Наблюдатель (СИ) - Широков Даниил - Страница 10

Впрочем, то — всего лишь слухи. Как всё было на самом деле, вряд ли кому-либо когда-нибудь станет известно.

Чем дальше на север, тем пустынней. К югу находятся крупные имперские города, в которых путнику без гражданства делать нечего. Запад же был полон городов портовых, и в них не было жёсткого пропускного контроля, потому большая часть путешественников стекалась туда. Кто-то, как, например, авантюристы, искал заработок. Другие надеялись найти пристанище и возможность немного выдохнуть, отдалившись от мертвецкой хватки Золотой Империи. Такой когда-то была Сенстония — страной свободных людей. Впрочем, заключив договор и слившись с Империей в единое целое, оно потеряло независимость исключительно на бумаге. Император прекрасно понимал, что сталкиваться с воздушным сенстонским флотом — затея, мягко говоря, глупая и невыгодная.

Поэтому да, все, кто не жаловал Империю, но желал спокойствия и немного денег, уходили на запад. Что к востоку от северных земель? К юго-востоку — Пангония, полностью подчинённая имперцами. Когда-то край девственных лесов, сейчас — лишь тень былого величия. Они разбиты и подавленны поражением, случившемся не так давно по меркам войны, где-то полгода назад. Просто к востоку… Край, конечно, потеплее, чем север. Вместо однообразных вечнозелёных лесов там была лесотундра, в которой царило чуть больше растительности, радовавшей глаз. Да и живности имелось великое множество, поэтому большинство деревень добывали пропитание охотой. На востоке было куда больше холмов и общих резких изменений в рельефе, а из-за чересчур густых лесов, зачастую — многовековых, возведение крупных городов было затруднено. Более того — Империи, откровенно говоря, было чем заняться. Никакого врага на северо-восточных землях для себя она там не наблюдала, поэтому до поры до времени вопрос о заселении этих земель был отложен в долгий ящик.

Из народов на востоке от северного края были, в основном, стойкие и выносливые гномы. Процентов сорок, примерно, составляли люди, что жили там уже несколько поколений. Остальное разделяли между собой орки и эльфы. Первые прибивались к гномьим поселениям, выступая грубой рабочей силой, вторые — к людским, устраиваясь лекарями или охотниками. Вражды или расовых предрассудков на ничейных землях не наблюдалось, поэтому и жили там, в основном, дружно. Интересно выходит: чем дальше от цивилизации, тем более человечным было население. Что творилось в самом сердце Золотой Империи, даже рассказывать не хочется. Кроме того, в городах, что были ближе всех к ничейным землям, ходили и другие слухи: что-то о том, будто на востоке от северных краёв осталась всего одна деревня, едва-едва сводившая концы с концами. Остальные сгинули по неизвестным причинам — даже гномы исчезли. Разумеется, отправиться и подтвердить тот слух никто не решался.

По одному из небольших торговых трактов, едва заметных под снежным покровом, и брела уже знакомая нам парочка, придерживая капюшоны своих плащей от непрерывного и сильного ветра, резавшего их лица острыми кусочками выпавшей белизны. Рассвет закончился — солнце побежало вверх, уменьшаясь. Блекло-голубое небо стояло над головой, а впереди лежала дорога, что должна была вот-вот закончится. По крайней мере, так думала Лори, стараясь сохранить тепло под слоем одежды. Своё платье с символикой магов Мортиса она успела сменить на утеплённую рубашку, кожаный жилет и плотный чёрный плащ с шерстяной изнанкой. Обувь, правда, пришлось оставить ту же. В сапоги часто забивался снег, но Лори держалась, не сбавляя темп, заданный спутником.

Фолл шёл впереди, буравя снежный покров, словно магическое устройство гномов. На нём остался всё тот же плащ, белая рубашка и удобные тканные штаны, но холод, казалось, нисколько не напрягал человека. Лори ускорилась, заходя к нему за спину, чтобы спрятаться хотя бы от ветра, что пытался сорвать с неё капюшон. Хрустел под подошвами снег, гудел пресловутый северный ветер. Впереди, чуть левей, был виден край безграничного потока из сосен и елей, переходивший в редколесье, возле которого тракт делал крутой поворот, уходя на юг. Очевидно, тракт тот был объездным, на случай, если придётся перевозить что-то с юга на северо-запад, а прямой путь окажется заблокирован.

Фолл, не останавливаясь, сошёл с дороги, проваливаясь по щиколотку в снег. Легонько вздохнув, пошёл дальше, выходя из снежного болота к редколесью. Вынырнул из него, схватив ствол какой-то маленькой ёлочки. Лори, скрежетнув зубами, двинулась следом. Как только оба человека оказались на относительно жёсткой поверхности, Фолл указал куда-то за лес.

