Место Силы 5. Трагикомедия в пяти актах (СИ) - Криптонов Василий - Страница 13

Я ничего не мог с собой поделать. Я начал смеяться.

Если бы эта рыжая знала, насколько она права…

Сквозь пелену обуявшего меня истерического веселья я видел, как оскалился Ликрам, как все подняли оружие, как приготовились к схватке Хирург и Илайя.

А ещё увидел, как из-за шахты показался Спайди. На спине у него искрилось нечто. Как будто бы Спайди был мультяшным роботом-пауком, которому только что засадили в спину из гранатомёта, и теперь там всё коротит.

Но вот искре́ние поплыло, отделилось от паука и оказалось анфалом.

Оба замерли оценивая обстановку.

— Ладно! — оборвал я сам себя, и веселье улетучилось. — Не собираюсь тратить силы на херню. Слушать внимательно, говорю один раз. Скоро сюда ворвётся Чёрная Гниль. Вперёд она пошлёт своих тварей. Возможно, будет сильный ветер, что-нибудь ещё в этом духе. Ваша задача — убивать тварей. Драться как в последний раз. Не прятаться по палатам, как вы только что делали, а — драться! Принципиально важный момент, не перепутайте. Хирург остаётся с вами. Если у вас есть хоть капля мозгов на толпу — вы его не тронете, он, как боец, стоит вас всех, вместе взятых, и он — на вашей стороне. А мы с Илайей уходим. И если вы доживёте до тех пор, когда мы вернёмся… Что ж, о дальнейшем вы будете рассказывать внукам.

Я двинулся к анфалу, и передо мной расступились.

Их замешательства хватило, чтобы пропустить ещё и Илайю, а потом послышалось:

— Эй!

Я продолжал идти, вглядываясь в анфала.

— Эй, ты!

Ещё шаг, и вдруг из груди выскочил окровавленный наконечник стрелы.

— Ты чё, сука, крутой, что ли?!

Я машинально потрогал наконечник и сделал ещё пару шагов.

Ощущение — как будто влепили мощный подзатыльник, аж искры из глаз.

И — наконечник стрелы из середины лба.

Ноги подкосились, я упал на колени. Илайя схватила меня за руку. Наверное, что-то говорила, но звуки ушли из моей реальности.

Оставался лишь анфал, на которого я смотрел, не отрывая глаз. И он смотрел на меня. Мерцание рвало мои привязки к реальности, бросало в бесконечное путешествие.

Смерть — это совсем не страшно, смерть — это свобода, возможность расправить крылья, о которых раньше не подозревал. И как же это глупо — согласиться служить кому-то после смерти, продать свободу за… за что? За чужую мечту, которая останется чужой, сколь бы ни была благородной?..

Акт 2

Кассиопея считала, что ее дочь Андромеда красивее нереид. За это Нептун потребовал, чтобы Андромеду, дочь Кефея, выставили на растерзание морскому чудовищу. Когда ее выставили, там появился Персей, летевший, как говорят, с помощью сандалий Меркурия, и освободил ее от опасности. Когда он собирался увезти ее с собой, Кефей, ее отец, вместе с Агенором, невестой которого она была, тайно задумали убить Персея. А он, узнав об этом, показал им голову Горгоны и все они, потеряв человеческий облик, стали каменными.

Гигин. Мифы

12. Преступления

— Крейз, это я. Открой глаза, посмотри на меня.

Будь это чей-то ещё голос — я бы, наверное, от него отпрянул. Но к её голосу я потянулся всем существом. Она — светлая, она — добрая, она — мой личный ангел, как назвали бы её люди.

— Алеф… — Я открыл глаза и не сразу, но сумел сфокусироваться на ней.

Она всхлипнула и запястьем вытерла слёзы.

— Я думала, ты не вернёшься…

— Я — вернусь.

Привстал, подняв голову с её коленей.

Я находился в концентраторе-утилизаторе. Илайя сидела тут же, она быстрее пришла в себя.

Блаженны нищие духом

— Ты достал ключ? — рубанул по ушам голос Ликрама.

Этого, другого Ликрама, который ни в чём не уступал своему тёзке.

Я повернул голову, нашёл его взглядом.

— Да.

— Прекрасно. Отдай его мне.

— Ты молодец, Виллар, — мягко сказала Дальми. — Мы гордимся тобой.

Я встал с помощью Алеф и, опираясь на неё, сошёл с платформы.

Ликрам вытянул руку.

Я пару секунд смотрел ему в глаза, перебирая варианты.

