На высоте в милю с вампиром (ЛП) - Сэндс Линси - Страница 50

«Полагаю, мы должны оставить тебя, чтобы ты поела и отдохнула», — сказала теперь Маргарита. — Мы можем поговорить об этом позже. Ее рот сжался, прежде чем она добавила: «После того, как мы поговорим с мужчинами и выясним, есть ли у них какой-либо план по прекращению этих нападений на твою жизнь до того, как «Медный круг» вломится в ворота на фургоне, оборудованном как автомобильная бомба, и взорвет нас к Чертовой Матери».

— Или они возьмут под контроль пилота и заставят его самолет врезаться в дом, — сухо добавила Мэри, обходя кровать и следуя за Маргаритой к двери. Оказавшись там, она сделала паузу и оглянулась, чтобы предложить: «Если ты захочешь о чем-то поговорить, я буду внизу. В противном случае, я думаю, мы можем провести следующую консультацию завтра, в то же время, что и сегодня».

Куинн сумела сдержать гримасу и вежливо прошептала: «Спасибо», когда женщина ушла.

«Кажется, ты не очень-то хочешь получить дополнительную консультацию», — весело сказал Джет, как только дверь за женщинами закрылась.

Куинн пожала плечами и приняла протянутый ей пакет с кровью. «Мне просто нужно немного времени, чтобы усвоить то, что я уже узнала».

— Это было много, — торжественно сказал он.

— Ага, — вздохнула она, а затем криво улыбнулась и сказала: — Тебе повезло, что ты застрял с самой задолбавшейся бессмертной, какая только возможна.

Джет молчал, прижимая пакет с кровью к клыкам, а затем потребовалась минута, чтобы переложить их подушки так, чтобы они оба могли откинуться на спинку кровати. Как только они удобно устроились, он сказал: «Кажется, я упоминал, что людям нравится разговаривать со мной на рейсах, которые я пилотирую».

Куинн кивнула и с любопытством посмотрела на него из-за пакета с кровью у нее во рту.

«Ну, именно поэтому я могу сказать тебе, что ты не самая облажавшаяся бессмертная», — заверил он ее. «Черт возьми, Мэри, Маргарита и Баша, вероятно, могут составить тебе конкуренцию».

Глаза Куинн расширились, и она вытащила пакет изо рта, когда он опустел. — Ни в коем случае, — уверенно ответила она, когда он взял пакет и заменил его новым.

— Хорошо, — сказал он, подталкивая руку, держащую пакет, к ее рту, пока она не вставила его на место. «У Маргариты был собственный монстр, которого она считала своим спутником жизни, но таковым не был. Ублюдок пару столетий проделывал с ней какие-то ужасные вещи, — объявил он, а потом добавил: — А Баша? Он поморщился. «Вероятно, она получает награду за самую неудачную жизнь благодаря монстру по имени Леониус Ливиус. Благодаря ему она провела более двадцати семи сотен (2700) лет в каком-то аду. Он помолчал с минуту, а затем сказал: — Не только у бессмертных женщин есть свои демоны. У Санто адская история. Ты должна как-нибудь спросить об этом Пэт. Это сделает тебя благодарной, что у тебя было всего тридцать лет или около того, чтобы справиться с тем, что было в основном ментальным конфликтом».

Куинн нахмурилась. Из-за его слов ее проблемы звучали как-то тривиально, и она разрывалась между обидой и желанием поверить, что они были таковыми и, следовательно, с ними было легче смириться. Вот почему она чуть не рассмеялась, прикрывая рот пакетом, когда он сказал: «Не то чтобы я преуменьшаю то, через что ты прошла».

Вытащив теперь пустой пакет изо рта, она изогнула одну бровь и спросила: «Нет?»

— Нет, — заверил он ее, бросив пустой пакет в мусорное ведро на своей стороне кровати. Он взял последний пакет с колен, но не сразу отдал его ей. Вместо этого он переложил его из руки в руку и сказал: «Я не могу представить, каково это было смотреть, как эти люди из «Медного Круга» пытают и убивают остальную часть твоей семьи. А затем чувствовать то, что ты, когда убийца коснулся твоей руки и после этого ты почувствовала то, что чувствовала». Он покачал головой. «Я ошеломлен тем, что ты перенесла это так хорошо. Я имею в виду, это должно серьезно травмировать ребенка. Но ты убрала эти воспоминания так, чтобы они не могли причинить тебе вреда, и продолжила жить».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Но они причинили мне боль, — нахмурившись, сказала Куинн. «Я всегда боролась, чтобы быть хорошей, из страха, что могу быть такой же плохой, как он».

