Мы, Мигель Мартинес (СИ) - Тарханов Влад - Страница 13

Ему еще не исполнилось и сорока, но он уже участвовал в создании многих передовых советских самолетов. Это был талантливый инженер и очень неплохой организатор. Невысокий, плотный мужчина с приятным круглым лицом, обаятельной улыбкой и очень аккуратной прической. Он вообще был аккуратист, всегда гладко выбрит, подтянут, наглажен, в отутюженной форме немногословен. И при этом чувствовалось, что имеешь дело с умным человеком, настоящим профессионалом своего дела.

Надо сказать, что общий язык мы нашли сразу же, тем более, что «Хочу летать» Харламов читал. Ушла еще одна книга в подарок — с собой брал полтора десятка экземпляров, это был последний. Книга с автографом автора, хороший презент. Надо будет у Экзюпери, когда он окажется в СССР выпросить для наших летчиков его «Ночной полёт». С автографами. И опять вспомнил о том, какой погром наши органы сделают в наших же ВВС, и не совсем эти чистки будет необоснованным. Но и вину высшего руководства, тасующего начальственные кадры со скоростью карточного шулера, тоже отбрасывать не стоит.

Сегодня с самого утра мы с Колей выбрались на лыжную прогулку. Места тут красоты необыкновенной. Трасса была проложена так, что выходила с территории дома отдыха и уходила вдоль берега реки Уча. Лыжня то несла нас вдоль берега, то ныряла в лесок, то взбиралась на небольшой холмик, то резко уходила вниз, кое-где были небольшие трамплинчики для особо рисковых. Мы вышли к отметке в пять километров, там была большая беседка, говорят, осталась еще с темных царских времен. Шесть мраморных колонн, красивая ограда, роскошный вид на речку, что еще надо, чтобы чуток передохнуть? Чай! Так чай там был! И именно для лыжников. Тут, в доме отдыха лыжи в зимнее время были чем-то вроде культовой программы для военлетов. И как раз место, чтобы перевести дух и с новыми силами в обратный путь. Пробежал пять километров — изволь, можешь отдохнуть в беседке, в удобном кресле. Закутавшись в плед, конечно же, да еще и горячий чай, настоянный на травах в твоём распоряжении. А еще душистый целебный мед с какой-то местной пасеки.

Мы расселись напротив друг друга, укутавшись так, что только носы торчали. Правда, как появился горячий напиток, так сразу из -под теплой ткани появились и другие органы наших организмов, и мы продолжили наш разговор, начатый перед лыжной прогулкой.

— Ну что, Миша, читал я твою записку про агитационный самолёт. Думаю, поддержку ты получишь, буду собирать группу под началом Антонова, всё равно тяжелыми машинами именно он занимается, ему и карты в руки, меня только смущает требования к взлету, точнее к короткой полосе для разбега. Понимаю, что самолет должен приземляться и стартовать с неприспособленных площадок… Понимаю. Но всё равно, считать надо, Миша, считать.

— Коля, ты инженер, тебе и карты в руки. Я так, с боку смотрю, вот только никак не могу понять, делаем вроде неплохие самолеты, летают же! И всё-таки отстаём, Коля, отстаём!

— Ну не так уж и отстаём, верно? Или что-то такое подскажешь? Ты же по миру катаешься, глаз у тебя острый, особенно когда ты в очках! А язык острый и без очков!

Посмеялись. Мы с Харламовым на «ты» сразу же перешли, как познакомились. Контактный товарищ. Без закидонов. Чем-то он мне показался симпатичным.

— Хотя. — тут мой собеседник на пару секунд задумался, а я продолжил:

— Понимаешь, Коля, скажу так — у нас планер создать есть кому, вот, Бартини, Туполев, Петляков, Лавочкин, Поликарпов. Есть кадры, есть самородки. А вот стратегии на мой взгляд нет, и представления, какие именно сейчас самолеты нам нужны, тоже нет. Ко второму мы ещё вернёмся, а вот главная проблема нашей авиации — это моторы! Своей школы мотористов нет! Вот беда! Если что-то толковое делаем, так это реплики иностранных двигателей, лицензии покупаем, это правильно, раз своего нет! Но это правильно в тактическом плане, чтобы здесь и сейчас, а в стратегическом.

— Так мы и хотим, чтобы наши инженеры научились, пока на чужих моторах, потом начнут и свои изобретать.

