Лучший режиссёр, главы 1-100 (ЛП) - E Wall - Страница 112

Двадцать два неудачных дубля стали абсолютным рекордом за весь съёмочный процесс. Ван Ян тоже ощущал себя беспомощным. Он уже максимально подробно описал Джессике эту сцену и высказал все мысли по поводу неё. Вообще-то будь это оригинальный телефильм, игра Джессики вполне бы соответствовала требованиям. В этом случае зрители, вероятно, обращали бы внимание только на её внешность и не стали бы задумываться о том, естественно ли она играет. Но такой подход не нравился Ван Яну. Создание фильма требует серьёзного отношения. Если же закрывать глаза на мелкие минусы, в конечном счёте из этих минусов сложится низкосортная картина.

Исполнительница главной роли в фильме Ван Яна не могла быть всего лишь красивой куклой. Ему требовалась яркая актриса, которая станет настоящей Габриэллой!

– Джессика, – Ван Ян подошёл, уселся на скамейку и, посмотрев на Джессику, недоумённо спросил: – Что с тобой? Раньше ты хорошо выступала, а сейчас что случилось?

Джессика, окинув его взглядом, попросила прощения:

– Ян, извини, я…

Она немного поколебалась и, стиснув зубы, легонько помотала головой:

– Ян, я не знаю, что делать.

– Отдайся чувствам! – без колебаний ответил Ван Ян. На самом деле в настоящее время и в будущем это самая большая слабость в игре Джессики. Ван Ян посмотрел в своей памяти её фильмографию. Она в каждой роли неизменно очаровательна и похожа на красивую куклу. В некоторых низкосортных комедиях её игра чересчур напыщенная и искусственная. Можно сказать, что смешить языком тела – это не её, комик из неё плохой.

Но по сравнению с другими проблемами самой серьёзной проблемой была отдача чувствам. Ван Ян поразмыслил и сказал ей:

– Думай о том, что происходит в этой сцене, ты должна как следует прочувствовать переживания Габриэллы в этот момент.

Он проанализировал:

– Она испытывает радость, ей слегка стыдно, она немного растрогана. Её речь – это голос её души, она даже в каком-то смысле признаётся в чувствах. Ты понимаешь?

Джессика молча кивала головой, а когда Ван Ян закончил говорить, она вдруг прямо заявила:

– Я это всё понимаю, но у меня не получается это сыграть.

– Ты сможешь! – решительно промолвил Ван Ян и похлопал её по тыльной стороне ладони, воодушевив: – Ну же, не говори себе, что не справишься. Я знаю, ты сможешь. Во время кастинга ты отлично себя показала, ведь так?

Джессика смотрела на него, желая что-то сказать, но так и не решилась. В итоге она прошептала:

– Ян, я не справлюсь.

Услышав от неё, что она не справится, Ван Ян немного разгневался и замахал руками, говоря:

– Да что с тобой? Ты сейчас мне говоришь, что не справишься, говоришь мне, что не способна сыграть свою роль?! Брось, Джессика, неужели хочешь, чтобы я за тебя сыграл в этой сцене?!

Он произнёс эти слова довольно громко, чем привлёк к себе внимание окружающих, но те немедленно отвели взгляды и отошли подальше.

Лицо Джессики покраснело, ей стало неловко. Ван Ян, осознав, что перегнул палку, взял её за руку и искренне извинился:

– Прости, Джессика, я просто слегка вспылил. Но не из-за того, что ты плохо играешь, а из-за того, что ты не веришь в себя.

Он крепче сжал руку Джессики, с улыбкой сказав:

– Нельзя терять веру в себя. Ты это понимаешь? Нужно быть увереннее!

– Это я должна извиниться, я недостаточно профессиональна, – Джессика улыбнулась ему, показывая, что не обижается на него. Оглянувшись по сторонам и увидев, что никто сюда не смотрит, она пододвинулась к Ван Яну и прошептала ему на ухо:

– Ян, я знаю, что надо отдаваться чувствам, но когда во время выступления я смотрю Тому в глаза…

Она глядела на Ван Яна и, больше не скрывая своих переживаний, произнесла:

– Они светло-зелёные, а не чёрные, как у тебя. Внутренний голос мне сразу напоминает: «Это Том»… Ян, на кастинге я смотрела на тебя, поэтому у меня получалось играть.

