Дикий, дикий Запад - Демина Карина - Страница 15

– И вы уступили?

– Я побеседовал с ней. Если бы она сказала, что не желает расторгать помолвку, я бы отказал брату. Но и она, и родители ее лишь обрадовались. Одно дело выйти замуж за графа, и совсем другое – за герцога. Титул в глазах их стоил риска. А я предупредил девушку об опасности, но она была молода, здорова и Даром обладала куда более выраженным, чем та, что до нее.

Он потер щеку.

– А вы…

– Мне было все равно. Я не любил Эдит. И от души пожелал, чтобы у них все получилось, но…

– Не вышло?

– Отчего же. Брат получил наследника, а Эдит… она прожила еще полгода после родов. И о ней хорошо заботились. Моему же брату предложили в жены младшую сестру Эдит.

– И он согласился? – мрачно поинтересовался Эдди, который в зубах ковырять перестал, но нож не убрал: верно, успокаивала его этакая близость холодной стали.

– Почему же нет? Наследник – это хорошо, но лучше, когда наследников несколько. Но эта история позволила мне удалиться. Я покинул Лондиниум, сказав, что желаю уединения. Отец к этому времени окончательно убедился в моей бесполезности, а война, где мои таланты могли бы принести пользу стране и роду, завершилась. Потому и позволили мне проживать в замке Шеффилд. Некогда он принадлежал моей прабабке, происходившей из славного шотландского рода. Замок этот был стар. Тесен. И не представлял уже особого интереса. А главное, находился в землях столь дальних, что никто чужой без нужды в такую глушь не добирался. Там-то я и проводил свои изыскания. Сперва на животных. На свиньях. Построил для этого даже ферму, обеспечив всех окрестных оборванцев мясом, что снискало мне немалое признание. Я воздействовал на свиней Силой, а после смотрел, как она изменяет развитие зародышей. Выводы получились интересными. Я понял, что мне отчаянно не хватает образования. И пригласил одного весьма увлеченного человека.

Глава 9,

где чужие тайны не доставляют удовольствия

Сила так и норовила выплеснуться, и мне приходилось прикладывать немало усилий, чтобы удержать ее. Особенно Силу тянуло к человеку, который рассказывал о делах прошлых таким же скучным тоном, каким мэр Уиллоуби рассказывает, почему он не может прямо сейчас выдать награду за привезенные Эдди головы.

Я поерзала.

Но на меня никто внимания не обратил. И налить не налили. Не то чтобы так уж хотелось, но все одно обидно.

– Несколько лет мы потратили на то, чтобы понять, как вообще идет развитие младенца в утробе. И в этом плане свиной плод мало отличается от человеческого. На первых порах. Нам удалось установить, что поначалу Сила не оказывает сколько-нибудь серьезного воздействия. Более того, она вовсе не влияет на животных. Какому бы серьезному воздействию ни подвергались те же свиньи, детеныши их появлялись на свет обыкновенными. Возможно, обладающими некоторой способностью ощущать Силу, и только. Они стремились к ее источнику и, даже выпущенные на волю, норовили поселиться там, где уровень Силы максимально высок. Так мы даже отыскали пару-тройку малых источников. Но вот люди… с людьми все куда сложнее. И интереснее.

– Вы проводили опыты на людях? – тихо произнес Чарльз. И что-то такое послышалось в словах его, что я поежилась.

А Эдди кивнул.

И помрачнел.

Нет, любовью к людям он не проникся. Эту любовь из него прочно выбили еще в детстве, когда ватага под предводительством Диза Лупески закидала Эдди камнями и дерьмом. Диз этот как был скотиной, так и остался. И повесила бы я его с превеликой радостью, хотя поводов он для того, следовало признать, не давал. Но повесить – это одно.

А опыты – совсем другое.

– Увы. – Уильям развел руками. – Изначально мы лишь наблюдали. Покупали рабынь. Потом…

– Делали все, чтобы их обрюхатить.

Эдди покосился на меня и взглядом указал на дверь, мол, разговор ныне не для нежных ушей моих. То есть, конечно, по поводу нежности моих ушей Эдди иллюзий не испытывает, однако ему весьма хотелось соблюсти приличия. Я же сделала вид, что не поняла. Во-первых, домик, конечно, премилый, но комната в нем одна, а сидеть в ванной, ожидая, пока они тут наговорятся, так себе развлечение. Во-вторых… я ведь живая.

Мне интересно.

– Да. У моего компаньона была схожая проблема. Более того, чувствуя вину за смерть матери, он истово желал найти способ, средство, которое позволило бы… – Уильям щелкнул пальцами, и звук вышел резким. Эдди вон вздрогнул и нож выпустил, но поймал в полете и убрал в ножны.

Оно и правильно.

Местные не поймут, если нож возьмет да ткнется куда-нибудь не туда.

– Мы не желали зла. Я понимаю теперь, что многие дороги в бездну начинаются именно так. Но мы и вправду не хотели ничего дурного. Мы наблюдали. Измеряли. Исследовали. Следили за этими женщинами денно и нощно. И обнаружили, что основные изменения происходят именно в последние недели перед родами.

Он сделал выдох и прикрыл глаза. Поморщился.

– Теперь мне неприятно вспоминать о том, но тогда… Тогда мы искренне полагали, что наша цель стоит всех усилий. И крови. – Уильям потер ладони. – Я старею. И ко мне стали приходить сны. Сны, в которых много крови… неважно. Главное, что плод неодаренный и к воздействию Силы оставался безразличен. Его развитие шло обыкновенным путем, вследствие чего на свет появлялся ребенок.

– И… что вы с ним делали?

– Ничего. А что надо было? – Уильям криво усмехнулся. – Поймите, мы не безумцы, одержимые жаждой крови, испытывающие удовольствие от чужих страданий. Мы ученые. Полагали себя таковыми. И да, я не постесняюсь сказать, что нам удалось выяснить многое. Правда, наука открестилась и от нас, и от остального, но… неважно. Если плод одарен, то за пару недель до родов начиналось то, что мы назвали «Зеркалом мага». Плод начинал активно впитывать Силу. И чем ярче был Дар ребенка после рождения, тем сильнее шло поглощение Силы. А мозг его формировал некоторые тонкие структуры. И именно от правильности их создания и зависело если не все, то многое. Здесь уже организм матери выступал в качестве своего рода компенсатора. Излишек Силы, способный навредить плоду, поглощался женщиной. И собственный Дар ее в это время раскрывался полностью. Однако если между уровнем одаренности матери и младенца была слишком большая разница, то женщина не могла справиться с потоком Силы.

Уильям Сассекс выдохнул.

– Чтобы дойти до этого, нам понадобилось почти двадцать лет…

– И сколько женщин?

– Лучше не считать, – вполне серьезно ответил он графчику и взгляд его выдержал. – И да… мы увлеклись. Изначально эксперименты свои мы ставили на рабынях, однако это довольно затратно, даже если самим снаряжать экспедиции. Мы скупали ненужных детей, девочек. Сошлись со многими своднями, однако… Одно дело обычные женщины, но Дар встречался не так и часто. Вот и приходилось…

Он пошевелил пальцами и посмотрел на них задумчиво.

– Я только сейчас начинаю осознавать, что же мы натворили. Мы переступили черту, когда взялись за одаренных. Да и в целом когда спутались с не самыми достойными людьми.

Эдди громко фыркнул.

Ну да, сами-то, можно подумать, образцы морали с нравственностью вкупе. И похоже, что род этого самого Сассекса и вправду славен, если Уильям избежал виселицы.

У нас бы его точно повесили.

Или, может, все еще впереди?

Если они занимаются тут… Почему-то стало не по себе. Очень не по себе.

– Нам требовались женщины для экспериментов, и мы готовы были платить. Довольно быстро нашлись поставщики живого товара. Появились ушлые молодые люди, готовые свести знакомство с подходящей особой, вскружить ей голову, увезти… и продать. Но долго длиться это не могло. Хотя… семь лет понадобилось королевским ищейкам, чтобы разобраться. Может, если бы меня не защищало имя рода, они управились бы и быстрее. Но однажды за нами пришли. И… мы были готовы к встрече. О да, нам казалось, что переворот, совершенный нами в науке, – это то, что не просто оправдает наши действия… Боги, да я награды ждал!