Любовь. Измена. Развод (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" - Страница 20

— Нет. Я уезжаю. Если будут искать, скажи, что я умер.

— Типун вам на язык, — будто в ужасе трясёт башкой.

До дачи доезжаю минут за сорок. Паркуюсь перед выломанным куском забора. Не соврала Надежда Алексеевна. На подъездной дорожке у соседнего дома стоит покоцаный на капоте Мурано.

Осматриваюсь и толкаю калитку. Этот дом я купил давно. Зачем, сейчас толком и ответить не смогу. Мы со Светой никогда не горели желание жить за городом.

Теща переехала сюда, как только мы приобрели квартиру. До этого мы с женой приезжали сюда каждые выходные, чтобы спрятаться ото всех. Тогда Света еще не была поглощена своими тряпками так, как сейчас. Мы много разговаривали и проводили время вместе.

— Илья! — теща выходит мне навстречу. На крыльце переобувается из домашних тапочек в калоши.

— Да, — оцениваю ущерб, рассматривая валяющийся на земле забор. — Что за соседи-то? Кто такие?

— Не знаю. Алкаши какие-то. Музыка днями и ночами у них орет. Сейчас вот только успокоились. Ты уж прости, я им пригрозила, что у меня зять приедет. Адвокат.

Улыбаюсь лишь глазами и взбегаю по ступенькам на крыльцо.

Если бы не Надежда Алексеевна, дом бы уже давно пришел в упадок.

— Вы еще одну теплицу поставили?

— Дак вот, на днях привезли. Скоро уж сажать буду. У меня там щи из квашеной капусты только сварились. Будешь?

— Ага. А вы мне пока все в деталях расскажите, что и как было.

— Расскажу, милый. Расскажу. Проходи. Да не разувайся.

Снимаю ботинки в прихожей, игнорируя тещин голос, и иду на кухню. Изначально дом топился печью. Мы со Светой любили валяться на диване с бокалом вина и смотреть на огонь. Два года назад, отопление было переделано на газовое.

— Тебе хлеб белый или черный?

— Любой. Рассказывайте.

Теща ставит передо мной тарелку супа и кладет ломоть белого хлеба. Сразу навевает воспоминания о детстве у бабушки в деревне.

— А чего рассказывать? Приехали пьянющие, то ли дом перепутали, то ли что… ночью было. Такой грохот. Я проснулась, на улицу вышла, а там вот. Машина эта их во дворе. Забор выломан. Утром пошла разбираться, так они меня матом, Илья. Мол. иди тетка, а то погоришь. Угрожали.

— Ясно. Разберемся. Не переживайте.

— Уж разберись, Илья. Как страшно одной-то жить, — качает головой. — Никто же не заступится.

— Ну я же приехал.

— Спасибо, сынок, — замолкает и посматривает на меня так, словно что-то еще сказать хочет.

— Что? — ловлю тёщин взгляд.

— Не мое это дело, но спрошу. У вас со Светочкой все хорошо? А то у нее голос такой странный последний раз был. Я ей звоню, говорю, как Илья. Авария же была, по телевизору сказали в новостях, а она так и отмахнулась. Все нормально говорит, а голос у самой бодрый.

— Мы разводимся, Надежда Алексеевна.

Теща тут же хватается за сердце и пускает слезу.

— Вы чего? Чего удумали-то? Какой развод? Вы чего творите, дети?

— Это Светино решение, — пожимаю плечами. — Заявление уже подали.

— Из-за чего?

Отодвигаю от себя пустую тарелку, и складываю руки на груди. Подсознательно защищаюсь, хотя никакой угрозы-то и нет.

— Что Света опять выдумала?

— Это не Света. Точнее, это я виноват. Из-за меня все.

— Ну не придумывай. Что я, дочь свою не знаю? Вечно ей все не так.

— Да, в этот раз действительно все не так.

— Ребенка вам надо!

Опускаю взгляд, рассматривая незамысловатые узоры на скатерти.

Я много раз говорил Свете, чтобы она рассказала матери о том, что детей у нее быть не может…

— У меня и будет, — сталкиваемся глазами, — от другой женщины.

Надежда Алексеевна прикрывает рот ладонью.

— Что же ты такое говоришь, мальчик мой?

— Так получилось. Я изменил вашей дочери. Она подала на развод.

— Зачем изменил?

— Выпил. Случайность. Сто раз уже пожалел, но вы Свету знаете.

