Измена. Убивая любовь - Каттен Лила - Страница 11

Лицо ее ловлю мельком и этого мало. Но зато номер машины такси четко отпечатался.

Пробиваю машину, и через час у меня есть название компании такси.

– Такси «Пятерочка», здравствуйте.

– Здравствуйте. Начальник следственного отдела, майор Островской. У меня есть вопрос по одной из ваших машин и ее маршрут.

Девушка сначала теряется, потом просит минуту ожидания и после соглашается ответить на вопросы.

– Прошу вас уточнить машину, дату и время, а я посмотрю в базе заказов.

Называю ей примерное время и номер машины. Она снова включает какого-то Шопена, а после говорит то, к чему, в общем-то, я был готов.

– Простите, но в базе заказ не значится в это время.

– Тогда могу я узнать данные водителя, чтобы узнать у него, кого и куда он отвозил в этом промежутке.

Записываю на листок и отключаюсь. Чувствую, как меня начинает мутить, и думаю, что стоило согласиться на капельницу. Видимо, дряни во мне до хрена, которая долго будет выходить из организма.

Пару раз звоню жене, но она не отвечает ни на звонки, ни на смс.

Размышляю о нас с ней и пытаюсь уловить моменты, отыскать что-то, что подскажет, где и в какой час все пошло не так. Почему она стала такой нервной, почему перестала быть терпеливой. Почему изменилась? Или изменился я?

В отделе непривычная тишина сегодня. На вызовах только пара человек, насколько я знаю. Прохожусь по кабинетам и заглядываю в каждый.

Судя по реакции только те, кого вписал в бумажку Макс, отреагировали на мое появление не так, как остальные.

Уезжаю чуть раньше с работы и прямиком к таксисту, у которого был сегодня выходной.

Долго разговаривать, в общем-то, не было смысла. Он сразу рассказал, кто остановил и откуда вез.

– Девушка ваша меня остановила. У бара одного на Комсомольской. Если честно, везти вас не хотел.

– Это еще почему?

– Состояние было не очень трезвым. А мне кататься по химчисткам невыгодно.

– Дальше что?

– Ничего. Отвез, бабки взял и поехал дальше.

– Возле бара был кто-то еще? Может, мы с кем-то стояли до того, как к вам подойти.

– Слушайте, я не смотрел кто там и что. Вы меня в чем-то подозреваете?

– Если бы подозревал, вы об этом узнали. Всего доброго и спасибо за информацию.

Сел в машину, и маршрут к бару выстроился сам. Только, скорее всего, я там мало что найду.

Последний мой взгляд на часы был в десять. Дома я очутился почти в два. Сорок минут на поездку в такси судя по словам водителя, а значит, почти три часа я был в баре?

Бред какой-то.

Закрываю глаза и вспоминаю Майю.

Черт побери. Как мне все это исправлять? Понятия не имею. Только бы не уезжала никуда. Быстро разберусь с этой дрянью и, надеюсь, то, что в итоге узнаю, поможет мне в том, чтобы вернуть жену и ее доверие.

Лоханулся я знатно, конечно. И даже поверить не могу, что к этому все пришло. Еще вопрос, где была она.

В голову со стуком влетает мысль. Неужели я пришел с этой шалавой и ее выгнал?

– Только бы не это.

Аж со свистом срываюсь с места, до того противно стало от моего вероятного поступка. Иначе я просто не знаю, как так вышло, что Майя провела ночь вне квартиры и вернулась с моей матерью.

Приезжаю и сразу иду к ней.

Не хочу и не могу ждать.

Пусть и без ответов на ее вероятные вопросы, но извиниться снова, я просто обязан. Если все так было, как я думаю, то я сам себе этого не прощу.

Мама открывает дверь, и я сразу натыкаюсь на стену.

Впервые она так сильно на стороне моей жены, и я даже рад этому. Меня не за что погладить по голове, поэтому я хочу, чтобы Майя знала, что мама ее поддерживает. Что она не одна. Пусть и не со мной… пока что.

– Илья, ну почему не слышишь?

– Мама, я хочу узнать, как она.

– Я могу ответить: Майе плохо.

– Мам, – провожу по волосам рукой и оставляю ее за шеей, которую мну ладонью, – просто дай мне увидеть свою жену. Если она не захочет со мной говорить, она не будет этого делать, и я уйду.

