Мы, Мигель Мартинес (СИ) - Тарханов Влад - Страница 36

— Вот как?

— Знаешь, один наглый журналист сказал мне, что массовые репрессии исчерпали себя как метод строительства социалистического государства. А всё эти идиоты-троцкисты. Подавай им мировую революцию тут и сейчас! Немедленно! И по всей Европе! Сколько им объяснять, что необходимо остановиться, создать базу для продвижения идей коммунизма и социализма. Создать сильную экономическую и промышленную базу и только тогда двигаться дальше. Нет! Им надо всё и сейчас, немедленно, сколько ресурсов они выкачали из страны! Мы могли бы уже построить десятки заводов… Слова все говорят правильные, а пользу приносят единицы, и нам, тем, кто делает дело очень аккуратно вставляют палки в колеса.

— Послушай, Коба, я всё понимаю, но, может быть, всё-таки назначишь кого-то другого? Не моё это, понимаешь, не моё…

— Кого?

— Ежова, например, он товарищ въедливый, преданный, ему такое дело по плечу будет.

— Я тоже так думал. Долго так думал. Но нет, мне надо не просто провести зачистку и всех попереть… А кто работать в ОГПУ будет? Дров наломает Ежов. Не сможет он со своего росточка увидеть все нюансы. Не обижайся, Мироныч, но кроме тебя никого на этой работе я не вижу.

— Вот как… Я подумать могу?

— Значит так, сегодня ты присутствуешь на похоронах Ягоды от Политбюро. Потом знакомишься с документами. Учти, о том. что они существуют, знают только Молотов и Ворошилов, но даже они не представляют, что в этих документах. Сегодня вечером ты должен дать мне свой положительный ответ.

Сказать, что Киров был доволен этим предложением своего друга, это было бы неправдой. Киров был отличным оратором, очень неплохим организатором. Но к такой работе не лежала у него душа. Конечно, в порядке партийной дисциплины… И он понимал, что в условиях непрекращающейся борьбе внутри партии Сталин хочет, чтобы у руля карательного органа революции стоял абсолютно преданный ему человек. потому что в какой-то момент именно ОГПУ может стать тем самым козырем, который сможет перетянуть чашу весов на нужную сторону. И как-то отказывать Иосифу не хотел. Но и так просто согласиться… В общем, Мироныч колебался. И еще… он очень ценил любовь, точнее то отношение простых людей к нему, которое кто-то мог назвать бы этим словом. Он не был мягким руководителем. И умел принимать жесткие и непопулярные решения, но он умел и говорить, не только вещать с трибуны, но и разговаривать с людьми, объяснять политику партии, свои решения так, чтобы люди верили ему, понимали. И вот теперь он должен был остаться без всего этого… Приятного мало. Вот только папочка, которую ему передаст Сталин в своем кабинете, перевернёт всё с ног на голову. И, тяжело вздохнув, Сергей Миронович Киров вечером 27 апреля согласится возглавить ОГПУ.

29 апреля 1932 года главным редактором газеты «Правда» стал Емельян Михайлович Ярославский.

Глава двадцатая. Перемен, мы ждём перемен

Москва. Дом на Набережной. Квартира Кольцова

30 апреля 1932 года

По Москве ходили слухи. Самые разные. Странные и не очень. Я только подписал новый номер «Огонька», как ко мне в кабинет ворвался Ильф и стал «по большому секрету» рассказывать, что арестовали всё партийное руководство Украины, Казахстана, да еще и по областным бонзам прошлись в матушке-России. А тут еще такая странная скоропостижная смерть Ягоды, что-то мне не верилось, что Генрих Григорьевич чистил револьвер и по неосторожности застрелился. Вот, прям по Станиславскому, не верю и точка! А еще Сталин так и не появился на его похоронах. А по всему никак не должен был их пропустить. Но нет… а от Политбюро только Киров… И это уже вызывало у меня довольно сложные мысли. По всему выходило, что именно Мироныча прочат на место Ягоды. Для Сталина это вполне закономерная замена, но сможет ли он эту перестановку себе позволить? Тут ведь вопрос упирается в то, что Киров возглавляет самую мощную партийную организацию в стране, при этом довольно проблемную, слишком большой вес в Питере имеют Зиновьев и Каменев. Да, Сергей Миронович очень активно почистил там ряды партийцев, но оставил много обиженных… И, самое главное, кто-то очень умный хорошо просчитал товарища Сталина, очень хорошо просчитал. У него есть несколько уязвимых точек: жена, дети, друзья. Причём его настоящих друзей начинают очень аккуратно убирать. Если вспомнить историю, то Лакоба, Орджоникидзе и Киров закончили очень и очень плохо. Гибель Надежды Аллилуевой и Кирова изменили характер Сталина в худшую сторону. Он стал намного более жесток и беспощаден. Вопрос: КТО? Я решил попробовать с этим разобраться. Вообще-то какую-то аналитику сделать могу, тем более, навыки у меня были, пусть и недостаточно обширные и подробные. Сначала надо…

