Патруль контроля (СИ) - Корешкова Евгения - Страница 1

Патруль контроля

первая глава

Сергея давила тоска. Черная, безжалостная, она забирала под себя и гасила любую инициативу, даже желание жить, не говоря уж об учебе. После занятий он сразу шел домой, безвылазно сидел у себя в комнате и смотрел фантастические фильмы. Вернее, пытался смотреть, потому что даже самые качественные спецэффекты не заменяли ему собственных коротких воспоминаний. Ни в одном фильме не воссоздавался, ну, хотя бы приблизительно! интерьер "Аргона". А как бы хотелось увидеть все еще раз! И, конечно, в первую очередь Алю, Алинку,… Аринду.

Сергей не раз пытался нарисовать ее портрет, но ничего не выходило. Черты лица, казалось бы, такие знакомые и ясные, сразу же ускользали из памяти, как только карандаш касался бумаги.

Тогда парень решился на диверсию – пробраться тайком в деканат и выкрасть из личного дела ее фотографию. Был придуман и тщательно проработан план проникновения. А чуть позднее благополучно осуществлен.

Но нужно было видеть выражение его лица, когда в кабинке туалета похититель, затаив дыхание, открыл, наконец, заветную серую папку. В ней, аккуратно сложенные, лежали несколько листов абсолютно чистой бумаги. Чего, впрочем, и следовало ожидать, если трезво, логически поразмыслить.

Сергей плюнул с горя, яростно швырнув на пол бесполезную папку, но не сдался. Он пошел в общежитие к девчонкам, с которыми жила Аля и попросил отдать ее вещи, сказав, что она уехала домой и велела ему забрать все, что осталось. Девчонки, поохав, быстренько собрали ему большую спортивную сумку и выпроводили из комнаты.

Дома он разобрал вещи, еще хранящие запах ее духов. Ничего необычного: одежда обувь и белье простые, не новые – все с местными фабричными этикетками, не придерешься. Косметика: все пользованное, не создающее впечатление только что купленного. В нескольких тетрадях ничего постороннего. Лишь короткие записи по предметам, сделанные торопливым, но четким почерком. Комар носа не подточит!

Единственное, что привлекло обостренное неудачами внимание, был брелочек на ее сумке. На той самой черной кожаной сумке, что обычно висела у Алины (или Аринды? О, Господи!) на плече.

Прикрепленный к запору, всегда на виду, мотался брелок из зеленого металла с указательный палец длиной, похожий на обрезок очень толстого карандаша. Может быть, Сергей и не обратил бы на него внимания, но он просто узнал этот металл, вспомнив тяжелые пластинки, что держал в руках в медблоке. Назначение брелочка он не понял, но повесил его на цепочку и надел на шею, чтоб никогда не снимать. Хоть какая-то память, подтверждающая, что все прошедшее не было бредом. Хорошенько подумав, он не стал никому ничего рассказывать. Все равно не поверят, и, чего доброго, шизиком сочтут.

А по ночам снились ему звезды. Не мерцающие, земные, а яркие, неподвижные черной космической бездны. И ровно через неделю после всего случившегося приснилась Аля. Аринда. Приснилась, не исподволь вплетаясь в прихотливый сюжет сновидения, а буквально ворвалась в сон, обрывая его. Перед закрытыми глазами возникло ее лицо, напряженное, сосредоточенное. Девушка смотрела прямо перед собой немигающим, внимательным взглядом, держа у висков кончики пальцев и упорно звала его по имени. Сергей изумленно откликнулся:

–Алька?! Ты?

Ее глаза чуть улыбнулись, и девушка произнесла не очень понятную фразу. Или это был набор слов?

– Запомни, – сказала она, – Два… четыре… два… патруль… контроль… ультра,.. два… четыре… два, запомни! – и пропала.

Сергей немедленно проснулся и сел на кровати, спустив голые ноги на мягкий поролон прикроватного коврика.

– Что бы это значило? Два, четыре, два… Пароль? Код? Ладно, я запомню.

Уснуть он не мог долго. Почти до утра просидел, закутавшись в одеяло, и все думал о странной своей судьбе, о безжалостности нависшего над ним рока, о тщетности своей жизни. Он казался сам себе таким несчастным, глупым и невезучим, что даже ему, уже давно не ребенку, откровенно хотелось плакать. Но он не заплакал, пережил.

