Тайна замка Свэйлклифф - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 7

Он продолжал глазеть на меня, радостно и тупо. Наверное, сам Господь Бог не в силах был прошибить сейчас эту стену тупого самодовольства.

Тем временем алкоголь подействовал на Джо возбуждающе, и язык у него развязался. Впрочем, насколько я помню, он всегда очень непрочно держался у него за зубами.

— Вор вору — рознь, — начал он. — Один верхом скачет, другому и за ограду — ни-ни. Вот Мик, к примеру, наш юный дьявол…

— Ах, этот бродяга! — воскликнул я, не в силах сдержаться, ибо одного только этого имени было теперь достаточно, чтобы привести меня в бешенство. — Да вы с ним — два сапога пара.

— Неужто вы его повстречали? — Моя горячность возбудила его любопытство. — Где, хозяин? Бьюсь об заклад, купается в роскоши, пока честные труженики вроде Джо Мерфи голодают, перебиваясь жалкими крохами. Пусть только сунется сюда — мигом все переменится, — уж я о том позабочусь! — добавил он неожиданно.

— Да вы же всегда рядом были, водой не разольешь, — заметил я, пораженный злыми нотками в его голосе. Но Джо и ухом не повел.

— Этак и с граблями недолго сдружиться. Тут главное, не зевай: того и гляди, по лбу хватят. Скажите мне, где он, хозяин: уж я-то денежки из него выжму. Ловко старого друга пристроил: побираться заставил приходской милостыней! А ведь одно мое слово, и полиция тут как тут: мигом упекут его за грабеж.

— Что ж, и поделом бы. — Любой намек на то, что Мику могут грозить какие-то неприятности, доставлял мне теперь удовольствие. Кроме того, я решил вытянуть из Джо как можно больше и, заметив, что мысли его с каждой секундой становятся все туманнее, сделал вид, будто целиком разделяю его чувства.

— Конечно, я и сам хорош: поверил ему на слово. Ну, и все проворонил, конечно. Ждал, что поделится — как же! А Сэмпсон ведь знал, Сэмпсон все знал, — добавил он едва слышно.

— Знал, что Мик его обокрал? — Вопрос мой прозвучал слишком резко. Джо насторожился.

— Этого я не говорил, — покачал он головой с тошнотворной ухмылкой.

— Но ведь старик действительно знал! — Я, кажется, начал уже входить в свою роль. — Он ведь Мику ни гроша не оставил — это ли не доказательство?

Аргумент этот, преподнесенный мною как нечто само собой разумеющееся, произвел на Джо впечатление.

— И верно. Ни гроша не оставил — знал, значит! Как ты мне, так и я тебе. Племянник дядюшку грабанул — дядюшка отвечает тем же, ха-ха! Ничего лучшего Сэпсон и придумать не мог — а то бы уж, конечно, придумал. Доказательств-то ни у кого не было. Кроме меня, конечно. Жалею теперь, что смолчал. Если дядя родной с ним так, то я-то чем хуже? Отвечайте мне, чем?

— Да уж, вы с ним — что пара бешеных псов! — воскликнул я, на секунду забывшись, но Джо не обратил на это никакого внимания. Смысл его сбивчивого монолога сводился, судя по всему, к тому, что они с Миком стащили у старого Сэмпсона шкатулку с деньгами. Все это выглядело достаточно правдоподобно, и чувство справедливости во мне взбунтовалось: подумать только, парочка отпетых мерзавцев разгуливает на свободе, а бедный Джем отсидел срок — за то лишь, что в роковую минуту не совладал с праведным гневом!

— Если бы Господь Бог человеку при жизни воздавал по заслугам, я знаю, где бы вы со своим дружком Миком сейчас пребывали!

Джо покачал головой.

— Собака на воле лучше, чем лев в клетке. Пословица есть такая, — пробормотал он с пьяной ухмылкой.

— Итак, ты ограбил дядюшку Мика, и вы поделили добычу? — продолжал я уже спокойнее.

Но Джо, вновь заподозрив неладное, приподнялся со стула и заговорил таким тоном, что стало ясно: ничего мне из него больше не вытянуть.

— Понял, к чему вы клоните. Но старого воробья на мякине не проведешь, чтоб мне треснуть на этом самом месте! Ухожу домой.

— Ну и проваливай, — ответил я, подавив в себе желание поторопить негодяя прощальным пинком. — И заруби себе на носу: еще раз поймаю с куропаткой, усажу куда следует и очень надолго — это так же верно, как и то, что меня зовут Мильфорд. Пресвятая Богородица, что на этот раз с тобой приключилось?