— Виллар, — подал голос Гистон, — у тебя нет выбора, ты же понимаешь.

— Ага, — сказал я.

— Твоя война не имеет никакого смысла. Ты уже её проиграл. Позволь нам сохранить то, что есть.

— Тех миров, за которые ты бьёшься, не существует, — подхватила Дальми. — Они развеются, как миражи, коими и являются, и ты о них забудешь. Теперь ясно, ты слишком чувствителен, чтобы быть созидателем. Мы найдём для тебя другое занятие, другой способ служить Общему Делу.

— Да, — шепнул я, и у меня в руке возник картридж.

Алеф напряглась.

— Мы сдаёмся, — сказал я ей. — Нам не победить, а значит, нет смысла и начинать. Я ошибся. Прости.

Её глаза широко раскрылись и смотрели на меня, пытаясь отыскать подвох. Но подвоха не было. Виллар ошибся, и сейчас он сдавался. И Ликрам забрал из его рук ключ.

— Отлично, работаем, — сказал Ликрам и подошёл к пульту. — Гистон. Вам лучше идти на «Персей». Наблюдайте. Если всё пройдёт хорошо — дайте отбой «Персефоне», не нужно сбивать Кета с толку окончательно.

— Мы можем забрать ребят? — спросила Дальми.

— Нет, эти двое пока остаются здесь, — сказал Ликрам.

Он вставил картридж в разъём на пульте и тут же нажал на бледно-жёлтую кнопку.

Вот так просто и буднично. Ни тебе торжественной музыки, ни тебе особенного ощущения в груди… Просто — конструкция полетела в пасть к Кету. Вся, целиком. Не было уже времени кидать миры по очереди, ведь даже время докорма прошло. Оставалось лишь скинуть всё, что есть, и молиться.

Но нет, я — почувствовал. Миг спустя после того, как кнопка вернулась в исходное положение, я ощутил, как что-то ушло из меня.

Задохнулся, схватился за сердце, согнулся пополам.

— Что? Что с тобой? — засуетилась Алеф.

Её ладонь легла на мою, вцепившуюся в левую половину грудной клетки. Между её пальцами и моими засветилось маленькое солнышко. Алеф пыталась исцелить, сама не зная, что.

— Всё в порядке, — шепнул я и заставил себя выпрямиться.

— В первый раз, говорят, всегда тяжело, — буркнул Ликрам.

Он стоял за пультом и вглядывался в голографические графики.

— Я в норме, — сказал я и опустил руку.

Сжал ладонь Алеф.

Мы ждали.

Где-то сейчас идут по коридору-туннелю «Андромеды» мои родители. Не слишком торопятся. Вот сейчас они, наверное, миновали сломанную дверь в технический отсек — она так и стоит открытой, так и будет стоять до самого конца, потому что Гайто неудачно выпалил из оружия.

Того самого оружия, которое незадолго до этого убило Тайо и Виллара.

Без которого не было бы и Гайто…

— Зашевелился, — отметил Ликрам. — Что ж, в ближайшие минуты всё разрешится. По крайней мере, он реагирует на конструкцию, это уже хорошо.

— Утешительно, — сказал я, встав за спиной Ликрама.

Посмотрел на голограммы. Пока что всё идёт как по учебнику. Если не считать запредельной задержки между миром-приманкой и остальной конструкцией. Возможно, этот прецедент войдёт в историю, даст Общему Делу новые сведения, позволит предпринять что-то новое.

— А ты везунчик, Виллар, — сказал вдруг Ликрам, повернувшись ко мне.

(И правда: какой смысл смотреть? Иллюзия контроля? Если Кет решит сожрать наш мир, мы всё равно никак не сможем ему помешать. У нас нет оружия. Вместо того, чтобы его изобрести, мы строили грёбаный пищеблок, гекатомбу.)

— Держу пари, в словаре рядом со словом «везунчик» — моя фотография, — сказал я.

— Серьёзно. Я тут подумал: а ведь ты выкрутишься.

Я вопросительно приподнял одну бровь.

— Ты ведь уже не Виллар в полном смысле этого слова, — развил мысль Ликрам. — Ты — вообще не принадлежишь к нашему виду биологически.

— Мне это как-то поможет?

Ликрам рассмеялся. Ни дать ни взять — добрый дядюшка.

— Виллара, который совершал все преступления, нет. Его тело уже на «Персее». А вот ты, Крейз, если взять сумму чисто твоих поступков, настоящий герой. Полная чушь, но юридически — не подкопаться. Ты соскочишь чистеньким, несмотря на всё, что наворотил.