Вечность без Веры - Таммен Анастасия - Страница 21

Вера засмеялась, а потом осадила себя. Не за этим они тут собрались. Она рассказала про Сати: что ей вчера нездоровилось, и пока Вера была в зоне, за весь день она ни одного сообщения не отправила, а сегодня уже и на Верины сообщения не отвечала. Что в комнате на минус девятом этаже ее не нашла, зато наткнулась там на Катрину, а по телефону вместо Сати ответил какой-то мужчина.

Настроение у всех тут же испортилось.

– Ты говоришь, что она неважно выглядела вчера, – начала Ида. – Может, она у медсестры в кабинете?

– Тогда зачем ее вещи из спальни забирать? – возразила Вера.

– Да и Вечные ведь не болеют… – встряла Таня.

– Твоя правда. – Ида кивнула. – Медсестра здесь для нас.

– Но ей точно нездоровилось, – возразила Вера. – Я не могла это придумать.

Она обняла себя руками. Несмотря на палящее солнце, ей стало зябко.

– Тогда она точно в больнице, – сказала Таня.

– Но почему кто-то сказал, чтобы я ей больше не звонила?

Горло сжалось.

– Может, врач? Не знаю, – пожала плечами Таня. – Но думаю, что она непременно вернется и опровергнет слова Катрины.

Ида взглянула на свои руки. В неуютном молчании они выпили содержимое тюбиков – в этот раз это было что-то совершенно неопределимое на вкус: сладкое с горьким послевкусием.

– Ты прощена, – вдруг сказала Ида.

– Что? – удивилась Вера.

– Мы провели следствие и простили твое вчерашнее молчание.

Вера улыбнулась. Ида не забыла. Хоть в чем-то сохранялось постоянство.

С Максом Вера так и не встретилась. Она боялась заговаривать про их будущее, поэтому на ужин пришла первой и убежала обратно в свою комнату, навестив по пути Киру, а потом с облегчением прочитала сообщение:

МАКС: «Помогаю технику. Увидимся завтра».

Ночью Вера спала неспокойно, ей снился роддом и палата за металлической дверью, но вместо молодой матери между охранниками билась Сати. Утром Вера обнаружила промокшую от слез подушку. Еще раз безрезультатно набрав номер Сати, она поднялась с кровати, приняла душ, оделась и, достав из папки флешку, вышла из комнаты. Разговор с девочками добавил ей оптимизма, и она надеялась, что Сати все-таки появится на ее выпускном. А пока Вера не могла разгадать тайну ее исчезновения, ей следовало хотя бы попробовать разобраться с другим необъяснимым явлением: зажившими за ночь повреждениями.

После утреннего посещения Киры она направилась в столовую. Кроме нее там сидело с десяток сонных воспитанников. Позавтракав, она поехала на минус восьмой этаж, где располагалась их лаборатория, и, оказавшись перед закрытыми дверьми, сообразила, что на часах семь утра и в это время открывается только библиотека. Поэтому Вера поднялась на минус третий этаж. Ей нужен был компьютер с дешифратором ДНК, и в библиотеке такой стоял – правда, всего один.

Сейчас просторное помещение пустовало. Верины шаги отдавались глухим эхом. Она заняла место за столом с дешифратором ДНК у противоположной от входа стены и запустила программу. Кристаллическая поверхность засветилась приглушенным голубоватым цветом. Вера вставила флешку в разъем в торце столешницы. На дисплее отразилось время обработки данных. Она и сама знала, что ей потребуется четыре часа, но все равно не смогла сдержать разочарованный вздох. Во всем хотелось разобраться до прихода других воспитанников. «А в Геноме есть такие мощные компьютеры, которые определяют последовательности оснований в молекуле ДНК за считаные минуты», – подумала она с толикой зависти, которая быстро угасла. Ради одних только компьютеров мечтать о Геноме было глупо. Наоборот, с каждой минутой, которая отделяла ее от разговора с Максом после экзамена, Вера все больше убеждалась, что, несмотря на карьерные перспективы и финансовую независимость, работать целую Вечность в том месте, где нужно проводить опыты на животных, она на самом деле не хотела.

Время тянулось как жвачка. Вера отвлекала себя чтением научных статей о принципах регенерации. Попался доклад про кольчатых червей, которые из небольшого фрагмента тела могут восстановить целый организм. Вера содрогнулась. Сравнивать себя с червяками она не желала, да и у нее всего лишь выросла новая кожа – что и с любым бы произошло, просто не так быстро. Поэтому речь идет скорее об ускоренной регенерации, нежели о… О чем? Вера не знала. Она подперла ладонью подбородок и пролистала еще с десяток статей.

В девять утра посыпались сообщения от девочек в общем чате. Они спрашивали, нет ли новостей от Сати и почему Вера позавтракала без них. Вера с охотой переписывалась с ними, дожидаясь результатов дешифровки. Когда они спросили, где она сейчас, она не стала врать, потому что знала: ни Таня, ни Ида не придут добровольно в библиотеку.

Около половины одиннадцатого в библиотеку стали прибывать воспитанники. К счастью, места рядом с Верой никто не занимал. На дисплее начали наконец-то появляться отдельные дешифрованные гены. Среди ничем не выделяющихся частей красным цветом засветился ген рецептора IGF-1, указывая на повышенную чувствительность к инсулину. Вера поискала в базе данных информацию. Об IGF-1 написали тысячи научных докладов, из которых следовало, что его мутация приводит к увеличению продолжительности жизни подопытных животных. Вера обхватила голову руками. Разобраться в этих хитросплетениях будет непросто. Особенно из-за того, что копаться она собирается в самой себе.

Следующим на дисплее высветились сенсоры оксидативного стресса VDAC1 и VDAC3. Об этом в далеком 2012 году писал Мессина.

– Вера! Привет! – раздалось за ее спиной.

Вера резко обернулась к двери, к которой сидела спиной. Через всю библиотеку к ней неслась Лина. Длинные пышные волосы развевались, точно накидка, за ее спиной.

– Как все прошло? – спросила Лина, останавливаясь рядом. Ее глаза сверкали.

– Ты о чем? – спросила Вера. Слегка подвинулась на стуле и положила руку на дисплей, загораживая статью о генах стрессоустойчивости.

Пухлые губы Лины сложились буквой «о».

– Ну, экзамен! Что же еще?

– А-а-а, – протянула Вера. О нем она совсем забыла.

– Я так надеюсь, что ты останешься на первом месте среди выпускников! А ты?

Вера открыла рот, чтобы сказать: «И я!», ведь именно этого ожидали от воспитанников ПЭЦ, но рейтинг поблек на фоне свалившихся на нее бед.

Лина отошла в сторону, и Вера на секунду понадеялась, что ее оставят в покое, но та схватила стул, стоявший у соседнего стола, и подкатила его к Вере.

Проклятье!

– Что это у тебя? – спросила Лина, указывая пальцем на дисплей, где один за другим высвечивались отличные от нормы гены.

– Ничего! – отрезала Вера и тут же пожалела о своей грубости – уголки губ Лины опустились, а плечи поникли. – Реферат хотела подправить, – сказала Вера с досадой, наблюдая за выражением лица Лины. – Как твои годовые экзамены? Все получилось?

– Да! – Лина вновь улыбнулась. – Результаты для нашего потока объявили час назад. У меня такой же результат, какой был у тебя в моем возрасте. Девяносто шесть баллов! Представляешь? Надеюсь, что у меня получится повторить твой путь.

Вера улыбнулась и от всего сердца пожелала Лине до самого конца не сомневаться в правильности системы распределения, чтобы усилия, которые она прикладывала с такой горячностью, принесли желанные плоды.

– Как жаль, что хорошие оценки – это далеко не все в жизни.

Лина удивленно уставилась на нее. Коммуникаторы на их запястьях одновременно завибрировали. Вера взглянула на экран. На нем высветилось сообщение:

КАТРИНА: «Все воспитанники ПЭЦ должны немедленно явиться в главный зал».

– У тебя тоже от Катрины? – спросила Вера.

– Да, – откликнулась Лина.

Это было странно. Если Катрина когда и устраивала собрания в главном зале, то только для своих подопечных, Вериных сверстников. Воспитанники в библиотеке все как один поднялись со своих мест. Очевидно, они тоже получили сообщение от Катрины. Что же такое она собиралась объявить, чего нельзя было разослать, как обычно, по коммуникаторам? И почему собрание устраивала именно Катрина, а не директор? Может быть, это знак, что теперь, в отсутствие Сати, она займет должность замдиректора? Вера непроизвольно скривилась – более неподходящего человека на это место найти было крайне сложно, если не сказать невозможно. Катрина не участвовала в жизни воспитанников. Ее интересовало соблюдение условий программы. Прекрасно, вот только, как ни крути, детям требовалась забота и человеческий отклик. Во время вчерашнего разговора в дверях комнаты Сати Катрина впервые за все время, пока Вера себя помнила, проявила искренние эмоции, правда и те негативные. Как же она сможет заботиться о воспитанниках?