Проект «Око» - Якубович Александр - Страница 5

День 3

Я понимаю, что ведение дневника для потомков — это нарциссизм, но ничего поделать не могу. Я обязан записать все, что отныне происходит в моем НИИ.

Два дня назад я получил официальный ответ на свой, наверное, тысячный запрос в Министерство обороны. Но на этот раз судьба улыбнулась мне! В свете последних событий тюрьмы переполнены, и поэтому в мое распоряжение поступают заключенные­-смертники. По документам им форсированно приводят приговор в исполнение, а после этапируют ко мне. Не самый лучший материал для работы, но лучше, чем ничего. Вместо возни с обезьянами мне наконец­-то дают возможность заняться настоящими исследованиями.

Пока не ясно, когда поступят первые испытуемые, но надеюсь, что это произойдет как можно раньше. Пока же я отдал распоряжения подготовить для них камеры на цокольном этаже.

Эти долбанные вечно пьяные слесари из поселка задрали такую цену, будто я попросил их слепить из говна и палок танк с использованием технологий Аненербе, а не установить десяток стальных дверей! Но что поделать. Сейчас они мне нужнее, чем я им.

День 5

Слесари взяли задаток наличными, но так и не явились. Пока Ваня, мой ассистент, обрывает им телефоны, мне приходится отбиваться от главбуха, которая грозит налоговой и зоной. Старая карга в бешенстве, но я уверен, что как только мы дожмем этих синяков, она успокоится. Из министерства пока ни звука. Оно и к лучшему.

День 11

Наконец­то явились слесари. Хотелось дать главному по морде, но договорились о скидке. Главбух даже немного подобрела, после того как я пообещал ей «компенсацию». Мелочные, тупые люди. С какими же идиотами мне приходится работать!

Сегодня пришла весточка от моего знакомого из министерства. Формируется первый конвой. Уже через полторы­две недели я получу пять подопытных, о которых никто никогда не вспомнит — по документам их уже расстреляли.

День 20

Слесари закончили установку дверей в камерах. За дополнительную плату в последний день они даже оборудовали две из них для содержания особо буйных. Все же их работа стоила заплаченных денег, сделано на совесть. Есть мнение, что эти двери удержат хоть черта лысого.

Ждем прибытия материала.

День 22

Сегодня ночью прибыл конвой. Меня выдернули из постели, но оно того стоило. Наконец­-то я смогу продвинуться в своих изысканиях! Я не сказал бы, что материал прибыл отменный, но мне не на олимпиаду их отправлять. Все истощены этапом, один болен туберкулезом, но это не страшно и на результаты исследований не повлияет. Надеюсь, что не повлияет.

День 23

С прибытием заключенных сразу же начались проблемы. Персонал НИИ не был готов к подобным соседям, среди сотрудников поползли разные толки. Но мне — простите меня, дорогие потомки — насрать! Не они потратили тридцать два года на исследования, а Я! Пусть закроют рты и делают свою работу.

Другой вопрос — безопасность и секретность. Конечно, все проходили собеседование с чекистами, но мне кажется, стоит пригласить их еще раз. Пока же повременю с экспериментами. Да и подопытных зэков стоит привести в порядок — откормить как минимум.

День 26

Отправил запрос в СБ[1] для проведения повторной проверки персонала НИИ на профпригодность, ожидаю ответа.

День 44

Ответа от СБ все еще нет, но это утро было омрачено инцидентом: один из заключенных через окошко в двери схватил повариху, которая разносила утренний паек, и сломал ей руку в двух местах. И надо же было этому случиться! По НИИ опять поползли слухи и разговоры, которые я так усердно пресекал последние недели. Поварихе выписал премию и отправил лечиться. По моему указанию еду помогают разносить лаборанты покрепче.

День 50

Больному зэку стало хуже — жизнь на цокольном этаже не способствует лечению туберкулеза. Но есть и хорошие новости: в ближайшие дни прилетят чекисты. Я уже составил для них список к отбраковке, уверен, к моему мнению они прислушаются.

День 54

Прибыл какой-­то сопливый капитанишка в сопровождении нескольких солдат и двух экспертов-­психологов. И кого они ко мне отправили?! За кого принимают?! От моих рекомендаций он просто отмахнулся, сказал, сами справятся. Этого юнца хочется придушить голыми руками.

День 57

Проверки закончились. Честно сказать, работой капитана Филиппова я удивлен — первоклассный специалист! Мало того, что отбраковал всех, кто был в моем списке, так нашел еще и парочку, кого я пропустил. Даже уборщиц проверил. Молодец парень, далеко пойдет! Уверен, касательно подконтрольного мне НИИ он получил особые распоряжения, но работу выполнил на пять с плюсом. К сожалению, пришлось расстаться с рядом ведущих специалистов и моим ассистентом, но они были не готовы к тому, чем мы будем тут заниматься, я в этом уверен, как и капитан. Да и потери не столь велики — все равно то, что мы имеем, по большей части было разработано мной.