— Это так плохо? — спросил он серьезно. «Я имею в виду, я знаю, что эмоционально для тебя было трудно не чувствовать себя в безопасности, не чувствовать любви, но ты не подсела на наркотики, не попала в статистику подростковой беременности, тебя даже не исключили из школы, и ты не стала алкоголичкой или, Бог, знает что еще. Вместо этого ты стала отличницей. Ты кардиоторакальный хирург, Куинн. Ты сама сказала мне, что в Америке их меньше четырех тысяч. И у тебя есть сын, и блестящий сын, с которым ты проделала адскую работу.

«Ты так думаешь?» — спросила она с беспокойством.

— О, черт, да, — заверил он ее. «Мне очень нравится Паркер. Он умный, забавный и ничего не боится, насколько я могу судить по тому пару десятков раз, что я с ним разговаривал».

«Так много?» — спросила она с удивлением.

Джет пожал плечами. «Мы говорили не только во время перелетов. Пэт и Санто всегда брали его с собой на семейные вечеринки Нотте, и по какой-то причине мальчик обычно подходил поговорить со мной. Он хороший ребенок».

— Он действительно много говорил о тебе после семейных торжеств, на которые ходил с Пэт, — призналась Куинн. — Я понятия не имела, кто ты такой, но, похоже, ты ему очень нравишься.

— Я рад, но сейчас меня больше интересует его мать, и я должен тебе сказать, я думаю, что ты действительно потрясла мою земную жизнь. Я подозреваю, что ты сделала то же самое со своей бессмертной жизнью. Но что более важно, я думаю, что ты хороший человек. Ты мне нравишься, Куинн. Когда мы вместе, говорим ли мы или что-то еще, я чувствую, что мы на одной волне».

— Я тоже, — мягко призналась она.

Минуту они молча смотрели друг на друга, а затем Джет откашлялся и поднял последний пакет с кровью. «Вот. Тебе лучше заняться этим, прежде чем у меня возникнет соблазн поцеловать тебя.

Куинн взяла пакет и поднесла его к клыкам, но на самом деле предпочла бы, чтобы он поцеловал ее. Потому что он ей тоже нравился, и она действительно начала думать, что у нее не так много дел, над которыми нужно работать, как она думала. Она полагала, что выяснить мотивы ее действий помогло. Она подозревала, что Мэри и Маргарита были правы в том, что произошло после того, как ее мать и отчим были убиты. Пока они размышляли о том, что могло произойти, она вспомнила, как ее схватили за запястье, и внезапный прилив сбивающих с толку чувств. Она все еще не была уверена, как они называются. Ее взрослый разум не распознал в этом желание, когда она снова испытала эти ощущения в своей памяти. Куинн могла только сказать, что это было странное осознание и покалывание, которое оттолкнуло ее ужас и горе и оставило тоску по безопасности, которую она чувствовала, от мужчины, касающегося ее.

В этом не было никакого смысла, особенно когда она наблюдала за его издевательствами над ее матерью, отчимом и кузиной за несколько минут до этого. Поэтому Куинн сразу стало стыдно за себя, и она попыталась дистанцироваться от чувств. Очевидно, она нашла способ, заблокировав память об этом. Но это также означало блокировку воспоминаний о большей части ее детства, из-за чего большую часть времени она не могла понять свои собственные мотивы.

Острая боль пронзила ее голову, и клыки Куинн едва не разорвали мешок у нее во рту, прежде чем она заставила свои челюсти расслабиться.

«Что такое?» — спросил Джет, поворачиваясь к ней. «Тебе больно?»

Она начала кивать головой, но это только усилило ее боль, и она закрыла глаза со стоном.

— О, да, это так, — вздохнул Джет, в его голосе звучало смятение, и она открыла глаза, чтобы увидеть, как он смотрит на ее лоб с завороженным ужасом.

Куинн потянулась к пакету у рта, желая спросить, что случилось, но Джет поймал ее за руку.

«Нет. Оставь это. Тебе нужна кровь. К тому же он почти пуст, — сказал он ей, а потом добавил: — А она тебе очень понадобится.