— А тут вторая проблема сразу же к тебе на карандаш: изобретать начнут, а вот довести их до ума — будет трудно, а всё потому, что совершенно нет технологов! К каждому коллективу инженеров нужны технологи, которые смогут довести мотор до того, чтобы это были не единичные экземпляры ручной сборки, а технологически совершенные изделия, которые можно будет в серии запускать! Скажешь нет у нас Массачусетского Технологического. Правильно скажешь! Надо правильно задачу поставить, тогда и появятся.

— Ну вот, а ты говоришь, нам надо и мотористов, и технологов, и материалы новые… Проблем больше, чем решений.

— Ну, кое-что могу подсказать! Пратт и Уитни. Фредерик Брант Ретшлер. Поговаривают, что корпорация ищет возможности для расширения деятельности. Делают очень неплохие моторы. Интересно и то, что они имеют очень сильную группу по винтам, одну из лучших в мире. В США сейчас самый разгар экономического кризиса, можно попробовать. только надо бы к этому делу наши органы поднапрячь, может быть, что-то смогут нарыть. Сделать сотрудничество с этими ребятами вкуснее. У них надо поучиться!

— Хм. серьезный вопрос, даже не знаю, на кого надо выйти с этим. Подумаю. и вообще-то мы по моторам больше с немцами и британцами работали. Микулин всё-таки в принципе неплохие разработки даёт, правда, внедрение их — та еще морока.

— Вот! А скажи мне, Коля, почему у нас не ведутся разработки транспортной военной авиации? Не нужна? Совсем не нужна? Почему не нужна? Мы строим истребители и бомбардировщики. Вроде бы хорошо! Хочешь, скажу, какое у меня видение, как будет развиваться авиация и что нужно будет военным?

— Интересно, Миша, что может сказать непрофессионал, мне аж так захотелось узнать, что холод не замечаю! Давай еще по чайку?

В этот раз ромашки не пожалели, душистый получился, на славу! Пока пили чай, Харламов внимательно так меня рассматривал. Как Левенгук вошь под микроскопом.

— В общем так, Коля. Истребители рано или поздно, но перейдут на монопланы, которые дают больше скорость, скоростью будут бить маневренность. У нас тут хорошие машины смогут спроектировать Лавочкин, Поликарпов, впрочем, чего я тебе имена подсказываю, ты же в курсе. Бомбардировщики. — Коля, у них у всех одна проблема — точность бомбометания. Например, создаем мы скоростной фронтовой бомбардировщик, который стремительно прорывается через ПВО, а точность бомбометания десять процентов, в лучшем случае, это же фигня! Про высотные тяжелые вообще не говорю. Только расход взрывчатки, действие по крупным объектам. Чтобы ошибка в плюс-минус лапоть не была критичной.

— Есть такая проблема! И что, не бомбить? — тон Харламова был предельно ироничным.

— Бомбить! Обязательно бомбить! Только точно! А для этого есть два пути: создание механического вычислителя, который улучшит точность бомбометания, я слышал, в Британии над таким задумались, правда, сделали или нет — не знаю, а вот второй путь более реальный: скоростной бомбардировщик, который кидает бомбы с пикирования. При этом летчик «прицеливается» самим самолетом, поэтому и точность получается очень даже.

— Но в таком случае перегрузки возникают. Ладно, Миша, это же несерьезно! Можно самолет от такого маневра угробить!

— Можно! А можно и придумать, как его из пикирования выводить автоматически, чтобы без летчика, на всякий пожарный!

— Фантаст ты, Миша, писатель одним словом! Пусть и хороший, но всё-таки фантаст.

— Хорошо, тогда еще немного о фантастике в самолетостроении: самолет поддержки пехоты или штурмовик. Хорошая скорость, грузоподъемность и бронирование. Летающий танк. Бомбы, ракеты, пушки и пулеметы и всё это бьёт по укреплениям врага! Прообраз -Лебедь XII, самолет-боевик. Вот только главной его особенностью будет именно мощная защита, потому что действовать будет при сильном противодействии противника.

— И кто сможет такую крепость создать? Яковлев?

— Ильюшин сможет, наверное, Таиров.

— Ну, интересная мысль, правда, при наличии легкого и тяжелого бомбардировщика… в прочем, военные скажут — сделаем. А пока что сомнительная идея.