Черный космос так и не ушел из его снов, вот только Аринда больше не снилась, как он себя не настраивал.

Зимнюю сессию Сергей, к ужасу домашних, с треском провалил. Учеба потеряла всякий смысл. Иметь профессию никак не связанную с космосом теперь казалось невозможным. Кое-как дотянул до лета и бросил-таки институт. Он готовился все свободное время и поступил совершенно в другой по профилю технический вуз на военную кафедру, чтобы стать специалистом по ракетным двигателям. Никогда он еще не учился с таким усердием.

Если судьба хоть раз подпустила сказку, позволив ей коснуться обыденной жизни, то хитрая гостья не упустит уже возможности еще раз напомнить о своем существовании.

Через год после окончания вуза Сергею было приказано принять участие в разработке ядерного двигателя для первого в истории Земли межпланетного корабля. Международный экипаж должен будет достичь Марса. Сергей решил, что ляжет костьми, но попадет в состав экспедиции. Он узнал, что корабль будут строить в Европе по международному проекту, и экипаж будет набираться из стран участниц проекта. Уцепившись за эту ниточку, приложив все свои силы, мыслимую и немыслимую помощь друзей, коллег, знакомых, он пробился-таки куда хотел.

Это казалось невероятным, чудом из чудес, но на его плечах была голубая форма "Блюстар" и он, бортинженер, готовился к старту пилотируемого корабля к далекой планете. Шесть человек готовились покинуть Землю: три американца, немец и двое русских.

Позади, наконец, изнурительные тренировки, торжественные проводы и довольно жесткий старт. Вокруг звезды, звезды и мрак.

Полет шел точно по плану. Вот, уже намеченная цель превратилась из красноватой точки в шарик средних размеров, а Земля, наоборот, уменьшилась до яркой звезды, когда случилась беда. Начались резкие скачки мощности в нейтронном реакторе, отделенном от жилого отсека корабля бронированной, многослойной плитой, экранирующей возможное излучение. С пульта ликвидировать скачки мощности не удалось, и Сергей, облачившись в скафандр высшей защиты, решил проверить реактор, добравшись до него через аварийный наружный люк. Чтоб не карабкаться по обшивке "Блюстар", рискуя сорваться в неуклюжем тяжелом скафандре, он решил воспользоваться десантным катером. До чего же этот катер не был похож на голубого жука с "Аргона"! С той поры прошло уже шесть лет, но Сергей, до сей поры, все отчетливо помнил и забывать не собирался, тем более что зеленый брелочек по-прежнему висел у него на груди.

Полет должен был пройти по крутой параболе. Катер, достигнув ее крайней точки, уже начинал разворот, когда корпус «Блюстар» в одно мгновение превратился в чудовищный, ослепляющий клубок пламени. На экранах мгновенным толчком ожили черные светофильтры.

А до сознания не сразу еще дошло, что теперь он остался совершенно один в глубоком космосе, в десантном катере, не приспособленном для длительных самостоятельных полетов.

Теперь ему было все равно куда лететь. Сергей поставил управление на автоматику и надолго замер в пилотском кресле, запрокинув голову. Ни грамма пищи, ни капли воды. Отправляясь на какой-то час, он не догадался и не подумал взять аварийный запас, и вот, теперь летит в последнюю дорогу. И Вселенная, огромный Космос, к которому он так неистово стремился, увлеченный давней мечтой, будет для него последним пристанищем. И его десантный катер будет лететь, и лететь в пространстве, унося мертвое тело, а потом и просто прах, до тех пор, пока шальной астероид не превратит его в искореженный кусок металла.

Осталось только вспоминать свою, так скоро прошедшую жизнь. И, вдруг, всколыхнулось:

– Алька! - Не та, из института, и даже не из "Аргона", а из странного короткого сна: Запомни! Два, четыре, два. Патруль, контроль, ультра, два, четыре, два.– И мелькнула мысль: А что, если…? – И в потухших, было, глазах вновь вспыхнула жажда деятельности. – Ультракороткие волны? 2,42 см длина волны? Передать земной SOS? Или же это их связь и надо передавать именно эти цифры? Но как?