Чемпион (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 27

Свои позиции он укрепил успешной игрой на Турнире на призы газеты Известия и кто там будет у него за спиной было не очень важно. Если всё сложится так как должно, то что Ирбе, что Белошейкин не выйдут на лёд и все восемь матчей без замен отыграет Мыльников.

Первое общекомандное собрание олимпийской сборной Советского Союза началось не с выступления Виктора Васильевича Тихонова, как я ожидал, а с речи Марата Владимировича Грамова — Председателя Государственного комитета СССР по физической культуре и спорту и, по совместительству, Председателя Национального олимпийского комитета Союза Советских Социалистических Республик. Этот, видный во всех отношениях, чиновник минут двадцать рассказывал нам о важности миссии, которую возложил на нас весь советский народ, вот так ни больше — ни меньше. Долго и очень многословно говорил, что мы лучшие сыны Советской страны и должны не посрамить честь отечественного спорта, достойно выступить на Олимпиаде в Калгари и защитить звание олимпийских чемпионов, которое советская сборная завоевала на Олимпиаде в Сараево.

Судя по всему, база в Новогорске стала временным домом не только для нас, но ещё и для членов других сборных Советского Союза: фигуристы, лыжники и биатлонисты тоже были собраны здесь, в Подмосковье.

И я думаю, что вот такая речь в исполнении товарища Громова далеко не последняя, вряд ли он откажет себе в удовольствии сказать напутственное слово перед тем, как мы отправимся в Канаду.

После Грамова выступал Виктор Иванович Мироненко, который по-прежнему возглавлял Центральный Комитета ВЛКСМ. Этот относительно молодой мужчина смотрел прямо на меня, когда говорил свою достаточно зажигательную речь о том, что комсомольцы, которых много в составе сборной Советского Союза, должны стать примером для всей советской молодёжи и демонстрировать свои лучшие качества не только на ледовых аренах, но и за их пределами.

Только потом, когда Мироненко закончил свою пространную речь, заговорил Тихонов. В отличие от двух предыдущих ораторов тренер сборной говорил исключительно по делу. Он озвучил план тренировок которые нам предстоят в следующие три недели и рассказал о том, как он видит игровые сочетания.

Как и ожидалось формально первой тройкой должны были стать лидеры ЦСКА, а вот второй стали мы с Игорем и, по словам Тихонова, он хотел к нам добавить Валерия Каменского.

В принципе, это было логично. Я бы конечно предпочел, чтобы правым крайним в моем звене был бы Могильный или Федоров, который номинально центр, но мне понравилось играть с Сергеем в те смены, когда мы выходили вместе на молодежном чемпионате мира.

Правда, это чаще всего было в большинстве, но все равно что-то у нас с Федоровым очень хорошо получалось. И я думал, что химия в нашем звене Лукиянов — Семёнов — Фёдоров была бы очень хорошая.

Но одно дело хотелки игрока, пусть даже лучшего бомбардира в чемпионате Советского Союза, а другое дело тренерское решение. И в принципе это очень логично. У нас получалось целых четыре работающих клубных сочетания, цельное первое звено ЦСКА и пары в составе сборной. Если не Сергей, то у меня хорошо получилось бы с Хомутовым, но на самом деле, если говорить по-честному, то Каменский в качестве правого крайнего моего звена, тоже устраивал.

Он хотя и был медленнее, чем Стас Виноградов, но зато по игре Валера намного умнее Стаса, у него более быстрые руки и арсенал технических приёмов, в первую очередь финтов, намного больше, чем у нашего с Игорем партнера по звену в «Автомобилисте».

Так что это игровое сочетание Лукиянов — Семёнов — Каменских представлялось очень перспективным. Здесь было очень много мастерства, очень много скорости и очень-очень много видения площадки. Каменский конечно, уступал в этом компоненте мне, но он однозначно превосходил Игоря.

Если уже разобраться и говорить начистоту, Игорь и попал в сборную исключительно, как мой партнёр. Если бы не то, какая у нас с ним сложилась игровая связка, и как мы демонстрировали очень хорошую сыгранность, как в своем клубе, так и в сборной на известинском турнире, то его бы здесь не было.

И когда мы, после того, как собрание завершилось и игроки, тренеры и остальные члены команды, я имею в виду администраторов и медиков, разошлись по своим комнатам, нас, а именно меня, Игоря и Илью, вызвал к себе Асташев. Он абсолютно честно, пусть это было и немного обидно для Игоря, объяснил всю логику его появления в команде.

