Аукцион волшебного хлама - Донцова Дарья - Страница 2

Глава 2

Устроив Нину в гостевой зоне, я собралась на работу, но Звягина вышла в холл с вопросом:

– Сама готовишь?

– Не-а, – честно ответила я, – не умею и не люблю возиться у плиты.

– Повара наняли?

– Заказываем еду из кафе. Сейчас все просто, курьер быстро доставит.

Нина Михайловна кивнула.

– Убирает кто?

– Наташа, но сегодня у нее выходной.

– Понятно, – улыбнулась гостья. – Когда вернешься?

– Часов в восемь, может, в девять вечера, – бойко отрапортовала я.

– Муж когда приедет? – не удовлетворилась полученной информацией гостья.

– Не знаю, – улыбнулась я.

– Расклад ясен, – подвела итог беседы Нина. – Можно мне ужин приготовить?

– Делайте что хотите, – отмахнулась я, – на кухне полно всякой утвари. Да вы лучше отдохните!

– У тебя телефон моргает, – остановила меня тетушка.

Я глянула на трубку, которую держала в руке, сообразила, что меня ищет Ася Болотова, и быстро ответила:

– Приветик! Как дела? Только не говори, что этот Иван уже приехал, поселился у вас, ходит по дому и стучит голыми пятками по полу!

О ком я сейчас вспомнила? Недели две назад я приехала в гости к Асе. Подруга выглядела расстроенной, сказала, что к ним вот-вот нагрянет пожить Иван, сын покойного старшего брата Юрия Михайловича. Я удивилась:

– Не знала, что у дяди Юры есть близкий родственник.

– Иван – позор семьи, – зашептала Ася, – уголовник! В советские времена он, студент, оказался за решеткой, промышлял торговлей вещами, которые скупал у иностранцев, и загремел на зону. Потом работал то ли дворником, то ли кочегаром. Дядя Юра его содержал. В перестройку бывший зэк начал чем-то торговать, разбогател. Живет сейчас в дорогом поселке, деньги лопатой гребет.

– И почему он тогда у вас поселиться собрался? – изумилась я.

– Ремонт затеял, – скривилась Ася. – Небось хочет дубовый паркет на золотой сменить! Ненавижу хама! Два года назад на дне рождения тети Липы хмырь меня за попу ущипнул, заржал и спросил: «Тебе Колька не надоел? Если блевать от него начнешь, я рядом». Подонок!

– Ты об этом Олимпиаде рассказала?

– Нет, – вздохнула Ася, – никому ни словом не обмолвилась. Просто коленкой скотину между ног стукнула, плюнула ему на свитер и ушла.

– И почему он у вас жить решил? – вновь задала я тот же вопрос. – Денег много, может номер в гостинице снять!

Ася сдвинула брови.

– Гаденыш не хочет в отель ехать, там ему некомфортно. Даже в пятизвездочном президентском номере все, как он сказал, «без души и любви». Тетя Липа мерзавца терпеть не может, но никогда не станет нервировать мужа – ему после инсульта стрессы не нужны. Мне придется улыбаться мерзавцу, чай ему наливать. Я люблю родителей мужа, они меня за дочь считают. Ничего, потерплю Ивана, но прямо тошнит, когда о нем думаю.

Быстро вспомнив тот наш разговор, я продолжила:

– Выдохни, ремонт не длится вечно. Если пакостник начнет к тебе приставать, приеду в гости и сама все тете Липе доложу.

– Иван вот-вот припрется, – прошептала Ася, – пока его нет. Возможно, завтра привалит. Сейчас другая проблема. Коля заболел, те же симптомы, что и у Кати.

Я чуть не выронила трубку.

– Не может быть!

Ася тихо заплакала.

– Сейчас приеду, – пообещала я, – минут через пятнадцать буду у тебя.

– Нет, нет! – почти закричала подруга. – Вдруг у нас в доме зараза!

– Еду!

С Асей и Николаем Болотовыми я познакомилась, когда случайно попала на работу в «Бак». Мне безумно повезло – Франсуа-Стефано, главный стилист фирмы, почему-то взял в ученицы меня, ничего не знавшую о фешен-мире глупышку. Сначала я занималась уборкой, потом мне доверили вымыть клиентке голову. Мне показалось, что я прекрасно справилась с задачей, но когда дама ушла, француз стукнул меня по затылку круглой щеткой для волос и обозвал словами, которых я не поняла.