– Сынок, я понимаю, что ты хочешь все исправить. Но делай это не сегодня.

– Ты можешь хоть раз, – повышаю голос и тут вижу ее.

Стоит, чуть прислонившись к стене коридора, и смотрит на меня. Могу по пальцам пересчитать, сколько раз я видел этот взгляд. Он говорит мне о том какой я мудак.

– Малыш… – зову ее и вижу, как она ниже опускает голову, пряча лицо в волосах… плачет.

Мама быстро уходит, оставив нас наедине, а мне до того стыдно, что даже порог переступить не могу.

Глава 7

Делаю шаг в ее направлении и, встав рядом, не могу приблизиться. Она выставляет руку и упирается ладонью в мой живот.

– Прошу… – умоляюще произносит, и я останавливаюсь, но назад не отхожу. Хочу, чтобы это касание длилось дольше, но Майя опускает свою руку, прислонившись одним плечом о стену.

– Хорошо, прости.

Молчим.

Она смотрит куда-то мне в шею, не поднимая выше глаз, а я сканирую ее. Хочу взять ее на руки и унести обратно домой. Чтобы рядом была. Сказать, что люблю и больше не стану ею пренебрегать. Да только проблема теперь больше не в том, что было. Проблема в том, что я в ее глазах предатель и изменщик. А я пока что и сам не знаю, как к себе относиться, потому что ничего не выяснил толком.

– Как ты? – единственное, что приходит в голову для начала разговора.

Она пожимает плечами, а после хрипло отвечает:

– Нормально… наверное. Не знаю.

– У тебя болезненный вид. Как ты себя чувствуешь?

– Я… Иль, – поднимает глаза и смотрит ими, обжигая до самого желудка. Там такой комок всего, что я теряюсь.

– Малыш, прошу, скажи, что с тобой случилось? Укажи пальцем на того, кто мог тебя обидеть… Черт, я не знаю, что мне думать, понимаешь? Тебя не было всю ночь? Если это я, когда был пьяный, то…

– Я провела ночь в больнице, – отвечает и ее лицо искажает плач, который она подавляет, но у нее это плохо получается. Подбородок трясется, а глаза краснеют от нахлынувших слез.

– В… больнице? Почему? Что произошло?

У самого голос теряется, потому что страшно оттого, что она может сказать.

– Я звонила и звонила тебе… – стирает со щек соленые дорожки и продолжает: – У меня кровотечение было, Иль… Я ребенка потеряла ночью.

Начинает рыдать, опустившись на корточки, а я как стоял, так и стою. Не живой, никакой.

Ребенка потеряла… Она… Мы…

Кулаки сжимаю, а бить хочется не в стену, а себе в морду. Сильно бить. Ее плохое самочувствие, которое я принял за каприз и нежелание идти со мной.

Твою мать… твою…

Я не знаю, что сказать. Точнее, слов много, но какие из них подойдут? Какие произнести, чтобы она поняла, как сильно мне жаль. За то, что было ночью и до нее.

– Малышка моя, – опускаюсь рядом на колени и обхватываю ее своими руками. – Прости… Прости, Май…

Она не напрягается, не отталкивает. Она просто плачет и позволяет быть с ней рядом сейчас.

Изнутри словно извержение, поднимается ярость. Злость на себя и тех, кто пытается меня таким образом подставить. Не понимаю замыслов, да и сейчас они меня не интересуют. В это вплели мою жену. Хочу поотрывать головы, но ответственности с себя снимать не буду. Виноват. Да, я виноват.

Она постепенно приходит в себя и аккуратно высвобождается из моих объятий. Сидим оба на полу. Плечом к плечу и молчим.

Майя периодически шмыгает носом и стирает влагу с лица, а я просто смотрю на нее, облокотившись на свои поджатые колени.

– Родная… – пытаюсь начать хоть что-то говорить, но кроме слов сожалений из меня сейчас ничего не выйдет, наверное. – Я очень виноват перед тобой, Май.

Малышка молчит и, кажется, снова начинает плакать.

Черт возьми, ну что мне делать?

– Только не плачь…

– Не могу, Иль, – перебивает, видимо срываясь. – Я только и делаю, что плачу. Мне изменил муж, я потеряла долгожданного ребенка. Как видишь, для радости, повода мало.