Ага! Почему-то, как только ты садишься за какое-то серьезное дело, так тут же появляется «брат» Боря и всё успевает похерить. Что-то сегодня мне везёт на записных сплетников. Ворвавшись в мою квартиру (у брата Кольцова были от неё ключи), Ефимов заорал:

— Колька, что я слышал! Вот…

И он чуть гнусаво, специально для меня выдал:

— Огурчики, помидорчики

Сталин Троцкого убил

В коридорчике!

Народное творчество! — провозгласил он, чуть кривовато усмехаясь. Вот чему я всегда поражался, так это умению Бориски подбирать самые свежие и гнусные сплетни, слухи, а потом выдавать их мне в самом концентрированном виде.

— Боря, это не народное творчество, это десять лет на нарах. И слушателям, и исполнителю.

Убийца Троцкого сидел перед Борисом и точно знал, что никакого коридорчика там не было и в помине. В оригинальной истории эту частушку, за которую давали десять лет, сочинили после убийства Кирова, и фигурировало там именно Киров вместо Троцкого. И да, сейчас за такую любовь к народному творчеству тоже могло достаться. И вы думаете, что это его смутило? Хоть бы хны. Ещё одна поразительная способность Ефимова — так это выходить сухим из воды, даже когда всё было очень и очень плохо. Я-то знал, что, когда в ТОЙ истории Кольцова расстреляют, у Бориса тоже будут неприятности, но рисунки его, пусть и под чужими именами, не исчезнут со страниц советских изданий, и ему, в отличии от меня, никто не припомнит, как он рисовал Троцкого в своё время. И как сейчас, как будет рисовать наркома внутренних дел Ежова, на его взлете и после его ареста, как прославлял Сталина и что изобразит после смерти вождя. И всё ему сойдёт с рук. Нет, я за братца-то рад, но такая приспосабливаемость… Разве что у Микояна, который «от Ильича до Ильича без инсульта и паралича» проработал.

— Миша, ты просто не знаешь последних новостей. После торжественного по поводу дня рождения Ленина Пленум состоялся. Он четыре дня шёл! Закрытый пленум! Секретный. Говорят… Сталин выступал на нём трижды! И ещё пять или шесть раз подавал свои реплики в ходе дискуссий. Причём, о чём шла речь на пленуме все молчат. Известно точно, что Косиора и еще несколько руководителей Украины сняли к чёртовой бабушке, а самого Стасика уже увели в подвалы на Лубянке и очень тщательно допрашивают. О чём, пока что неизвестно.

— Значит, стали разбираться с Украиной? — эта новость для меня была вполне понятной, сам старался, чтобы там началось шевеление, а то мы только тогда начинаем действовать, когда бешенная собака в ляжку вцепится.

— Ты еще не знаешь, насколько серьёзно! На Украину отправляют спецкомиссию. И возглавляет ее такой малозаметный товарищ с Кавказа, Лаврентий Павлович Берия! Поговаривают, ему путевку наверх сам Лакоба выписал!

А вот от этой новости меня передёрнуло. Да, Лаврентий Павлович, конечно же, самый эффективный менеджер двадцатого века, этого у него не отнять, но падла та еще!. Опасная, очень опасная, ведь не побоялся и Лакобу[11], своего благодетеля травануть, и со смертью Сталина не всё в порядке, там тоже Берия сумел отметиться самым интересным способом. Да, до определённого момента был предан вождю, но именно, что до определённого момента. А когда этот момент настал… да и после смерти Сталина очень много что хотел сделать, мог Никитку переплюнуть. В общем, надо бы этого деятеля держать на заметке. А что, если отправить корреспондентов в его Менгрелию? Ведь то дело, менгрельское, из-за которого у Берия нервы стали сдавать, оно же не на пустом месте возникло? Жаль, что не помню подробностей. И кому бы это поручить? Вот в чём вопрос!