Мой французский тогда состоял из слов «мерси» и «гутен таг». Франсуа же неплохо изъяснялся на моем родном наречии, но в момент злости забывал лексику, сыпал фразами на парижском диалекте, на английском, на итальянском. Мужчина замечательно владел всеми этими языками, а вот русский он только осваивал и поэтому забывал слова.

Прошло время, теперь я свободно болтаю с иностранцами, постоянно летаю по всему миру, овладела разными языками и знаю, что «гутен таг» – это по-немецки «добрый день». Сейчас я глава департамента пиара и рекламы «Бак», стилист с большим количеством клиентов, постоянно работаю на разных международных показах. Злые языки судачат, что руки у меня кривые, а взлетом своей карьеры я обязана исключительно удачному замужеству – ясно же, что владелец холдинга «Бак» проталкивает свою криволапую дурочку! Сплетники начисто забыли, что на момент свадьбы я уже добилась успеха.

Первое время после обретения статуса замужней дамы было обидно замечать косые взгляды и слышать шепот за своей спиной. Как-то раз я расплакалась на показе, услыхав от модели:

– Нет, не хочу, чтобы ты меня красила! Я звезда! Пусть позовут Франсуа!

Француз пришел, окинул взглядом «вешалку», позвал какого-то никому не известного визажиста-стажера, велел ему заняться капризулей. Потом уволок меня к себе в закуток, применил свой излюбленный метод воспитания – больно стукнул меня по затылку щеткой для волос – и велел:

– Запомни: никогда не плачь при посторонних! Не радуй идиотов! Всегда улыбайся! Сопли развесишь в одиночестве! Пойми, если тебе плюют в спину, значит, ты идешь впереди! Это просто зависть, она принимает разные формы. И пусть лучше от всего сердца завидуют, чем от всего сердца жалеют!

С тех пор я лью слезы только в своей ванной, хорошо заперев дверь. Правда, желание порыдать у меня появляется теперь крайне редко. Я поняла, что рядом есть те, кто меня любит просто так, а не за умелые руки стилиста или кошелек Романа.

Болотовы из этой категории.

Первое наше знакомство с Асей я вспоминаю с ужасом. Анастасия, клиентка Франсуа, села в кресло. Начальник велел мне развести краску, я выполнила указание, и через полчаса, когда волосы вымыли, Ася предстала брюнеткой. Если учесть, что она натуральная блондинка, эффект оказался сногсшибательным. Надо отдать должное Болотовой, та не закричала, не потребовала отрубить мне голову и принести ее ей на блюде. Женщина спокойно оглядела себя в зеркале и объявила:

– Давно хотелось сменить имидж, да все никак. А теперь получилось! Мне нравится!

После ухода клиентки Франсуа затеял расследование, быстро выяснил, что одна из мастериц намеренно поменяла бутылки с краской. Я взяла, как думала, нужную, а клиентка превратилась в ворону. Интриганку уволили, а с Асей и Колей мы стали друзьями. Только недавно я случайно узнала, что с того дня, когда жена вернулась домой брюнеткой, супруг начал звать ее Каркушей.

Болотовы – счастливая семья, у супругов прекрасные отношения, дети не доставляют им особых забот. Подростки Вера и Володя хорошо учатся, особо не капризничают. Родители Аси давно ушли в мир иной, а у Коли мама и папа живы-здоровы.

Олимпиада Евгеньевна – художник, Юрий Михайлович – кукольник. Они работали в театре, потом муж открыл мастерскую, начал делать игрушки на заказ. Отец с детства пытался привлечь к работе сына, но Николая куклы не интересовали, он целыми днями сидел над книгами, читал все, что попадалось под руку. Решил стать писателем и быстро придумал пару рассказов. Опусы он отнес в издательство, они не понравились. Коля расстроился и решил-таки пойти по стезе папы. Тот обрадовался, принялся хвалить сына за каждую работу. Юрий Михайлович до сих пор иначе как «гений» наследника не называет. Но, положа руку на сердце, скажу: мужчине далеко до родителя. Куклы старшего Болотова – произведения искусства, они как живые. Изделия Коли красивы, но это просто марионетки.

Ася шьет на заказ сумки и ремни, неплохо зарабатывает. Молодые не зависят материально от старших, но живут с ними вместе.