так почему?! Почему?!!

- А че ты на меня орешь? - удивительно спокойно ответил инфестат. - Я что ли этих гавриков на вас натравил? Сами же их и позвали.

Янковская пристыженно замолкла и опустила лицо. И в самом деле, чего это она срывается на человеке, который сам чуть было не погиб из-за их с Каспером ошибки? Да и опасно повышать голос на того, кто способен оторвать тебе голову одной рукой, а потом заставить плясать твое мертвое тело.

- Что будет дальше? - с потаенным страхом спросила ученая.

- Хер знает, - все так же равнодушно хмыкнул майор. - Лично я в вашем гадюшнике задерживаться больше не намерен. Скорее всего, я стану самым разыскиваемым инфестатом в Европе, а потому мне надо побыстрее когти рвать.

- А что же со мной?

- Какое мне до тебя дело, Нина? - до обидного честно и жестоко поведал наемник. - У тебя своя дорога и своя судьба. Я уже с вами двоими набегался.

- Вы бросите меня прямо здесь? - обреченно выдохнула лингвист, для которой слова русского отчего-то было по-настоящему больно слышать.

- А куда ты хочешь прийти?

- Ну хотя бы до ближайшего города…

- Они тебя проводят, - махнул рукой боец после непродолжительных раздумий в сторону замерших кукол. - Местность знают, оружие есть. Не пропадешь.

- После того, как мы ушли из Вены, вы сказали, что воюете, чтобы у других оставался шанс на мирную жизнь… - попыталась надавить на жалость и честолюбие собеседника женщина. - Тогда я посчитала, что ваше благородство…

- Хватит мне на уши приседать, - грубо оборвал ее инфестат. - Ты ждешь, что я тебя на поруки возьму и в няньки запишусь? Что буду таскаться за тобой хвостиком и за ручку проведу прямиком в райские кущи? Забудь, так бывает только в сказках.

Ученая обиженно поджала губы и отвернулась. Русский говорил слишком резкие вещи, но вместе с тем, она не могла отрицать наличия в них зерна истины. Истины неприятной, горькой, но закономерной.

- Будь здорова, девочка, - прервал затянувшееся молчание проводник, поднимаясь с камня. - Не просри свою жизнь, ведь тебе повезло гораздо больше, чем Касперу. Научись полагаться только на себя, а не ждать, что какой-нибудь добрый дядя разрешит твои проблемы. Может тогда у тебя все получится. Прощай, Нина.

- Прощайте, майор…

Глядя в спину удаляющемуся наемнику, Янковская невольно вспомнила все те невзгоды, которые им довелось вместе перенести. Определенно, путешествие в Рим стало для нее самым тяжелым испытанием. По правде говоря, языковед предпочла бы забыть последние месяцы, как страшный и затяжной кошмар. Однако какая-то иррациональная часть ее разума все равно тянулась к этому нелюдимому здоровяку, и она же сейчас настойчиво требовала от хозяйки остановить его или напроситься пойти с ним. Но Нина, стиснув волю в кулак, удерживала себя от недостойного поведения. Как минимум потому, что русский уже неоднократно показал: никакие мольбы и уговоры не заставят его изменить своего решения.

Инфестат все правильно сказал ей. В нашем суровом мире никто не будет оберегать и защищать незнакомку за красивые и наивные глазки. И иного выбора, кроме как самостоятельно ковать собственную судьбу, у Янковской не оставалось. Отныне ей предстоит учиться самой заботиться о себе…

Смерть подполковника Савонова сильно всколыхнула и без того неспокойные коридоры ФСБН. По слухам, генерал так вздрючил самого главного эсбэшника, что тот убежал из его кабинета весь покрытый красными пятнами. Начальник безопасности не нашел объяснений тому, что делал его подчиненный в компании несовершеннолетнего инфестата. Этим-то он и вызвал праведный гнев руководителя. Смогли ли «черные кокарды» к настоящему моменту установить личность Кирилла Балконюка и догадаться, почему эти двое оказались вместе, мне уже неизвестно. Да и не интересно, раз уж на то пошло. Главное, что никто не связывал это убийство со мной.

Моя же жизнь текла в своем почти обычном русле. До того дня, когда мне вновь позволят надеть на себя ИК-Б и взять в руки «Косу» оставалось совсем немного. Усиленная диета и ежедневные физические нагрузки довольно быстро вернули организм в нужную форму. От той кондиции, которой я обладал до того, как мое бренное тело уложили в гроб, меня сейчас отделяло меньше десятка килограмм.

Единственное, что меня несколько заботило, так это предстоящая тотальная проверка у психиатров. Откровенно говоря, я затруднялся предположить, что они сумеют отрыть в моих мозгах после свалившихся на меня злоключений. Но даже если мне поставят метку профнепригодности, то и черт бы с ним. Для того, чтобы вершить на земле суд Его именем, не нужны погоны, инквизиторский костюм и чье-либо разрешение.

Именно с такими мыслями я возвращался от генерала Крюкова, который внимательно следил за очередным этапом устроенного мне тестирования. Моя способность чуять инфестатов, ожидаемо, горячо заинтересовала всех посвященных лиц вплоть до президента страны. И последние две недели меня чуть ли не по два раза на дню вызывали в ФСБН, чтобы провести очередной этап испытаний.

Опытным путем было установлено, что мой внутренний компас реагирует на присутствие одаренных где-то на расстоянии, в среднем, двадцати-тридцати метров. К примеру, курсантов, имеющих низшие квалификационные категории, я чуял не дальше, чем за пятнадцать. А вот ветеранов с верхушек разрядных таблиц уверенно распознавал и с полусотни. Препятствием для меня служили только глухие стены, задраенные ИК-Б, да непроницаемые защитные костюмы. Закрытые же двери если и ослабляли мой радар, то совсем незначительно.

Не успел я добраться до лестницы, как поселившаяся внутри меня тьма яростно взвилась черным костром, обжигая каждый нерв в теле, прямо как во время испытаний, и я настороженно закрутил головой. Дар сигнализировал о приближении очень сильного инфестата. Пожалуй, самого «жирного», которого я только встречал после перерождения. И мне стало весьма интересно, кто же этот таинственный незнакомец? Где он набрал столько некроэфира?

Двинувшись в ту сторону, откуда исходили тревожащие мою темную суть эманации, я внимательно вглядывался в лица каждого попадающегося на пути служащего. «Не тот… не тот… снова нет… это вообще женщина… не тот…» Так я и перебирал всех встречных, покуда на глаза мне не попался здоровенный коренастый мужик с Константиновым крестом на шевроне. Прическа у него топорщилась коротким ежиком преимущественно седоватых волос, хотя на вид ему нельзя было дать больше сорока лет. И чем ближе я к нему подходил, тем больше утверждался в предположении, что это именно тот, кого я искал.

Незнакомец ростом был, пожалуй, чуть повыше меня, а в плечах шире, чем Изюм. К лицу инквизитора прочно прилипло хмурое выражение, отчего офисные работники ФСБН неосознанно стремились обойти его по широкой дуге. Когда расстояние между нами сократилось, то мне удалось рассмотреть еще и здоровенный такой шрам, идущий у него через весь лоб. Блин, будто ему верх башки начисто срезали, а потом обратно нахлобучили, как крышку на сахарницу! Прям откидной чердак словно у кабр… Твою мать, ну точно!