Теща тяжело вздыхает. Молча что-то обдумывает, а потом уходит в комнату. Возвращается минуты через две с коробкой в руках.

— Вот.

— Что это? — смотрю на тещу.

— Тут все документы на дом. Деньги, что ты давал.

— Зачем?

— Ну как? Вы разведетесь, а я что, жить тут останусь? Твое же все.

— Надежда Алексеевна, прекратите. Никто вас никуда не выгоняет. Да и я планирую Свету вернуть. Пока правда не знаю, как. Не могу без нее, понимаете? Ни жрать, ни спать, ни работать. Она постоянно в голове. Как я без нее жить-то буду, мама?

— Бедный ты мой, бедный. Так ей и скажи вот все, что мне.

— А думаете, я не говорил? Света упрямая. И прощать не умеет.

— Я поговорю с ней, сынок. Нельзя семью рушить. Вы же так хорошо жили. Ты же все для нее. И работа эта ее, и курорты постоянные, а любовь? Да я на вас смотрю когда, глаз же не нарадуется. Ты не переживай. Все хорошо будет.

— Думаете?

— Уверена. Ты главное со шлендрой своей разберись.

— Уже.

— Ну вот и хорошо. Помиритесь, и сразу о ребеночке подумай. Был бы ребенок, не было бы всех этих проблем, Илья. Я давно говорю, Светке рожать надо. Что это за семья без дитя?

Рожать…

— А с соседями вашими я разберусь. Не переживайте.

— По чайку, зятек? — теща подмигивает и тянется к ящику, где у нее всегда стоит наливка.

Глава 16

Света

— Так что не переживайте Светлана, смело звоните в страховую.

— Спасибо, — благодарю мужчину, которого прислал Евгений и, оставив деньги за кофе, выхожу на улицу.

В страховую звонить не спешу. Трещина на бампере и пара царапин не так критичны. Можно отложить все эти заморочки до завтра. А Евгений будто чувствует мой настрой. Звонит.

Я не записывала его в контакты, но последние цифры номера как-то само собой запомнила.

— Светлана, привет. Все прошло нормально?

— Привет. Все отлично. Спасибо.

— Я рад. Ты вечером занята?

Нет, ну пожалуйста, пусть это будет не то, о чем я думаю. Только бы он сейчас не позвал меня в ресторан или еще куда…умоляю.

— Занята, — выпаливаю резковато.

— Понял. Значит, в следующий раз. Аккуратней на дороге.

Хочу возразить, что не только моя вина есть в этой аварии, но Евгений отключается.

— Вот гад, — бурчу, рассматривая темный экран смартфона.

В последнее время я привыкла оставлять последнее слово за собой, но эти мужики вокруг словно сговорились, каждый так и норовит, припечатать на прощание.

Завожу машину и еду в офис.

— Свет, очень крутой кампейн* вышел.

Олеся ловит меня на входе и сразу подсовывает планшет. Листаю фото для новой рекламной кампании, закидывая те, что нравятся больше всего в избранное.

— Ну супер. Вот последняя серия снимков, вялая какая-то. Ярче нужно. Весна, Олесь.

— Поняла.

Олеся отделяется от меня и сворачивает к общей рабочей зоне, я же следую в свой кабинет, где за моим же столом уже восседает Лиза.

— Вау, у нас сменилось руководство? — смеюсь и вешаю пиджак в шкаф, оставаясь в джинсах и кроп-топе.

Погода с каждым днем все солнечнее, а температура выше.

— Я тебя уже полчаса жду. Тут такое происходит…

— Что? Опять проблемы?

— Не, — отмахивается, — короче, — Лизка вскакивает на ноги и хватает телефон. — Смотри.

Пробегаюсь глазами по тексту и замираю.

— Нас приглашают на Russian Fashion Week*? Они нас одобрили?

— Прикинь. Сегодня утром письмо пришло.

— Это же…это ведь уже в октябре. Времени совсем нет. Лиза!

— Свет, конец апреля только.

— И что? Нам нужна коллекция. Новая. Нужно что-то такое, чего мы еще не делали. Лиза…, — сажусь на стул, обхватывая ладонями щеки.

Сердце как ненормальное грохочет. Мы же второй год подряд заявку подаем. На каждый представленный сезон.

— Ох, мамочки, — в ужасе запускаю пальцы в волосы. — А если опозоримся?

— Не нагнетай, Свет.

— Да-да. Ты права, я сейчас успокоюсь и сяду за работу. Набросаю идеи…

— Ты как вообще после Дашкиной др?