Сердце ледяного дракона (СИ) - Сант Аллу - Страница 24

Вот только эта мысль всколыхнула во мне новый поток стыда и вины. Моя маленькая принцесса наверняка там где-то страдает, а я тут прохлаждаюсь на любимой кровати. С ревом я поднялся и напомнил себе также о том, что кроме меня у Снайдис никого нет, да и у меня кроме нее тоже. Не со снежинками мне же в самом деле общаться! Хуже было бы только с медведями, словно совсем маленький дракончик.

Я нервно фыркнул поднимая в воздух столбы снежинок и маленькие осколки льда.

Так, я отдохнул, выспался и немедленно отправляюсь к людям, надеюсь, что моя дочурка окажется именно там, а люди, как обычно еще и поспешат задобрить меня своими подношениями.

Я прекрасно помнил, где живут люди, ведь именно из-за них и умерла моя Весна, отдала слишком много магии для того, чтобы им помочь от какой-то болезни, а потом ей не хватило магии на собственные роды. Да и вообще зачем было идти к смертным, когда роды были на самом носу?

Дракон фыркнул обрушив град из ледяных сосулек на ледяную пустошь.

Вот только где поселение?

Он ведь отчетливо помнил, что оно тут было, семей на пять не меньше.

Неужели он ошибся?

Дракон спустился еще ниже и вновь сделал круг для того, чтобы удостовериться, что никакого селения и в помине нет.

- Да, быть того не может! — пробурчал он, верить в то, что он на старости лет начал страдать топографическим кретинизмом, дракон отказывался. Вместо этого он долго дыхнул, вложив в свое дыхание немного магии. И огромные толщи снега тут же бураном поднялись в воздух, открыв вид на жалкие остатки того, что раньше было поселением. И без лишних слов было понятно, что тут уже давным-давно никто не живет.

- Странно, — удивился дракон, но решил не забивать себе голову, он же видел паренька, а значит, где-то тут точно должны быть люди. Да и этих поселений было немало. Он просто полетит к следующему и все.

Вот только и второго поселения, там, где он помнил не оказалось. Это уже дракона не на шутку нервировало.

Очень не вовремя вспомнилось, о том, что Весна всегда говорила о том, что в мире необходимо соблюдать баланс, и что это их ответственность следить за тем, чтобы смертные не страдали. Тогда он не то чтобы смеялся над словами жены, но точно не принимал их серьезно и близко к сердцу, но сейчас он не мог не задаваться вопросом о том, не совершил ли он ошибку, когда полностью погрузился в боль потери любимой и воспитание дочери и напрочь забыл о том, что на этом свете существуют еще кто-то другой, более слабый, тот, кому может понадобиться его помощь.

А вот с третьим поселением ему повезло.

Его просто было невозможно не заметить, а уж как от него фонило магией, так, что у дракона даже дыхание перехватило, особенно, потому что это была не его магия, не магия снега и холода, а магия Весны.

Неужели у Снайдис проснулся дар матери?

Одна только мысль о подобном заставила дракона как следует понервничать. Ведь сложно даже представить, что могла сотворить его своенравная дочурка с вновь обретенными силами. Впрочем, ему и представлять не было необходимости, он и так все видел. Снайдис разгулялась вовсю, превращая небольшой клочок земли в настоящий летний оазис. От этой картины у дракона даже глаз задергался.

- Точно лишу новых платьев на неделю! А лучше на месяц, — прошипел дракон, приземляясь на кромке снега.

Он был страшно зол, и на себя и на свою дочь. На себя, потому что не додумался рассказать ей о правилах пользования даром матери, а на Снайдис, потому что она при этом умудрилась вытворить нечто не только неправильное, но и невероятно опасное.

В свое оправдание дракон мог только сказать, что он и понятия не имел, что у его дочери может проснуться магия Весны! Сколько лет, она вообще не давала о себе знать? Много. А тут…

Дракон фыркнул и попытался успокоиться, ему совершенно не хотелось лишний раз пугать людей, которые наверняка были добры к его дочери, накормили и приютили ее. Это как минимум. Он достаточно хорошо знал Снайдис, чтобы не верить, в то, что она стала бы хоть что-то делать, если бы к ней плохо отнеслись. Это было совсем не в правилах его принцессы.

