Красавчик. Книга шестая. Аустерлиц (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 41

— Вы необычайно бледны, мой император! — Жан Николя Корвизар — личный врач Наполеона протянул Буонопарту медный стаканчик с зелёной жидкостью.

Пахло от жидкости неприятно, но император привык верить своему личному врачу. Он даже как-то, года полтора назад, в Италии, сказал: «Я не верю в медицину, но я верю в Корвизара». Приняв горькую, до невозможности, микстуру и запив из фляги эту гадость водой, Наполеон хотел было вновь взглянуть на Праценские высоты в подзорную трубу, но тут его отвлекли два адъютанта толкающиеся за его спиной.

— Что? Прекратить. Луи, говори первым. — Понял, что молодые люди борются за право первым сообщить ему весть, выбрал молодого щёголя Луи Крамболя император.

— Сир, мой император, у меня плохие, но важные новости. Только что вернулось несколько человек из Конного егерского полка. Полк полностью уничтожен. Мамлюки вашей личной охраны тоже.

— Вы в своём уме, лейтенант?

— Мне жаль, сир, позвать егерей? — вытянулся Лиу.

— К чёрту егерей. Что у тебя …

— Рене Бове, сир. Там прибыл с важными известиями командир 26-го полка лёгкой пехоты — полковник Франсуа Пуже.

— Это из дивизии Леграна. Приведи его сюда.

— Что там творится в Сокольнице, полковник? — Наполеон вгляделся в синее лицо командира полка, — Что с вами Франсуа?

— Прошу простить меня, сир, но у меня плохие новости. Две плохие новости. В мешках, что приторочены к седлу вон того мерина головы маршала Даву и всех девяти его генералов. По крайне мере, так сказал мне великан с красной бородой, который назвался ханом Нахичеванским.

— Ханом …

— Прошу прощения, мой император, но есть ещё одна очень плохая весть. Этот хан Нахичеванский полностью уничтожил дивизию Леграна и бригаду Фриана… и захватил деревни Тельниц и Сокольниц.

— Что у вас лицом Франсуа? — сжав губы, поинтересовался Наполеон.

— Меня избили страшные краснобородые солдаты этого хана Нахичеванского, выбивая сведения о войсках, что защищают наш правый фланг. Защищали. Все они погибли. В этом есть и моя вина.

Император минуту молчал. Потом повернулся к свите.

— Сегюр, вы у нас всё знаете. Кто такой хан Нахичеванский? — почему-то императору казалось, что это сейчас самое важное. Узнать кто этот человек. И вообще, где этот Нахичевань? Что это вообще?

Луи Филипп де Сегюр ( Louis Philippe, comte de Ségur) — бывший посол Франции при дворе российской императрицы Екатерины II, а сейчас государственный советник и обер-церемониймейстером Наполеона поправил старомодный парик и наморщил лоб, даже нос подёргал, для улучшения памяти.

— Простите, сир, но при дворе русской императрицы не было такого человека.

— Это один из вассалов иранского шаха. Нахичеван — город недалеко от Тебриза их второй столицы, — отодвинул бывшего дипломата в сторону бригадный генерал — адъютант Наполеона Жан Леонор Франсуа Ле Маруа, — В Египетской компании мне довелось пообщаться с одним деспотом из соседнего с Нахичеванем ханства, он показывал мне карту его родины. Вот там и был город и ханство Нахичеван.

— А почему их войско с красными бородами? — вспомнил слова расстрелянного капрала Бонапарт.

— Точно, сир, у них есть обычай красить бороды в рыжий цвет хной. Наверное, смешно смотрится, тысяча краснобородых дикарей.

— Смешно!!! — подпрыгну император, — Тебе, Франсуа, смешно, а эти краснобородые за два дня уничтожили треть моей армии. Нет, Даву! Нет Леграна! А судя по тому, что я вижу на холме Працберг, нет и дивизии Сент-Илера.

— Сир, взгляните на Працберг, — чуть не дёрнул его за рукав бригадный генерал Пьер Макон (Pierre Macon) — командир резервной гренадёрской дивизии.

— Опять краснобородые? — Наполеон положил на плечо Жюно большую подзорную трубу и навёл её на лощину между холмами, где располагалась деревушка.