Так вот в чём дело? Ван Ян не знал, то ли плакать, то ли смеяться. В то же время он был растроган, ему хотелось поцеловать Джессику. Он знал, что эта милая девчушка иногда стремится казаться сильной и старается сохранить лицо, но сейчас она без стеснения открыла ему душу. Это ли не проявление её доверия к нему? Ван Ян призадумался и попытался избавить её от тревоги:

– Джессика, это всего лишь представление, не бери в голову эти дурацкие мысли. Я кричу: «Мотор», ты превращаешься в Габриэллу; я кричу: «Снято», ты снова становишься Джессикой… Подожди.

Он внезапно с недоумением спросил:

– Ты придерживаешься искусства представления или искусства переживания?

Джессика покачала головой, ответив:

– Я об этом не задумывалась.

Вспоминая собственные приёмы игры, она рассказывала:

– Во время выступления я задумываюсь над тем, как сейчас сыграть роль, потом настойчиво говорю себе, что я – это она, и заставляю себя сыграть её.

Это искусство переживания. Ван Ян пристально смотрел на неё и, вспомнив её будущие фильмы, пришёл к выводу, что в искусстве переживания она не добьётся успехов. Он предложил ей:

– Если ты никак не можешь избавиться от своего внутреннего голоса, тебе больше подойдёт искусство представления. В этом случае ты никак эмоционально не будешь связана со своей героиней, ты лишь будешь имитировать её! Джессика, не переживай на этот счёт. Актёрское мастерство не означает, что ты обязана испытывать в данный момент те же чувства, что твоя героиня. Ты должна это знать.

Джессика задумчиво кивала. Ян говорил верно, она, с одной стороны, хотела вжиться в роль, а с другой стороны, оставалась собой, из-за этого ничего стоящего не получалось. Может, стоило попробовать придерживаться искусства представления?

Ван Ян похлопал её по плечу и, улыбнувшись, произнёс:

– И ещё: во время выступления не обязательно по-настоящему смотреть Тому в глаза. Можешь смотреть ему через плечо, куда-нибудь вдаль, например, вон на те горы позади. Это будет намного лучше.

Он усмехнулся:

– В любом случае в кадре все равно будет казаться, будто ты смотришь прямо на Тома.

Заметив, что сюда идёт Пфистер, Ван Ян встал. Пфистер, окинув взглядом обоих людей, сказал:

– Ян, у меня есть идея. Давайте ты сыграешь с Джессикой в сцене на скамейке.

Джессика и Ван Ян растерялись. Последний прыснул:

– Что? Я?

Пфистер с улыбкой кивнул, сообщив:

– Так или иначе, нам сейчас требуется заснять её крупным планом, так что не важно, кто с ней будет сидеть.

Неплохая идея, на стадии монтажа достаточно будет добавить кадры с Томом. Ван Ян всё же озадаченно спросил:

– Но почему я?

Пфистер со смехом развёл руками, промолвив:

– Все знают.

Ван Ян взглянул на Джессику и рассмеялся:

– Оу, так, значит, все уже знают?

Они хоть и не утаивали свои отношения, но и никому об этом не рассказывали.

Видя, как Джессика чуть стыдливо улыбается, Ван Ян невольно выпучил глаза. Вот та мимика, которая ему требовалась! Он кивнул, сказав:

– Ладно, мы вместе сыграем. Посмотрим, что получится.

Договорив, он уселся на скамейку и с улыбкой произнёс:

– Начинаем, Габриэлла.

Возможность сыграть с Ван Яном в одной сцене принесла Джессике свежие ощущения. Она воодушевилась и с улыбкой приступила к выступлению, говоря свою реплику:

– Знаешь, как в детском саду в песочнице? Малыши едва познакомились, а играют как лучшие друзья, они не боятся быть самими собой…

У неё был ясный взгляд, в голосе слышался игривый смешок:

– Петь с тобой было классно…

Ван Ян, улыбнувшись, произнёс:

– Но, я не думал о песне, я думал о тебе.

Джессика, постаравшись прочувствовать эмоции Габриэллы, смущённо опустила голову, а затем подняла голову и с улыбкой промолвила:

– Ты пойдёшь на пробы?

Ван Ян беззаботно пожал плечами, ответив:

– Да, пусть все думают, что я свихнулся.

Джессика мило рассмеялась:

– Ты классный, Ян.

Ей вспомнилось, как Яна окружили ученицы, вспомнилось, как он играл с Дэнни, точно малое дитя. А когда он снимал кино, то был необычайно серьёзен и сосредоточен. Следующую реплику Джессика произнесла от чистого сердца: