Млечный путь господина Харг Тринста (СИ) - "Наташа" - Страница 42

Бабушка встала и трясущимися руками начала поправлять одеяло.

— Так вот, нас было десять, и я никогда этого не забуду…

Харг вздохнул. Бабушка не собиралась раскрывать больше того, в чём уже созналась. Она всё говорила и говорила, но Харг слышал этот монолог тысячи раз, поэтому вскоре Харг отключился. Он размышлял о словах бабушки, произнесённых раньше. Так значит, чем дольше она вспоминает, тем глубже закрывается в толщу памяти? Неужели это всё-таки возможно? Если так, то у него есть надежда. Те краткие фрагменты детства, которые он помнил… Что, если он постарается сосредоточиться на них, так сказать наведёт фокус? Возможно, в памяти начнут проступать подробности и вскоре из тьмы выступит та же картина?

Харг подумал о предыдущей попытке записать свои воспоминания в дневник. Он попытался следовать за нитью в лабиринте, но ничего не вышло: нить оказалась оборванной. Единственный способ найти выход — отыскать начало лабиринта. Своего рождения он не помнил, значит, следовало найти в стене времени трещину или пролом. Не просто воспоминание — они слишком неподатливы и ненадежны, — а нечто материальное. Внезапно Харг, понял, что именно ему нужно.

Млечный путь господина Харг Тринста 84 глава

— Бабушка, а у тебя есть альбом с фотографиями?

— Конечно, внучок, огромный альбом! От моего рождения и до тех, времен когда я впервые вышла замуж…

— Нет, я имею в виду о своих детских фотографий.

— Как конечно, у меня есть твои детские фотографии! Некоторые из понравившихся я вставила в красивые рамки, но большинство твоих фотографий хранит отец в коробках в подсобке. Наверное, не хочет, чтобы они все испортились.

— А где хранятся эти коробки в которых находятся мои фотографии?

Бабушка Харга подняла глаза в потолок и уставилась.

Коробки из бумажного картона с аккуратно подогнанными крышками оказалось четыре. Харг одну за другой спустил их с чердака и стёр с крышек пыль. На первой коричневым фломастером было написано: «1971–1975», на второй коробке — «1976–1983», на третье коробке — «1984–1991» на четвёртой — «2000–2003».

Харг открыл первую коробку. Девятнадцать конвертов, и на каждом — название времени года. Он разложил конверты на полу в хронологическом порядке и открыл первый: Осень семьдесят первый, за год до его рождения. На фотографиях деревья с жёлтыми листьями, горы и яркие оранжевые закаты на заднем плане. Это так странно было видеть родителей такими юными — они выглядели моложе, чем сейчас. С лица отца не сходила улыбка. Его чёрные волосы до плеч, коричневая бородка, синие шорты, белая футболка и маленькие квадратные очки. Лицо матери светилось блаженством. Её длинные волосы и задорно торчащие грудки, просвечивающие сквозь летнее ситовое прозрачное платье. Юный парень и рядом с ним стоящая девушка на снимках они выглядели влюблёнными и очень счастливыми. Даже не верилось, что эта молодая юная красивая пара и есть его будущие родители.

Фотографии во второй третьей и четвёртой коробке отличались от фотографий в первой одежде и задними планами. Мрачные интерьеры, люди, некоторых из них Харг знал, но большинство были ему незнакомыми. В пятом конверте лежали родительские свадебные фотографии, а в шестом — фотографии их медового месяца. Харг рассматривал эти снимки множество раз, поэтому быстро пролистал их и потянулся к следующему конверту. Фотографии из седьмого конверта (зима 1971/1972) он видел их впервые. Разнообразные дома, в одном из которых Харг опознал дом своего детства — сорок пять по Кирминал — дриве. Наверняка эти дома родители осматривали вместе с агентами по продаже недвижимости, подыскивая место для будущего жилья. Харг взволновано шелестел снимками. А ведь его родители могли сделать иной выбор, и тогда этот незнакомый фасад или та гостиная заставили бы его сердце биться чаще.

