Темноводье (СИ) - Кленин Василий - Страница 66

— Выпей это.

— А что это? — оторопело уставился на рог Санька.

— Шесть дней я готовил зелье, — гордо ответил Науръылга. — Шесть ночей молил онгоров освятить его. Пей.

Дурной испуганно глянул на варево в руках шамана, а потом заозирался. Вокруг стояли десятки дауров, с тревогой и надеждой в глазах. Отказаться? А вдруг это что-то значит? С другой стороны, вокруг стояло немало казаков. Многие из которых весьма неодобрительно смотрели на заискивания Дурнова с местными. Ну, ладно еще политика — тут какая-никакая выгода имеется. А вот знаться с колдунами… Впрочем, Санька и не знался. Науръылга, конечно, убежден, что спас его от болезни, но сам беглец из будущего все эти пляски с бубном ни в грош не ставил.

«Ну и что делать? — растерянно стоял перед рогом атаман. — Что там в эту шаманскую голову взбрело? Набодяжил наркоты какой-нибудь. Хлебну и начну мультики смотреть — а он будет всем трепать, что я с духами общаюсь… А враг-то наверняка близко! Он, может, завтра придет… Или даже сегодня!!!».

Шаман, пристально вглядывавшийся в растерявшегося лоча, в этот момент вдруг улыбнулся и низко кивнул.

Будто соглашался. Или подтверждал.

И снова протянул рог.

— Пей. От всего сердца даю.

«Думаешь, зассу? — гордость об руку со злостью вдруг потоком хлынули в кровь Известя. Устал он маяться проблемой выбора. — Давай сюда свою бодягу!».

Широко перекрестившись (для казаков), Дурной взял рог в руки и залпом выпил (для дауров). Зелье вообще ничем не пахло. Санька прислушался к ощущениям в теле, но кроме легкого холодка в пищеводе ничего чувствовал.

— Ну, и что это было? — с немного нервной усмешкой спросил он у шамана.

— Доверие, — с улыбкой ответил Науръылга. И добавил неожиданно. — Мы поможем тебе, лоча.

Шаман тут же разогналдауров, достал бубен и принялся голосить прямо в хмурые небеса.

Дурной посмотрел бы на шоу не без интереса… Только в это время в лагерь быстрой рысью влетели дородный Делгоро с несколькими разведчиками.

— Сашика! — с коня заорал брат Чакилган. — Идут! Бойдойцы идут!

Глава 66

В снежном «окопчике» дуло не так пронзительно, как на открытом берегу, но ноги ощутимо начинали замерзать. Погода словно сошла с ума и напрочь забыла, что уже апрель начался. Отработанный маневр «занять позицию» сыграл с союзниками злую шутку: стрелки и их поддержка стремительно заняли подготовленные укрепления… а врага всё нет и нет. Разведчики Делгоро заметили их издалека, орда Минандали плелась по правому берегу, но была еще очень далеко.

Казаки и дауры оделись тепло, но даже они не были готовы к такой пурге, которая разразилась над Амуром. Ветер врывался в трубу речной долины и просто обезумевшим табуном несся с верховий на низ. Дурной закрыл рукавицей левую сторону лица и только изредка выглядывал из-за нее, чтобы посмотреть: появились ли маньчжуры?

Он занимал позицию почти в самом центре 200-метрового окопчика, чтобы руководить стрелками непосредственно. Позади, в зарослях засела… скажем так, «тяжелая пехота»: 12 десятков казаков и дауров. Первой частью (совсем малой) руководил тот самый десятник Нехорошко, а второй — князь Бараган. Никто из них не желал подчиняться другому.

— Просто держись поближе к князьцу, — тихонько шепнул Турносу атаман. — Громко приказывай своим, глядишь, и дауры также будут действовать.

Увы, с командирами здесь сильно не повезло. Нехорошко не знал и не желал знать даурский язык, а Бараган, который там у себя на севере уже начал деловые отношения с ткачом Якунькой, по-русски понимал фраз десять — и все они не были связаны с войной. Но никого из них понизить Дурной не мог: слишком высокий авторитет у обоих. Половину дауров вообще видно не было: старый Галинга увел их конными к своему тайному проходу на берег.

«Этими я вообще не смогу управлять в бою, — обреченно вздохнул атаман. — Придется надеяться на боевое чутье старого орла и молодого медведя».