Ну, а когда часы в кабинете помощника главного тренера сборной Советского Союза пробили полночь, и импровизированное собрание представителей «Автомобилиста» в сборной Советского Союза закончилось, Илья с Игорем отправились отдыхать. А я чуть задержался и задал вопрос, который меня заинтересовал после того, как мы все прослушали речь товарища Мироненко.

— Сан Саныч, можно вопрос? — спросил я.

— Да конечно, Саша, задавай, — ответил Асташев, Он подошёл к окну, открыл его и достал из внутреннего кармана пиджака красно-белую пачку Mальборо, не иначе как он купил эти сигареты во время Кубка Шпенглера. И я почему-то потерял свою мысль.

Глубоко затянувшись, главный тренер «Автомобилиста» снова сказал:

— Давай, Саша, задавай свой вопрос.

— Мне показалось странным что Первый секретарь ЦК комсомола как-то слишком пристально на меня смотрел во время своей речи. Может быть у меня приступ паранойи, но такое ощущение, что я у него жену увел. Ну, или как минимум в суп плюнул.

— Да нет, у тебя не паранойя. Всё верно, у Виктора Ивановича на тебя большой такой зуб и думаю, ты догадываешься почему.

— Вы же сейчас говорите про ту драку с канадцами и его угрозу исключить меня из комсомола?

—Да, ты абсолютно прав. После того, как закончился молодежный чемпионат, в Федерации хоккея СССР провели большое совещание касательно твоей дальнейшей судьбы. Там Мироненко настаивал на том, чтобы дисквалифицировать тебя до конца сезона, как он и говорил в той раздевалке Лужников. Я думаю, что он затаил на тебя злобу и точит на тебя зуб. Буду, Саша, с тобой откровенен. Тебе надо быть поаккуратней.

— Что вы имеете в виду?

— А то, что сейчас таким как он, зубы немножко обломали, но не вырвали до конца. Это очень влиятельный и очень опасный человек и он может доставить тебе очень много неприятностей, если ты не будешь осторожен, — Асташев затянулся сигаретой, эта затяжка была такой глубокой, что огонёк сигареты дошёл до фильтра, и, как мне показалось, даже немного обжёг пальцы Александру Александровичу. Он выбросил окурок и продолжил:

— Я давно с тобой хочу поговорить на эту тему, да всё сомневаюсь, по большому счету не мое это дело и нехорошо так лезть в твою жизнь. Давай мы с тобой остановимся на моей просьбе быть осторожнее.

— Нет, Александр Александрович, — я специально обратился к тренеру его полным именем — отчеством, несмотря на то, что уже давно мы в неофициальной обстановке общались более свободно и я называл его Сан Санычем, — вы уж, пожалуйста, договорите.

— Хорошо. Извини конечно, но я буду говорить начистоту. Хватит крутить шашни с Вероникой Казанцевой. Я все понимаю, внучка академика Красовского — женщина очень эффектная и понимаю, как такая дама и её внимание может повлиять на твои, извини за прямоту, неокрепшие мозги. Но тебе надо с ней завязывать. Поверь, Саша, — Асташев в этот момент достал новую сигарету, прикончил ее буквально двумя затяжками, подошел ко мне и, положив мне руку на плечи, взглянул в глаза.

— Ничем хорошим твой роман с этой дамочкой не кончится. Сейчас у тебя появился очень влиятельный недоброжелатель. А то, что Мироненко воспринял эту неудачу, как личный вызов, я не сомневаюсь. Он постарается как следует покопаться в твоём и её грязном белье и вытащить на свет абсолютно всё. И если у тебя действительно есть какие-то чувства к этой женщине, то лучше тебе с ней завязать прямо сейчас, чтобы ваши отношения не начали полоскать везде, где только можно. Как ни крути, тебе только будет семнадцать, а ей уже сильно больше. Казанцева взрослая состоявшаяся женщина и связь с подростком, особенно, если она станет достоянием общественности, очень сильно может ударить как по тебе, так и по ней. У такой знаменитой и известной семьи врагов и недоброжелателей выше крыши. Или ты думаешь что в советской науке тишь да гладь? Нет, нет и еще раз нет, там такая банка с пауками что оторопь берет.