Очень душевно посидели с капитаном перед отъездом. Конечно, я гожусь парню в деды, но у него удивительно цепкий ум. Очень проницательный и очень интересный молодой человек. Хотелось бы, чтобы подобные люди выступали добровольцами в моих исследованиях, но нет нынче людей, готовых пожертвовать собой ради науки и отечества.

Капитан заверил меня, что его начальство всячески поддерживает мои изыскания и готово предоставить любую необходимую помощь. Приятно слышать.

День 60

Сегодня я определился с новым ассистентом. Сергей был на седьмом небе от счастья. Конечно, ведь он будет работать рука об руку, не побоюсь этого слова, с одним из лучших умов современности в нейробиологии! Конечно, я не претендую на решение основных проблем своей сферы, но мои исследования помогут продвинуться человечеству в поиске ответов.

День 78

О, боги! Как же много времени было потрачено на всякие бюрократические проволочки, а теперь еще и эти проблемы! Один из зэков опять пытался напасть на кухарку, но лаборант успел ей помочь. В итоге добавилась еще одна головная боль: женщины из блока питания отказываются спускаться на цоколь, чтобы покормить наших гостей. Пришлось опять идти к главбуху и выбивать повышение жалования паре лаборантов, так как и эти ослы «забесплатно» работать не хотят. Они не осознают, к чему становятся причастны. Осознавали бы — ползали бы передо мной на коленях. Но ничего, прорвемся.

День 91

Наконец­то первый день настоящей работы, я начинаю исследования на людях! Первично составленные психологические профили испытуемых не радуют. Конечно, ведь у меня трое убийц, насильник и один маньяк. Последний беспокоит меня больше всего: именно он сломал руку кухарке и воспринимает все происходящее как забавную игру. Этот ублюдок поистине безумен, я уже начинаю сомневаться в правильности выбора материала. Возможно, стоило искать смертельно больных, а не приговоренный к расстрелу мусор. Но я так долго ждал этой возможности! Да и пути назад нет. Пока же нас ожидает классическая рутина, если произойдет что­то важное, то обязательно напишу.

День 134

Если бы не органайзер, то и не знаю, какой бы день по счету я указал.

Это ужасно. Никаких значительных продвижений, мне кажется, что я где­то ошибся. Одному из убийц, подопытному № 2 (я считаю, что называть по именам тех, кто уже не числится в живых, смысла не имеет) стало еще хуже. Туберкулез, который он подхватил на зоне, его скоро доконает.

День 150

Подопытный № 2 отправился в крематорий. Остальные пока в строю.

Выборка слишком нерепрезентативна, мне нужно больше материала. Дал указание оборудовать новые камеры в подвале, а также отправил весточку друзьям в министерстве и СБ.

Продвижений в исследованиях нет.

День 167

Строительство и оборудование камер идет полным ходом. Больше всего проблем возникло с устройством санузлов, но ничего не попишешь — необходимость. Конечно, это встало в серьезную копейку НИИ. Старая карга, эта ведьма, главбух, вот уже две недели летает вокруг меня на своей метле, но скоро успокоится. В ожидании нового конвоя я решил сосредоточиться на подопытном № 5, маньяке­психопате. На последних тестах его мозг показал любопытную активность, нам почти удалось получить хоть какие­то результаты. Возможно, это как­то связано с его безумием, но я пока не уверен.

День 180

Начали медикаментозную стимуляцию подопытных № 1 и № 3. Четвертый и пятый получают плацебо и выступают в роли контрольной группы. М­да, контрольная группа из двух человек. Сильно, нечего сказать. Препараты, которые мы им даем, — моя личная гордость, мое детище. Они неплохо показали себя на обезьянах, но я не знаю, как на них отреагирует человеческий организм. Остается только наблюдать.

День 186

Прибыл второй конвой с новой партией материала. Мои друзья из министерства узнали об инциденте с нападением на кухарку и выделили мне два десятка бойцов под руководством лейтенанта Щукина. Никакой показухи и огромных «шкафов». С виду — два десятка поджарых студентов, но, зная, как нынче готовят в специальных войсках, я бы с ними связываться не стал.

