Затмевая могущественных - Ралдугин Владимир - Страница 43

Полковник пока оставался в Роркс-Дрифт, что его сильно тяготило. Из левого рукава его мундира теперь выглядывал хищно поблескивающий сталью протез. Вроде того, что у Древотта. Полковник подготовил себя к войне, а его оставляли в тылу. Была в этом какая-то несправедливость. И он ее весьма остро переживал.

Когда пехотные колонны миновали брод на Буйволиной, к нам подошел майор Пикеринг. Его отрядили для того, чтобы передать нам орудия больших калибров.

– Они хорошо укрепят вам тут оборону, – сказал майор, махнув рукой за спину. Солдаты расчетов и волы тащили к невысоким стенкам Роркс-Дрифт пушки. – Полевые орудия мы все-таки берем с собой. А вот тe, что калибром побольше, оставим вам на попечение. И паровые – тоже все тут оставить придется. Лорд Челмсворд считает, что они слишком сильно тормозят продвижение армии.

Похоже, тот факт, что придется оставить его любимые паровые пушки, приводил майора в настоящее уныние.

– Мы тут позаботимся о них, – успокоил его полковник Дарнфорд. – Лейтенант Евсеичев, примите у майора орудия. Проследите за их расстановкой. После доложите лично мне.

– Есть, сэр, – браво козырнул я и направился вслед за Пикерингом к его ненаглядным пушкам.

– У нас здесь пара тяжелых армстронгов, – говорил на ходу тот. – Но я не уверен, что их вообще стоит применять против зулусов. Слишком уж дороги их снаряды, чтобы тратить их на черных дикарей. А вот паровые хорошо бы опробовать в настоящем деле. Это новая модель. Уже не секретная, но так как войн в Европе не было, ее негде было испытать в боевых условиях. Палите из них почаще.

Признаться честно, я впервые видел паровые пушки так близко. Первые из них британцы поставляли туркам во время войны с моей родиной. Однако левантийцы не умели ими правильно пользоваться. Более того, после падения Плевны довольно много их попало в руки наших солдат. Сверх этого я ничего об этих новых орудиях не знал. И потому теперь с удивлением глядел на чудо британской военно-инженерной мысли.

Недлинные стволы делали паровые пушки на вид какими-то тупорылыми, похожими на здоровенных стальных свиней. Установлены они были на крепких станинах, из-за которых перевозить их становилось, наверное, очень тяжко. Потому и тянули лямку перед ними сразу шесть надрывающих жилы волов. На той же станине позади ствола крепился к казеннику паровой котел. Я видел похожие на рисунках, изображающих внутренности парохода. Емкость для воды – сейчас, скорее всего, пустая. Зачем нужен липший груз, когда у нас целая река под боком будет. И небольшой тендер – или как он тут называется? – куда засыпают уголь. Прицел как на самых обыкновенных пушках. Запальную камору заменяет рычаг. Легко догадаться, что он открывает доступ перегретому пару в казенную часть орудия.

– Их у меня всего пара штук есть, – продолжал майор Пикеринг. – И ни одного толкового офицера, чтобы командовать. Сержанты ведь у нас самым азам артиллерийского дела обучены. Как-то не принято, чтобы они в случае гибели заменяли офицеров. Ну и недостаток такой, как у нас здесь в Африке, тоже ни одним уставом не предусмотрен опять же.

Он горестно вздохнул, будто прощаясь с любимыми орудиями.

– Я бы и сам остался тут, с вами. Но лорд Челмсворд прямо приказал мне двигаться дальше. Он считает, что зулусы ни за что не станут нападать на Роркс-Дрифт. А потому артиллерийский офицер нужен ему там, – Пикеринг махнул рукой в сторону противоположного берега, где еще пылили пехотные колонны, – в Зулуленде.

Сейчас через брод на плотах переправляли полевые орудия. Дело это не требовало личного надзора Пике– ринга. А вот грамотно расставить пушки здесь, в Роркс–Дрифт, мог, наверное, один только он.

– Что вы творите?!

Лютеранский пастор, заведовавший Роркс-Дрифт до прихода британцев, выбрал нас с Пикерингом целью своей новой атаки. С полковником Дарнфордом он, наверное, просто боялся связываться. Чард просто убивал своей вежливой мрачностью. А Бромхэд попросту не слезал с коня – и подступиться к нему не представлялось возможным.

