Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Земное притяжение - Ржевская Елена Моисеевна - Страница 19


19
Изменить размер шрифта:

- Ты с родными живешь? У тебя кто - мать, отец?

- Ну мать. И отчим.

- А товарищи-то у тебя есть? Ну хоть один верный друг?

- Верных друзей только в кино показывают. Красиво! - огрызнулся Лешка. Его коробило от простоватых вопросов Баныкина.

Он подумал, что Лабоданов и Матюша с матерью в чем-то схоже смотрят на жизнь. Только подход у них разный и разные слова. И это открытие почему-то задело его.

- Ты что, брат, в растерзанных чувствах?

Лешка ничего не ответил. На шаланде два месяца вместе работали и близко не сходились, даже после той штормовой ночи.

Чего ж теперь ему надо, чего лезет в душу?

Он поставил локти на стол, сказал медленно, твердо:

- До меня никому дела нет, и мне ни до кого.

- Ну, ну,-произнес Баныкин с недоумением.

- До меня - никому) - упрямо повторил Лешка. И пусть Баныкин не притворяется, не делает вид, что это не так

- И тебе?

- Да и мне ни до кого. - Сказал и осекся, будто натолкнулся на что-то жесткое.

Баныкин с шумом отодвинулся от стола, смотрел на Лешку, точно видел впервые.

- Вот так ты. значит, живешь, - враждебно сказал он.- Тут подлостью пахнет! Понимаешь ты это или нет?

- Я сказал, что думал. И нечего орать на меня.

- Не переношу. Такие убогенькие сами, и представления и чувства такие жалкие. А пыжатся, точно сотворяют мир. Не терплю! - Баныкин пристукнул кулаком по столу и наклонился к Лешке. - Вот таких, как ты!

- Свирепо! Можешь это про себя держать. И вообще я тебя просил - не ори! Сделай одолжение.

- Вот, выходит, и надо стихи сочинять. И читать надо. Ничего не поделаешь! Ни на минуту вам покоя нельзя давать. Маяковский не дожил до наших дней - до этой атомной бомбы и всякой дряни. Приходится за него. Понимаешь? Приходится"

Пока не перевелись такие, как ты. Где только вы живете? Вас точно ничего не касается.

- Ну это ты брось.

- Сам же признался.

Баныкин успокоился, чиркнул спичкой, закурил, спохватился:

- Я тебя не обидел?

- Да нет.

- Может, еще сметаны возьмем? Ты не торопишься?

Лешка пожал плечами - куда ему торопиться. Впрочем, пора было отправляться на Торговую. Вдруг возчик заваливается рано спать.

В эту минуту он увидел Жужелку. Он много раз ошибался, принимая за нее проходивших мимо девушек, и теперь даже не поверил, что это она. Он смотрел, как она приближалась, не замечая его.

- Клена!.. Я сейчас, - сказал он Баныкину и перешагнул загородку.

Жужелка остановилась в замешательстве.

- Я весь день зубрю, - издали громко заговорила она, предупреждая его расспросы. - Я только напиться вышла.

Она вымыла стакан под струёй воды, опустила в автомат мелочь. Стакан, пенясь, наполнился. Жужелка протянула Лешке стакан.

- Пей.

Он отпил немного и отдал стакан ей.

Баныкин крикнул, чтобы они шли к столику, и сам нетерпеливо перелез загородку и, подойдя к ним, протянул Жужелке руку:

- Баныкин.

- Клена, - сказала Жужелка и поставила на место стакан.

- Посидите с нами. Сделайте нам такое одолжение, - учтиво сказал Баныкин.

Они втроем опять пошли в кафе. Вокруг все столики были заняты, но на их столике красовалась соломенная шляпа Баныкина, и на него никто не покушался.

- Негде посидеть вечером трудящемуся человек^. Не тянуть же девушку в шашлычную. Придется вам сметану есть. Не откажетесь? - громко говорил Баныкин, не спуская глаз с Жужелки, .и, не слушая ее возражений, ушел в павильон.

Жужелка водила пальцем по клеенке, стараясь не смотреть на Лешку.

- Кто это? - спросила она и на секунду встретилась глазами с Лешкой, и взгляд у нее исподлобья был робкий, виноватый.

- Это мой товарищ.

Она опустила голову. Черные колечки волос лежали на шее, на ключицах, виднеющихся в широком вырезе белой кофты.

- Клена!

Она еще ниже опустила голову, не отозвавшись.

- Клена, ты слышишь?

Она подняла голову и с тревогой смотрела на него, подперев ладонью щеку. Вдруг она спросила:

- Ты оформился на "грязнуху"?

Он не ответил. Ей-то что? Не ее это забота.

- Тебя взяли, Леша? Чего ты молчишь?

Вернулся Баныкин, радостно неся мороженое в металлических вазочках.

- А я совсем ведь забыл про этот продукт. Ну просто вывалилось из головы.

Он поставил вазочки на стол и одну протянул Жужелке.

- "Гриша", - прочла она вслух татуировку на его руке.

- Гриша и есть, - широко улыбаясь, покраснев, повторил за ней Баныкин. Он пододвинул вазочку с мороженым Лешке. - Давайте на спор, кто быстрее съест. Кто раньше съест, тому еще одна порция причитается. Идет?

И они оба с Жужелкой заспешили, обжигаясь холодным мороженым и смеясь. Лешка, точно откуда-то издалека, слышал, как Баныкин спросил Жужелку, какое мороженое она больше всего любит* и Жужелка, подумав, сказала: "Крем-брюле". Потом они опять спохватились, что у них ведь спор, кто съест раньше, и опять заспешили, и Лешка видел, что Баныкин только прикидывается, что спешит, а сам ест понемножку, смотрит на Жужелку и тает, как мороженое в вазочке.

"Уеду, - думал Лешка. - Теперь уже совсем скоро. Вот получу деньги и уеду. Куда-нибудь далеко-далеко..."

Она сидела рядом, нагнув голову, а он смотрел на прямой пробор, рассекающий ее темные волосы, и думал о ней грустно и нежно, будто уже уехал и они расстались навсегда.

Жужелка спала во дворе возле крученого паныча. Она лежала на спине, подложив под затылок руку. В голове мешались мысли, диктор Лабоданов, Лешка. В небе недвижно стояли звезды. Все было спокойно. Иногда гавкала собака. Слышно было, как работают станки ночной смены в "Вильна Праця". Над тихим городом, как пульс его, повис ритмичный звук скользящей вверх и вниз вагонетки и протяжное "жи-их!", когда вагонетка сбрасывала в домну шихту. Кто-то шел по двору тяжело и нетвердо, цепляясь за булыжник.

Когда Жужелка опять открыла глаза, звезды погасли, небо просветлело. Она еще раз заснула и проснулась оттого, что ее теребили за плечо.

- Клена, а Клена, уже время.

Это будила ее Полинка. Она открыла глаза и села. Черепица на соседнем доме уже зажглась от солнца.

- Ну как, поехали? А то у меня время в обрез, по минутам рассчитано.

Полинка была сама не своя, в новом, сильно накрахмаленном ситцевом платье.