Патруль контроля (СИ) - Корешкова Евгения - Страница 18

Обе стороны рассыпались во взаимных благодарностях.

– Как жаль, что мы сегодня не можем увидеть вашего танца! – посетовал наследник, обращаясь к Аринде.

– Почему же? Только я сегодня одета не для танца. – И быстро глянула на Зенднора.

– Можно?

– Раньше нужно было спрашивать. Иди. Чего уж теперь… – отозвался он телепатическим сигналом.

– Вам предоставят любую одежду! – нескрываемо обрадовался юный правитель, – Вас проводят.

Почти сразу же рядом с Ариндой оказалась тоненькая юная девушка. Она смиренно склонила голову, плавным жестом руки предлагая следовать за собой.

Аринда отстегнула браслет и, отдав его Зенднору, последовала за служанкой. По пути она подошла к дирижеру небольшого оркестра, уместившегося справа у стены на узком карнизе.

– Пожалуйста, пойдемте со мной, – он, поколебавшись, согласился.

Комната, примыкавшая к залу, видимо, предназначена для переодевания артистов. Глаза разбегались от множества нарядов, украшений из разноцветных, искусно выполненных стразов. Аринда попросила дирижера:

– Напойте мне, пожалуйста, любимую мелодию наследника.

Дирижер исполнил ее просьбу. Ему пришлось напевать четыре раза подряд, пока Аринда не сказала: довольно. – И, поблагодарив, отпустила его.

Она торопилась, как могла, создавая из подручных средств образ самой таинственной соблазнительной красотки. Она не вполне знала, чего может желать этот молодой человек. Раз, уж, Зенднор приказал благодарить, нужно доставить всем удовольствие. Тем более уже примерно представляла, что именно будет пытаться изобразить. Инопланетный земной фильм сказка.

Под первые аккорды довольно ритмичной музыки она выскользнула на нижний помост. Босиком, закутанная в полупрозрачную накидку, да еще не одну, так что даже лица не было видно. Одни глаза, очень густо накрашенные, сияющие немного томные и манящие. Она чуть притопывала под музыку, начиная кружиться все быстрее и быстрее. И дирижер, поняв ее замысел, ускорял и ускорял ритм. Накидка развевалась, пока не оказалась отброшенной в сторону. Девушка скользила по кругу, плыла, словно и не касаясь пола. Танцевал каждый пальчик плавно взлетающих рук, танцевали брови, глаза, сияла соблазнительная улыбка. Будто во всем теле не было существовало ни одной косточки. Настолько гибкими, змеиными, были все движения. Она звала к себе, манила, обещала, заставляла затаивать дыхание.

Одно покрывало прочь! Потом другое… Вот, полетела в сторону длинная импровизированная юбка, и Аринда оказалась в очень коротенькой юбочке ярко-алого цвета плотно обтягивающей бедра. Такая же алая широкая лента, завязанная большим бантом на лопатках, закрывала грудь. И это был весь наряд. И невозможно было поверить, что этот танец не был отрепетирован заранее, а являлся полной импровизацией. С последним аккордом, завершая быстрое кружение, она припала на одно колено перед императорским троном, выбрасывая руки вверх и вперед в начале манящегося жеста, когда пальцы только начинают подгибаться к ладони, начиная от мизинца и безымянного. Голова чуть вскинута: и взгляд и улыбка выражали одновременно торжество и страстный призыв. Она замерла в этой позе ровно на четыре секунды, потом быстрым движением поднялась и убежала.

Аринда была еще полуодета, когда открылась дверь, и появился восхищенный наследник престола в сопровождении двух телохранителей. Девушка, ничуть не смущаясь, продолжала одеваться. Наследник некоторое время стоял и, молча, смотрел на нее, потом выдохнул:

– Ты была прекрасна! Я никогда еще не видел ничего подобного!

– Я рада, что Вам понравилось Ваше Достоинство. – И попросила, извиняясь, – Вы разрешите, я присяду? Я немного устала.

– Да. Конечно, конечно. – Согласился он и спросил: – ты, наверное, хочешь пить?

И, не дожидаясь ответа, звонко щелкнул пальцами левой руки:

– Эй!

Вбежала девушка с прозрачным подносом из радужного переливающегося стекла, на котором стоял маленький розовый кувшинчик и две перламутровые чаши на толстых низких ножках. Она оставила поднос на столике и встала в сторонке, ожидая дальнейшего приказа. Наследник сам налил прозрачной желтоватой жидкости в одну из чаш и протянул Аринде:

– Пей!

