Раз айдол, два айдол...(СИ) - Глурджидзе Вахтанг "Вахо Глу" - Страница 25

Лалиса шепотом произносит слова, написанные хангылем, поднимает глаза к потолку, что-то шепчет, но уже по-тайски, а потом выдаёт мне перевод:

— Если я правильно поняла, они собираются создать через два три года группу из четырёх — семи девчонок, и смешанный коллектив из двух парней и девушек. Я только вот это не поняла, где говориться, когда назначена дата отбора. — Лалиса тыкает в знаки, обозначающие в хангыле цифры.

— Да, это мы ещё не проходили. В общем с 16 до 22 февраля будет отбор трейни. У нас ведь всё готово, и песни, и танцы, вот и пойдёшь на конкурс.

— Но ведь тут написано, что желающие могут представить свои данные за месяц до отбора…

— Слушай, Лиса! Если они нам не позвонят, то хальмони отвезёт нас в Корею к Новому году. Твои родители ведь точно отпустят тебя с нами?

— Да! Аппа даже сказал, что если бы вас не было, то он всё равно отпустил бы меня в Сеул, и мама тоже не против моего переезда в Корею.

— Ну вот, и славно! Так что, нам с тобой всё равно, хотя, лучше будет, если нас пригласят…

Неожиданно зазвонили оба телефона, и мой и школьницы.

Хватаю мобильник. Краем глаза замечаю, что Лалиса тоже быстро поднесла к уху свой аппарат.

— Аньён! Вы Ким Джу Вон? — Интересуется по-корейски женский голос.

— Аньён! Да, а кто это?

— Я помощница стаффа Лим Джи Ёна. Мне велели сообщить тебе, хубэ, что ты должен явиться на конкурсный отбор к зданию лейбла "ЯГ Интертеймент" 16 февраля следующего года. Всё понятно?

— Да, спасибо, аньён!

— Аньён!

Отключаю телефон. Лалиса стоит с обалдевшим видом и отвисшей челюстью. Обнимаю её за плечи, и вывожу в гостиную. Бабушка и Читтип прерывают разговор, как только мы выходим к ним. Они вопросительно смотрят на нас, ожидая, что мы им скажем. Лалиса в шоке, поэтому слово беру я:

— Хальмони, тётя Читтип! Нам только что позвонили из Кореи. 16 февраля мы должны быть в Сеуле, на конкурсе по отбору трейни…

— А адрес? — Интересуется бабушка.

— Знаем мы адрес, у нас на листке он записан.

И тут раздаётся визг Лалисы:

— Вииии! Мы едем в Корею! — Она бросается обниматься со своей мамой, потом бегает и прыгает по нашей гостиной, хлопая в ладоши и крича:

— Мы едем в Сеул, мы едем в Сеул!

— Стой, Лиса! Пока не едем. Надо подготовится. Полетим мы через двадцать дней. — Останавливает радостную школьницу моя бабушка. — Надо поговорить с аппой Джу Вона, договориться, что ты до конкурса поживёшь у них дома. Да, в Корее сейчас холодно, надо будет купить там тёплую одежду. Попросим вас повести в магазины мою внучку… — намечает план действий моя хальмони.

— Да, надо заранее билет заказать! Этим я займусь! — Подхватывает мама Лалисы.

А дальше, мы сидим за столом, а взрослые связываются вначале с Марко, а потом с моей оммой. Отец Лисы готов поддержать свою дочь не только словом. Оказывается, он уже год, как копил деньги для переезда дочери в Сеул. Поэтому, он ласт ей карточку филиала одного из корейских банков в Таиланде. У Лалисы и Читтип от такого известия отвисают челюсти. Они и не подозревали, что постоянные задержки Марко на работе связанны именно с его желанием заработать денег для дочери, чтобы она не осталась первое время без средств существования, когда переедет в Корею.

Хальмони переводит телефон на голографический чат, и связывается с моей оммой Чани. Хё Бин и аппы дома нет:

— Дочка, готовьтесь! К Новому году приедем, но с нами будет и дочь госпожи Манобан. Лалиса и Джу вызваны на конкурс трейни. Он будет в середине февраля. Девочка поживёт у нас, пока не переедет в общежитие лэйбла…

— А если они не пройдут конкурс? — Интересуется омма.

— Попробуют в другой компании, мне Джу показывал список.

— Понятно! Хорошо, я скажу мужу.

Что нас ждёт в новом месте?