— Видишь?

— Что?

— Над макушками деревьев поднимается дым, — пояснил он, поправляя застёжку плаща. — Село за ними, надо обойти основной лес, чтобы увидеть точнее. Скорей всего, где-то через полкилометра наткнёмся на охотничьи тропинки.

— Ты уверен? — скептически осмотрела место, куда указывал её товарищ, Лори.

— Место хорошее, — пожал он плечами. — Достаточно далеко, чтобы дым не выдал их людям с торгового тракта, но и достаточно близко, чтобы передвигаться по нему. Лес густой, ещё не лесотундра, но летом здесь явно теплей, чем в районе Мортиса. Стало быть, пищей они обеспечены. А тракт… Может, кто к ним поторговать и приезжает. Так ведь и не поймёшь…

— Эх… — выдохнула женщина, проведя ладонью в тонкой перчатке по лбу, на котором уже выступила испарина. Они шли уже пару часов, не делая остановок, и Лори, откровенно говоря, заколебалась. — Научите, кто-нибудь, меня вот так рассуждать.

— Попроси Миру, — рассмеялся Фолл. — Этому я научить не смогу.

И зашагал вперёд, обходя лес, вставший плотной стеной, по широкой дуге. Лори, придерживаясь за стволы раскиданных то тут, то там ёлочек, пошла за ним, стараясь не отставать. Пока её ноги несли волшебницу вперёд, её мысли были заняты, внезапно, мастером, оставшейся далеко-далеко на юго-западе. Женщина вспоминала, как стала ученицей великого архимага, как изучала в её уютном кабинете свитки и трактаты о заклинаниях и тайных знаниях, как пила вместе с учителем и остальными учениками её фирменный травяной чай, как ходила в город за овощами и мясом, тщательно выискивая, где бы взять подешевле. Сколько длилось то простое и счастливое время за могучими стенами скорлупы — башни архимага? Почти два года. Почти два спокойных года, пока в Фарэй, их город, не пришла Империя. Закованные в ужасающую чёрную броню рыцари с жуткими взглядами на вороных конях, налетевшие, казалось, со всех сторон.

Лори сжимала кулаки, вспоминая один день, перевернувший всю её жизнь. Потом, остановив взгляд на Фолле, легонько вздохнула, понимая, что всё могло кончиться ещё хуже. Если бы этот человек не оказался рядом, вероятно, Лорелеи сейчас бы здесь не было. Более того, она бы не смогла смириться с тем, что случилось. Кровь её товарищей, которую не получалось смыть, до сих пор снилась женщине в кошмарах. Впрочем, благодаря Фоллу, с титаническим упорством показавшим ей другой путь отмщения, теперь она не чувствовала тех эмоциональных оков. А для мага крови что-то такое равносильно спасению жизни. Наверно, Лори даже могла бы влюбиться в этого странного героя, вечно терпеливого и спокойного, как сотня удавов.

Могла бы, да не стала.

Пока она думала, они уже обошли лес, выходя на пустоватую полянку, покрытую выпиравшими корнями и многочисленными следами. Фолл подошёл к ним и присел, рассматривая. Лори, добравшись до него, встала чуть в стороне, постаравшись восстановить дыхание — шагать, чтобы поспеть за мужчиной, пришлось быстро. Снега под ногами было поменьше, да и ветер, стоило этим двоим, по сути, войти в пределы леса, стих. Лорелеи с присущей ей осторожностью ощупала эфир, окружавший её, стараясь найти возмущения или изменения.

Эфир. Магическая энергия, естественным образом накапливавшаяся в телах всех рас Крэйна, а также некоторых зверей и монстров. Для мага, способного увидеть эфир, он выглядит как россыпь застывших или плавно двигающихся в пространстве разноцветных шариков. Волшебники учились не просто чувствовать эту энергию, но и собирать её, чтобы использовать в заклинаниях. Процесс этот достаточно сложный. Он подразумевает и детальное понимание того, что и как работает, и использует воображение мага вместе с его знаниями в том или ином аспекте. То, что делала сейчас Лори, в среде волшебников называется третьим глазом. Проецируя эфир тонким слоем на радужку своих глаз, женщина могла рассмотреть, что происходит с эфиром вне её тела. Есть и противоположное этому действие — это проецирование эфира на сетчатку, обращая полученную информацию наизнанку. Называется четвёртым глазом, кстати. Так маг мог увидеть, что происходит с эфиром в его собственном теле, лишь взглянув на него. Впрочем, опытному чародею подобный фокус не требовался, так как течение магии в своём собственном теле он ощущал, как свои пять пальцев.