– Прекратите немедленно! Сим орудиям, смерть сеющим, нет места в доме Господа нашего!

– Но тут и так стоят уже наши пушки, – пожал плечами Пикеринг, допуская главную ошибку. Он вступил-таки с пастором в диалог. А делать этого не следовало категорически. Теперь лютеранин не отвяжется от нас, будет постоянно мешаться со своими проповедями.

– Но нельзя множить число их до бесконечности! – возвысил он свой хрипловатый голос. – Уберите их немедленно из моего дома!

– Когда сюда придут зулусы, – зловещим тоном ответил ему Пикеринг, – вы еще возблагодарите своего лютеранского Господа за эти орудия.

– Не богохульствуй! – возопил пастор как оглашенный. У меня от его крика даже в ушах зазвенело. – Никогда я не стану благодарить Господа нашего за орудия смерти. Особенно столь кошмарные. Что же до зулусов, то они племя мирных варваров. Вы сами идете с мечом в их землю. Но они – благородны, и никогда не переступят наших границ.

– Как-то вы слишком уж идеализируете зулусов, – пожал плечами Пикеринг. – Не забывайте, они с радостью продают нам своих соплеменников за ружья и алкоголь.

– Это вы довели их до этого!..

Но договорить он не успел. Здоровенные волы, тащившие паровое орудие, остановились. Мимо нас пробежали с десяток солдат-артиллеристов. Теперь пришел их черед тащить пушку.

– Вон туда ее! – скомандовал Пикеринг, указывая на место для орудия. Он обернулся ко мне, теперь он показывал на холмы, господствующие над речной долиной. – Зулусы явно не дураки. Они вполне могут поставить там своих стрелков. Вам ведь, скорее всего, придется иметь дело с Дабуламанзи – здешним черным принцем. А он вел активную торговлю с нами. Значит, в его армии вполне может быть довольно много воинов с ружьями. Холмы тут подходят близко к ферме. С них можно обстреливать ее хоть из фитильных мушкетов. Одной паровой пушки вполне хватит, чтобы отбить у зулусов желание лезть на склоны этого холма.

Майор расставлял орудия, каждый раз поясняя мне выбор позиции. Если честно, я не очень хорошо понимал его, однако старался запомнить как можно точнее его наставления. Ведь мне их еще передавать полковнику Дарнфорду на докладе.

Лютеранский пастор вился вокруг нас, будто слепень. Такой надоедливый и никак не желающий отставать. Не будь это священник, я давно бы уже дал волю кулакам. Хотя, честно сказать, никогда не был особым любителем подраться. Просто своим вечным надрывом лютеранин кого угодно мог до греха довести. Не знаю уж, каким чудом сдержался. Наверное, помогло присутствие старшего офицера. Майор Пикеринг был полностью поглощен любимым делом – расстановкой пушек и расчетом секторов накрытия. На пастора он, казалось, не обращал никакого внимания. И только когда неожиданно для нас обоих – и меня, и лютеранина – вставлял какую-то реплику, мы понимали – майор внимательно следит за всем, что происходит вокруг него.

– Патер, – произнес как-то Пикеринг, – в вашей церкви сейчас разворачивают лазарет. Это ведь вполне богоугодное дело. Не могли бы вы помочь там доктору Рейнольдсу?

Сказать на это лютеранину, который так и не представился, оказалось нечего. Пока он стоял соляным столпом какое-то время, мы с Пикерингом перешли к позиции последнего мощного армстронга.

– Парроты пускай сосредоточат свои усилия на переправе, – сказал Пикеринг. – Они для этого только и годны. Мои ребята и здешние канониры сумеют организовать достаточную плотность огня. A меткости особой не надо, чтобы палить но толпе зулусов. А вот армстронги будут бить по тылам дикарей. С них сюит начинать и ими заканчивать их обстрел. Использовать их, чтобы держать дикарей как можно дальше от себя.

Я уже сто раз успел пожалеть, что не прихватил с собой никакого блокнота. Запомнить все, сказанное Пикерингом, казалось, было просто невозможно. И как он умудряется столько всего держать в голове? Ума не приложу.

Однако, на мое счастье, майор остался в Роркс-Дрифт для полного доклада об артиллерийских делах. Это спасло меня, можно сказать.