– Спасибо, Ваше Достоинство. Я стараюсь не пить вне корабля.

– Ты не доверяешь мне? – в голосе сквозило удивление, почти обида. – Ты боишься, что тебя опять отравят? Смотри!

Он сам поднес чашу к губам и сделал несколько глотков.

– Ну? Теперь ты веришь?

– Я и раньше не сомневалась, Ваше Достоинство. И, если Вы настаиваете…

Аринда приняла чашу из его рук и тоже несколько раз отхлебнула прохладной кисло-сладкой жидкости. На чашке отпечатался яркий след ее губной помады. Она осторожно поставила чашу на поднос. Наследник улыбнулся и, присел рядом и, спохватившись, приказал телохранителям:

– Оставьте нас. Все!

И девушка, и телохранители с поклоном удалились.

– Почему ты спасла меня?

– Потому что Ваши телохранители, похоже, не успели бы этого сделать.

– Ты могла погибнуть!

– Могла. – Спокойно констатировала она, застегивая куртку.

– Тогда почему?

– Было бы несправедливо, если бы Вас, Ваше Достоинство, убили тогда. Ведь это мы, по сути дела, спровоцировали эту толчею. А Ваша жизнь, видимо, немало значит для Тальконы.

– А я не знаю даже твоего имени…

– Аринда.

– Я люблю тебя, Аринда!

– Это пройдет, Ваше Достоинство.… … Это танец виноват.

– Но ты хотела именно этого! Чтоб я полюбил.

– Нет, Ваше Достоинство. Я просто хотела показать возможности танца.

– Останься со мной! Я хоть и не смогу сделать тебя императрицей, но клянусь любить всю жизнь. И никто не посмеет помешать нашей любви. У тебя будет все, что ты захочешь!

– Не клянитесь, Ваше Достоинство.

– Зачем ты так?! Назови меня хоть раз по имени. Ведь ты же знаешь его.

– Не стоит делать глупости, Залант. Мы улетаем сегодня.

– Нет!

– Да!

– Ты споришь со мной! Как с простым смертным?! – чуть повысил он голос, скорее удивляясь, чем возмущаясь.

– Извините, Ваше Достоинство, но Вы же сами хотели, а я…

Неожиданный приступ кашля заставил ее согнуться, отворачиваясь и зажимая ладонью рот. Кое-как прокашлявшись, она втянула губы, стискивая челюсти и потихоньку ругаясь про себя. Как же не вовремя все случилось. Лицо еще было красным, а в глазах стояли невольные слезы, когда сильные и нежные руки легли ей на плечи, разворачивая к себе. Она подчинилась. Непроницаемо-черные глаза смотрели нежно и ласково. На его лице застыла гримаса боли.

– Это я виноват, прости.

Она дважды быстро сглотнула солоноватую жидкость, заполнившую рот. И тщательно вытерла губы ладонью, сжимая руку в кулак, прежде чем смогла хрипло ответить.

– Никто не виноват. Я думала, что все уже прошло.

Его рука соскользнула с ее плеча к запястью. Крупная мужская кисть обхватила крепко сжатый кулачок, и большой палец, осторожно надавливая, попытался отогнуть ее пальцы.

Аринда подняла глаза с еще не просохшими слезами:

– Нет! Зачем?

– Да! Покажи ладонь.

– Нет!

– Да!

Она, уступая приказу, медленно разжала пальцы.

Залант, перехватил ее кисть двумя руками, поднес к своим губам и нежно поцеловал в испачканную кровью ладошку.

Аринда удивлялась редко, но теперь она откровенно таращила глаза, забыв даже о том, что надо дышать.

– Я люблю тебя. Это я виноват. Не нужно было заставлять тебя танцевать. Ведь ты еще не оправилась после ранения.

Его слова подействовали отрезвляюще. Аринда, наконец, выдохнула, и, немного кривя губы, произнесла, успокаивая:

– Это пройдет, Ваше Достоинство.

– Нет! Я еще никого никогда не любил, а тебя люблю. – Он говорил быстро и немного сумбурно, неотрывно глядя ей в лицо. – Еще с того, с первого раза. Я молился, чтоб ты осталась жива. А когда мать сказала мне про яд, то я подумал, что это конец. А сегодня ты пришла. Я знаю, ты умеешь любить так же страстно, как и танцевать. Когда ты лучше узнаешь меня, то тоже полюбишь. Ведь полюбишь?