Весь декабрь, до 14 числа, я учился, даже тесты все сдал на "В" и "А". 13 декабря я попрощался со всеми своими одноклассниками. Родители Лалисы взяли из дирекции частного училища все документы школьницы ещё 10 декабря, поэтому она даже не сдавала тесты. Как пояснила нам её мама, Лалиса продолжить учиться только в том случае, если не попадёт на позицию трейни в каком-нибудь музыкальном агентстве. Девочка ходила только на танцы вместе со мной и учила корейские слова, приезжая к нам домой вместе с Читтип.

Я с удивлением узнал, что моя хальмони Пхонпан не просто отвезёт меня к родителям, а переедет жить в Корею вместе со мной. Оказывается она уже договорилась с представителями тайской общины в Сеуле. Как выяснилось, в Корее живёт почти 110 тысяч тайцев, большинство из которых обосновались в Сеуле. У богатых эмигрантов дети посещают корейские школы, но большая часть тайских детей ходят в частные воскресные гимназии, где учёба ведётся на тайском и корейском языках. Вот в одну и таких гимназий и поедет работать моя бабушка.

Там решили организовать кружок тайской культуры, чтобы дети не забывали свою родину и традиции. Хотя школы и называются воскресными, работают они четыре дня в неделю. Бабушка будет преподавать в трёх гимназиях музыку и рисование. Оплата труда в Корее намного выше, чем в Таиланде, правда, и жизнь дороже. Наш банкогский домик хальмони решила продать. Клиент уже есть…

Меня ждёт подготовленная родителями комната. Для гостей у них есть место, квартира большая, не зря за неё заплатили больше миллиона долларов! Так что, все поместимся. Бабушка, оказывается, умеет водить автомобиль. Омма сейчас на своей машине не ездит, так как её обслуживает автомобиль телекомпании, в которой она начала работать. Поэтому Пхонпан будет обеспечена личным транспортом. Я с удивлением узнал, что машины есть и у аппы, и у Хё Бин. В старом мире я не имел прав, но автомобиль водить мог. Пока тут мне тринадцать лет, и до получения прав далеко. Интересно, а мне родители тоже купят машину, когда стану совершеннолетним? Хотя, может быть к тому времени у меня самого будут соответствующие доходы…

И вот, всё готово, дом продан, и сейчас Марко везёт нас в аэропорт. Читтип едет на микроавтобусе, вместе с тетями Лалисы и её подругами из "Ви Заа Кул". Учителя танцев очень огорчились, когда узнали, что Манобан уезжает. Ведь она и Бэм были их лучшими учениками. Кру Кой звонила мне и Лалисе, поздравила с вызовом в Корею. Надавала кучу рекомендаций по своей вокальной части.

С моей бабушкой она поговорила и о доходах от клипа "Таи-маи". В общем, у меня в кармане банковская карточка, на которую уже зачислено двенадцать тысяч долларов. Это набежало за пять месяцев. Фактически, пока этот ролик будет крутиться в интернете, и его будут скачивать меломаны, я буду получать по 2400 вечнозелёных американских президентов каждый месяц. Хоть небольшое, а подспорье. Это на уровне средней зарплаты в Южной Корее. Я специально смотрел. Так что, еду к родителям со своими денежками. На мои нужды точно хватит. Бабушка будет получать чуть больше меня — три тысячи долларов. Но ей для этого надо работать!

Опять на автостраде, ведущей к аэропорту, колонны машин. Два раза уже останавливались, хорошо ещё, что ненадолго. Хотя, на рейс мы не опоздаем, он через три часа. Специально выехали раньше.

— Значит, так, Лалиса. Джу! Запомните, что в Корее надо кланяться взрослым, начальникам, знакомым. Но в каждом случае, поклоны будут различной глубины. — Инструктирует нас Пхонпан. — По моей просьбе, внучка вас этому научит. Кроме этого, научитесь правильному обращению к людям разных категорий. Вот, Лалиса, скажи, как надо обратиться к однокласснику?

— По-моему, "хубэ". — Отвечает школьница.

— Да, но можно и "сонбэ". А к стаффу или учителю, как обратиться?

— "Сансенним"…

— Хорошо.

— А к омме Джу?

— "Аджумон-ссии!". — Отвечает школьница. Ну, Лалиса у нас не только движения танца, но с одного прочтения и тексты запоминает, а уж корейские слова, и подавно выучит! Я тоже прислушиваюсь, пригодится. Корея — не Таиланд, там заморочек намного больше. И хоть я и считаюсь тут корейцем, но ведь реально все мои знания об этикете и традициях страны — это остатки памяти двух Джу Вонов. Поэтому, и мне полезно поучиться…