Стоило дракону только шагнуть на зеленую траву, как она тут же покрылась инеем, а на него нахлынули одновременно воспоминания и облегчение. Облегчение, потому что он знал, что если Снайдис не смогла стабилизировать здесь теплую погоду, значит, вложила не так уж и много своих сил, а это радовало. Ему совершенно не хотелось обнаружить свою дочь обессиленной.

- Мама, мама, смотри, к нам пришел дракон! — вопила маленькая девочка, без оглядки несясь на дракона, а тому пришлось срочно вспоминать все то, чему его учила его покойная жена. Она ведь часто говорила ему, о том, что смертные и особенно их дети, очень хрупкие и плохо переносят холод.

Так что дракон тут же приложил усилия, для того чтобы поднять температуру своего тела с привычно ледяной, но настолько горячей, насколько он только мог выдержать без боли.

- У-у-у, холодная змеюка, — сообщила ему девчушка, нагло тыкая в него пальчиком, а дракон смотрел на малышку с любопытством. Она сильно напоминала ему Снайдис, когда та была маленькой. Интересно люди будут сильно возражать, если он попросит отдать ребенка ему? Ради того, чтобы вновь не чувствовать одиночества и слышать детский смех, он был даже готов терпеть совсем непривычные и некомфортные для него температуры.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Суло, что ты делаешь, — начало было кричать мать, выбегая на порог, но тут же поперхнулась словами глядя на дракона.

- Здравствуйте, — дракон, старался быть вежливым, пока малышка высунув язык, тщетно пыталась отковырять одним своим пальчиком, какую-то особенно приглянувшуюся ей чешуйку.

Вот только хозяйка, совершенно неожиданно, вместо того, чтобы поздороваться в ответ просто стекла по косяку избы, упав в обморок.

Дракон уже было хотел ругнуться, но вовремя вспомнил, что прямо тут стоит малышка, которой совершенно точно еще очень рано слушать подобные выражения, поэтому только зло фыркнув и наморозив этим какой-то куст, он подхватил верещащую от восторга девчонку, своей лапой с огромными когтями и отправился в сторону дома для того, чтобы привести хозяйку в чувство и как следует расспросить о том, что здесь вообще происходит и куда делась его дочь.

Вот только внутри его ждал еще один сюрприз. На этот раз в виде перепуганного мальчишки.

- Ты меня будешь кушать? — поинтересовался ребенок еле слышно и явно испуганно, пока его сестра утомилась пытаться отковырять чешуйку и вместо этого взялась рассматривать его лапы.

- Я не ем маленьких детей, они невкусные, — заметил дракон, улыбаясь, вот только его зубастая улыбка еще больше напугала парня, который тут же начал плакать.

- Вот еще! Я очень даже вкусная! Мама говорит, что я сладенькая! — с вызовом сообщила ему девчонка, а он только поставил ее на землю и слегка подтолкнул в сторону брата искренне надеясь, что она утратит интерес к нему и вместо этого, если не успокоит брата, то хотя бы поиграет с ним или отвлечет. Ведь ему еще предстояло привести в чувства мать этих детей для того, чтобы выяснить, что тут произошло, то что его дочери тут не,т он уже вполне четко понял и это его тревожило.

Женщина с трудом, но все же приходила в себя, вот только стоило ей вновь увидеть дракона, как она тут же вновь охнула и попыталась вновь упасть в обморок, вот только дракон точно не мог ей такого позволить.

- Не надо тут сознания терять, лучше объясни, где моя дочь?

- Какая дочь? — осторожно поинтересовалась женщина, но для верности все же сгребла себе в охапку девчонку, хоть та и яростно сопротивлялась.

- Моя дочь, Снайдис! Блондинка! Та, что вам устроила лето посреди зимы вокруг дома, — пояснил дракон, а резко побелевшее лицо, хозяйки не предвещало ничего хорошего.

- Она нам не сказала, что ваша дочь! — проблеяла неуверенно женщина.

- Еще бы, — проворчал дракон, пока мелкая девчонка все же сумела выкрутиться из рук матери и вновь полезла к дракону, только на этот раз своей жертвой она избрала его усы. Но дракона было так просто не взять. Все же общение с уже одной девочкой отложило на него отпечаток, поэтому он лихим движением перекинул усы через плечо и одним легким жестом сотворил буквально из воздуха парочку переливающихся на свету кристаллов.