Под медведем он, конечно, подразумевал тучного Делгоро.

— Идут… Идут.., — прокатился шепоток по окопчику с левой стороны, и Дурной быстро вскинулся и проверил пищаль: не смело ли порох с полки, работает ли замок. Потом принялся разминать замерзшие руки и ноги.

Черная змея (особенно черная в силу надвигающихся сумерек) тянулась медленно, но неотвратимо. Тянулась прямо по галечному голому берегу, то есть, в 30-40 шагах от окопчика. Даже беглый осмотр подтверждал: маньчжурам заметно досталось под Кумарским. По счастью, шли они точно так же, как до этого маршировали вверх по реке: впереди маньчжурская и даурская конница, а где-то там, за ней волоклись пехота и обоз. Стылый ветер, словно опытный садист, хлестал их колючей ледяной плетью по спинам, а лошадей — по крупам. Засевших прямо на краю скалистого вала врагов они не видели, да особо и не высматривали.

Не до того беднягам.

— Сидеть тихо, как мыши, держать оружие наготове, — пустил по шеренге строгий приказ Дурной.

И почти сразу чуть не подпрыгнул, когда что-то тяжелое плюхнулось справа от него.

— Ну! Как тебе, лоча? — на удивление довольный и улыбающийся Науръылга спрашивал чуть ли не в голос.

— Тихо! — зашипел на него беглец из будущего, бесцеремонно вдавливая голову шамана в снег. — Как мне что?

— Наша помощь! — настроение Науръылги было таким солнечным, что даже надругательство над его священной персоной не могло расстроить шамана.

— Какая помощь? Да сними ты свои рога — за сто шагов же видно!

Шаман снимать свой ритуальный головной убор отказался, но сел пониже.

— Ветер, — словно дебилу пояснил он Дурнову. — Я воззвал к духам, чтобы они помогли тебе. И вот! Ветер бьет богдойцев!

«Ах, он теперь ветер вызвал, — ухмыльнулся Известь. — Находчивый шаман. А ничего, что непогода еще с утра назревала? Так и я мог вызвать».

Но стоило признать: ветер фигачил максимально удачно для предстоящего боя. Дурной собирался пропустить конницу — самое опасное подразделение войска Минандали — как можно дальше. И тем придется возвращаться против ветра… Крайне неприятно. Особенно, когда вечереет, и ты уже настроился на ночлег.

— Спасибо тебе большое, Науръылга, — съязвил атаман. — И чем же это я заслужил такую заботу?

— Доверием, — «продавец опиума для народа» не почуял сарказма и ответил на полном серьезе. — Борчохор показывал на тебя давно, он нашептал мне сразу, что ты из Угдела… Но никак не хотел говорить, каков ты… Пришлось самому…

— Ладно, Науръылга, потом обязательно расскажешь… Пока уходи — тут вот-вот бой начнется.

— Выбор сделан, — гордо отмахнулся шаман. — Я пришел на бой.

И он потряс какой-то кривой палкой, с намотанными на него железными крючьями, шилами и прочим.Санька закатил глаза.

— Ты это… Иди к Барагану, здесь стрелки стоят, а ты… воин ближнего боя.

Да уж, шаман скрасил тяготы ожидания. Всё это время мимо засадников тянулась колонна из почти полутора тысяч всадников. Относительно ровный берег позволял им идти довольно широко, но все равно черная «змея» казалась бесконечной. Многие стрелки, особенно, среди дауров, начинали терять боевой дух, глядя на столь огромную орду. Тем более, что, по понятным причинам, беглец из прошлого им особо не расписывал, как много воинов у Минандали.

— Ничего, нехристи! — тихонько подбадривал союзников Тютя, поглаживая свой лук. — Мы, чай, с вами! Как-никак — лоча! Ужо мы богдойцам вломим!

За конницей двинулись темные массы пехоты. Первый отряд в несколько сотен рыл шел плотной массой, позвякивая железом. А вот дальше колонна сильно разжижалась. Начинался обоз — десятки и десятки высоких телег о двух осях и даже об одной — настоящие арбы. Воины окружали их со всех сторон. Помогали усталым лошадям и подталкивали тележки, которые скрипели от натуги…

И от огромного количества всякого богатства, который везет богатая армия империи Цин! Особенно, атаману нужен был порох.

«Эх, знать бы, где именно они его везут! — кусал губы Дурной. — Я бы сразу туда и ударил».