Харг с любовью рассматривал снимки дома и сада. Было приятно сознавать, что пусть дом и перестроили, фотографии оставляли его прежний вид. Они успели немного выцвести, но по крайней мере, не лгали, как его воспоминания. Тем не менее, когда Харг всмотрелся в узор ковров, штор и обоев, он испытал лёгкое разочарование. Всё было правильно, но почему-то в воспоминаниях всё казалось ярче и загадочнее. Харг впервые задумался над тем, что, возможно, человеческая память обладает свойством приукрашивать прошлое, делая его более таинственным и завораживающим. А что, если память не враг, а верный и преданный друг человека?

В конверте Харг нашёл ещё одну странную фотографию. На заднем плане за окном шёл бесконечный ливень. Его мать стояла в красном халате. С самого начала Харг не обратил никакого внимания, что означает эта фотография, но, когда обнаружил в следующем конверте похожую фотографию — только за окном светило яркое солнце, а живот его матери заметно округлился, — Харг понял. Это не его мать, снимали, самого живота.

Харг был словно подарком на Рождество, Христово крохотный таинственный объект, скрытый под материнской кожей, подумал Харг. В девятом конверте подарок был развернут. Добрая дюжина подобных снимков не произвела никакого впечатления на Харга. Трудно было уловить какую-то связь между новорождённым малышом и двадцатидевятилетним мужчиной, который рассматривал фотографии беспомощного младенца. Они носили только одно имя, обладали одинаковым набором генов, но на этом сходство закончилось. Они не были похожи даже внешне. Харг подумал, что напрасно питал надежду проследить по фотографиям, как он менялся с течением времен.

В слабо освещённых комнатах и залитых солнцем садах ребёнок рос, вытягивался в длину, учился сидеть, затем стоять и наконец совершал первые свои шаги. В этой истории не было перерывов. Вот Харг сидел на руках у отца (уже без бороды), вот он играл в футбол. Гладил кошку, взбирался на дерево. Строил замок из песка, сладко спал на диване.

Харг сложил фотографии в конверт и закрыл коробку с твёрдой уверенностью, что ему никогда не написать первую часть. «Воспоминаний, которые потерялись в его памяти». Что бы ни говорила его бабушка, воспоминания его раннего детства покинули его навсегда. Этим страницам суждено остаться закрытыми.

Млечный путь господина Харг Тринста 85 глава

Снимки из первой коробки оказались совершенно другими. Здесь его вполне мог бы ожидать успех. Харг узнавал места и людей, но всякий раз, когда он закрывал глаза и пытался вспомнить то, чего на снимках не было, его ждало разочарование. Память отказывалась повиноваться. Исключением была фотография большой картонной коробки, раскрашенной золотой и синей краской. Как только Харг, увидел её, сердце забилось в груди с бешеной скоростью. Харг пристально вгляделся в снимок — сбоку на коробке были написаны какие-то цифры и странные слова. Харг достал из стола лупу и поднёс её к фотографии: «1994–1998—2004…»Харг ахнул, схватил ручку и белую записную книжку и принялся лихорадочно писать:

Мне было семь или восемь, когда меня захватила идея путешествий во временном пространстве. Вряд-ли тогда я читал Гребера Уизли, скорее мои фантазии. Впрочем, я подозревал, что я и сам вполне мог до этого додуматься. Идея захватила меня с ног до головы. Ливневыми выходными я целыми днями возился с машиной времени собственного изобретения. Картонная разрисованная коробка хранилась под письменным столом в моей спальной комнате. Каждое утро я залез внутрь, пристегивался, закрывал глаза и считал до девяноста девяти, а когда открывал глаза, то оказывался в Древней Москве.

Будущее! Само за словом заставляло меня дрожать от возбуждения. Позднее, когда я перерос свои фантазии, я часто, стоял у окна прижимая лицо к холодному стеклу, думал, что задохнусь, если будущее не наступит в одну секунду. Будущее! Каким я видел в возрасте десяти лет? Наверное, это вам покажется странным, но я воображал не взрослого, изменившегося внешне, живущего в мире, не похожим на сегодняшний день. Я верил, что в будущем меня уже не будут ограничивать тесные пределы дневного и ночного, вставая из постели и снова засыпая, на ней работа и еда. Нет, в будущем всё будет складываться иначе…