С прибытием солдат мне стало как­то спокойнее. Огнестрельное оружие имеет при себе только лейтенант, остальные справляются голыми руками и дубинками. Оно и к лучшему — вид автоматов только нервировал бы сотрудников. Еще ребята взяли на себя все функции по обеспечению заключенных. По всей видимости, начальство обязало их беречь покой работников НИИ и свести все контакты персонала института с подопытными до минимума.

День 195

Два дня назад подопытный № 1 начал буянить, и один из лаборантов без моего ведома вколол ему успокоительного. Я так и не смог добиться от него, чем именно он его накачал, но он склоняется к версии морфия.

Это не очень хорошо. Я не знаю, к каким последствиям приведет использование подобных медикаментов в смеси с экспериментальными препаратами, которые опасны сами по себе. Пока состояние подопытного № 1 можно трактовать как угнетенное. Он слабо реагирует на внешние раздражители, не говорит, хотя действие успокоительного уже должно было закончиться.

Но самое важное — у нас опять наметились сдвиги, на этот раз с подопытным № 3. Как это ни удивительно, его показатели мозговой активности стали отдаленно напоминать показатели номера пятого, нашего психопата.

В то же время мы занимаемся обработкой подопытных второй волны. Надеюсь, скоро мы сможем включить их в состав исследования. Министерство, правда, поняло мою просьбу о предоставлении материала «более высокого качества» весьма своеобразно: убийцы — самые милые из них.

День 196

Подопытный № 1 повесился в своей камере этой ночью. Зная, как асоциальные элементы дорожат своей шкурой, и помня его агрессию, в это сложно поверить. Но факт остается фактом. Ночью он тихо соорудил из своей робы петлю и повесился на дверной ручке. Тело после вскрытия отправится в крематорий, благо, лейтенант меня заверил, что поможет в этом мероприятии.

Кстати, о лейтенанте. Имени его я до сих пор не знаю, только фамилию. Чем­то он мне не нравится. Кажется, что мои покровители больше мне не доверяют, но выводы делать пока рано.

День 197

Я не могу выбросить из головы результаты, которые показал подопытный № 1 после дозы успокоительного. При видимой абстрагированности и отсутствии реакции на внешние раздражители, данные активности его головного мозга приближались к результатам номера пятого, что без внешнего вмешательства невозможно. Думаю, стоит взять морфий на карандаш.

День 199

Я дал распоряжение сделать контрольные замеры для второй группы из семи заключенных и начать стимуляцию нашими препаратами. Пока же в роли первопроходца выступит подопытный первой волны, № 5. Ему начали колоть еще и морфий.

День 204

Кажется, мы на грани прорыва! Показатели номера пятого растут как на дрожжах, но сам подопытный также впал в прострацию. Думаю, это побочный эффект наркотиков вкупе с препаратами.

Сегодня приходил лейтенант и поделился со мной опасениями. Некоторые из бойцов проявляют беспокойство, что для них не свойственно. В последние дни двоих мучают кошмары. Просил связаться с вышестоящим руководством в министерстве и выбить сменщиков. Слабаки.

День 209

Вторая волна особыми результатами не радует, хотя в министерстве неплохо угадали: чем более асоциален подопытный, тем более высокие результаты он показывает в ходе испытаний с течением времени. Но бесспорным лидером остается № 5. Мы увеличили дозировки, надо найти его предел.

День 211

Подопытный № 5 окончательно свихнулся. Он мечется по камере и постоянно орет, видимо, побочный эффект от увеличения доз. Пришлось скрутить его и упаковать в смирительную рубашку, но заткнуть не получается. Накачка же успокоительным приведет только к смазыванию результатов. Нужно ждать.

День 219

Опять приходил лейтенант Щукин, говорит, у бойцов, которые дежурят на цоколе, сдают нервы. Многие из отряда мучаются кошмарами, один даже кричал во сне. И кого теперь набирают в спецвойска? Хотя я могу их понять. Иногда мне кажется, что я слышу крики подопытного № 5 в другом крыле института, хоть это невозможно. Персонал тоже нервничает, но в отличие от вояк он понимает, насколько важна наша работа.

День 230

Сегодня ночью подопытный № 5 смог освободить одну руку из смирительной рубашки — кто­то плохо затянул ремни после очередного осмотра. Виновного искать смысла уже нет — пятый перегрыз вены на запястье. Кровью была залита вся камера. Очень жаль, это был отличный экземпляр.

День 232

Сегодня подходил к Щукину по поводу его просьбы. Как ни странно, лейтенант заверил меня, что после того, как подопытный № 5 отправился в крематорий и на цоколе все стихло, состояние бойцов нормализовалось. Оно и к лучшему — попытки получить новых охранников могли привлечь нежелательное внимание в министерстве, к чему мы пока не готовы.

Пока же будем продолжать исследования».