Джо, кажется, не расслышал моих последних слов: внезапная бледность покрыла его лицо, и расширенные зрачки неподвижно вперились в пустоту. Тело его затряслось, он съежился от ужаса.

— Боже праведный, что это? — проговорил он непривычно растерянным тоном и робко протянул перед собой руку.

Сначала я решил, что у Джо началась белая горячка, но, оглянувшись, все понял. Газета соскользнула с холста вниз, и луч света, падавший на стену под несколько странным углом, высветил во мраке одинокую, странно одетую фигуру, лицо которой было почти полностью скрыто шапочкой, натянутой на него. Казалось, в воздухе перед нами завис мертвец, восставший из могилы. Зрелище это произвело на Джо ужасный эффект. Члены его и язык словно одеревенели. Только я собрался заговорить, как он вдруг зашатался, задергался, будто парализованный, и упал на колени.

— Это он, Король-Тигр — он умер в тюрьме! Точно таким же я видел его и прежде: он являлся ко мне по ночам. Мертв — и явился, чтобы меня утащить за собой в преисподнюю! Не приближайся! — Джо дико рассек пустоту кулаком. — Поищи себе лучше Мика. Я против тебя не сказал ни слова, готов присягнуть на веревке! Пощади же и ты мою душу…

Он прикрыл ладонью глаза, вновь украдкой взглянул на рисунок и отчаянно взвыл:

— Да не качайся ты так, будто… И сними шапку, покажи нам свое лицо! — Джо издал вопль, от которого кровь застыла у меня в жилах, и отшатнулся, не в силах оторвать глаз от картины.

— Знаю, ты — голова мертвеца. Но слушай, найди себе лучше Мика: вот кто лжесвидетель и негодяй! А я-то что? Человек не вправе сам себе выносить приговор. Таков британский закон, да ведь оно и во всем мире так. Клянусь, Джем, я никогда ничего против тебя не имел. Но какой идиот станет сам себя оговаривать, если дело тюрьмой пахнет? Это же самоубийство. То есть, смертный грех!

Джо прижался спиной к стене. Взгляд его сделался совершенно безумным.

— Это не я засадил тебя за решетку! — воскликнул он, задыхаясь. — С тем же успехом можешь обвинять в этом неродившегося младенца. Засунули тебя туда полицейские. Мик оговорил тебя под присягой, но я-то причем? Сам виноват, раз не смог себя защитить. А теперь проваливай, или я вышибу тебе мозги — не посмотрю, живой ты или мертвый. Иди сюда, я тебя так отделаю, как отделал этого… — Он осекся и бессильно рухнул, задыхаясь в каком-то припадке.

Мгновение я стоял, ошеломленный, не зная, что и думать об этих таинственных полупризнаниях. Страх привел меня в чувство: если он действительно испустит дух, умрут и все мои надежды что-то разузнать об этом деле. Я бросился к Джо, уложил его на кушетку, расстегнул воротник и, подобрав газетный лист, поспешно прикрепил его к картине. Обморок оказался недолгим, и через несколько минут Джо открыл глаза, тут же бросив быстрый взгляд мне за спину — туда, где висела картина.

— Исчез… — Он поднялся, испустил глубокий вздох и огляделся. — Кошмарный сон самого отъявленного храбреца сделает трусом.

Он помолчал немного, затем обернулся ко мне и заныл все тем же приторным голоском.

— Хозяин, я умираю. Вы меня погубили. Конец наступает Святоше Джо.

Разумеется, жизни его ровно ничто не угрожало. Виною всему была болезненная мнительность — следствие выпитого бренди. Вполне возможно, впрочем, что он допился-таки до белой горячки, вызвавшей временное умопомрачение.

— Если это действительно так, Джо, — заговорил я, осторожно подбирая слова, — то на твоем месте я бы отошел в мир иной с чистой совестью и рассказал бы обо всех злодеяниях, что совершили вы с Миком.

— Подлец! — злобно рявкнул Джо. — Это он меня довел! Раньше я мухи не мог обидеть. Да, в воскресенье любил глоток пропустить, ну и что с того? Если денек хороший стоит, грех за это не выпить, ха-ха! Мик использовал меня в своих интересах, а потом прикарманил все деньги. Обманул того, кто, рискуя жизнью, выполнил для него всю черную работу.

— Итак, он заставил тебя выкрасть у Сэмпсона шкатулку с деньгами, — снова заговорил я, волею обстоятельств взяв на себя роль частного детектива. Увы, на этом поприще я оставался не более, чем дилетантом. Судя по невинному виду, с каким Джо спросил, что я имею в виду, он сохранил остатки благоразумия и готов был выдержать этот допрос.