Вверх по холму Стары-Винохрады поднимался полк, примерно, в чёрной форме, Наполеон сначала не понял, что же привлекло в этом внимание Макона, но пристальней вглядевшись, он понял. Над войсками этими развивались чисто красные, невиданные императором раньше знамёна.

— Пьер, уничтожьте их, — сухо проговорил Бонапарт генералу. Это ваш шанс заслужить мою безграничную признательность.

Глава 20

Событие сорок пятое

Эпитафия: «В жизни все приходит с опозданием, кроме смерти».

Геннадий Ефимович Малкин, из книги « Мысль нельзя придумать»

Брехт чуть не бегом спускался с холма в лощину. Справа, неся огромное красное полотнище вприпрыжку, размахивая древком скакал Кристианушка. Другому дай такой дрын, так он его поднять не сможет, а этот родственничек словно и не замечает веса флага и оглобли, на которую его прикрепили.

Они опять опаздывали, Вандамм уже разогнал русские полки и теперь, как в тире, расстреливал австрийцев. Так и ладно бы. Чем меньше будет в мире австрийцев, тем лучше. Заставлял беситься Брехта вид, который открылся ему с горушки этой. Выкроил секунду и глянул на север. Н-да. Один в поле … один. Сейчас вот, стоя на самой высокой точке Праценского плато, он видел эту равнину до самого горизонта. Далеко на левом фланге были заметны войска маршала Ланна, которые вели бой с полками князя Багратиона. Между ними и Брехтом 1-я дивизия Бернадотта сражалась с резервом Великого князя Константина… Брехт не просто не успевал к разгрому гвардейских полков, он даже к их бегству не успеет.

Ну, добежит он, сбив у егерей дыхание, до дивизии Вандамма, толку чуть. Только одно останавливало от поворота на северо-запад на ставку Наполеона. Пётр Христианович отлично понимал, что он не всесилен. У него тут две тысячи человек и тяжёлая, скажем, кавалерия их просто втопчет в стылую землю Чехии. Нужно следовать плану. Как там, у Бондырева, в «Горячем снеге», нужно выбить у них танки. Нужно просто выбить у них танки по очереди. Сейчас на очереди Вандамм.

В это самое время против дивизии Вандамма с востока и юго-востокадвинулись в бой австрийские батальоны Роттермунда, а также русская бригада генерал-майора Берга.

Григорий Максимович Берг уже второй раз вёл свою бригаду в контратаку. Храбрый генерал, подобрав с земли знамя одного из полков, прямо не слезая с коня, бросился в пекло боя, увлекая солдат личным примером. Казалось, даже пули избегают с ним встречи, отдавая дань его бесстрашию. Однако, перед началом этой контратаки он был ранен картечью в ногу, его лошадь также была задета картечиной, взбрыкнула и, скинув седока на землю, ускакала. Берг попытался встать, но ему удалось это сделать только с посторонней помощью, он не мог ступить на ногу. Несколько офицеров и унтер-офицеров, взявши его на руки, хотели понести генерала прочь, но, увидев, что полк отступает, Григорий Максимилианович, взял двух унтер-офицеров, которые его поддержали, и, передвигаясь с их помощью, начал строить солдат. Построил и повёл их на гору, под редкие ружейные выстрелы французов. Очевидно, у тех уже кончились припасы. Унтера по приказу генерала переносили его с одного фланга на другой, чтобы ободрить людей. Французы откатились с вершины холма и сосредоточились на большом плато, ну, ровной площадке перед этой вершиной. И там нашлась и артиллерия и порох с пулями, потому что просто шквалом огня встретили противники русские полки, взбежавшие на вершину «возвышенности» Стары-Винохрады.

Несмотря на град пуль и картечи, пример нескольких генералов заставил солдат снова двинуться в атаку, но под шквалом огня один за другим храбрецы падали на землю. Были ранены генерал Юрчек и генерал Репнинский, сражённый сразу тремя пулями.

Фух. Они успели. Да, были люди в наше время. Богатыри, не вы. Чего сейчас у генералов и офицеров не отнять, так это смелости. Словно пофиг им, убьют тебя завтра или сегодня. Схватил знамя, или просто шпагой размахивая, это не важно, и вот не молодые, в общем, генералы несутся впереди солдат. Ещё бы к этой храбрости выучки и опыта.