СПИРИТ (СИ) - Гудвин Макс - Страница 38

Некроманта противника нигде не было видно, да и филин был скрыт от Чака какой-то рябящей пеленой. Однако что-то манило его… мелодичный звон, что был приятней, чем всё на свете. В этот звон хотелось погружаться и плыть к нему, плыть невзирая ни на что. Звон обретал смысл, пока не сформировался в голоса:

— Тебя бросила девушка, у тебя нет своих детей, тебя уволили с работы, все твои друзья — наркоманы, а личная жизнь не удалась. И я с тобой вместе только потому, что ты из Бурых Клыков, — произнёс голос Эйни в сознании Чака.

— Ты не волк, ты даже не полуволк, ты — пёс-нюхач, тот, кто только и годится, чтобы обнюхивать проулки в поисках кости! — зазвучал голос бабушки Самалит.

— Кто же так расследует дела? Из-за тебя два клана воюют, а я и вовсе умерла! — вдруг печально сказала Суппи. — Ты никудышный маг.

— Кхк-кхе! Я, кстати, тоже умер! Всё потому, что пытался тебе помочь, — вмешался в монологи врач Никки.

— Ничтожество и тряпка! — произнесла бывшая Вульфена. — У тебя ничего нет, ничего своего! Но знаешь, что? Все можно исправить!

— Не позорь нашу волчью семью! Ты давно должен был накопить нам на порцию эфки. Пожалуй, в следующий раз мы заведём себе сразу волчонка, а не будем надеяться на то, что наш непутёвый сын всего добьётся сам! — в такт друг-другу произнесли его родители.

— Они все несправедливы к тебе, — раздался приятный женский голос, который хотелось слушать вечно, купаться в нём, растворятся в каждом его слове, теряться в каждом слоге. — Они не ценят твоих талантов, они причиняют тебе лишь боль. Ты не достоин этого всего! Причини им боль в ответ! Заставь их наконец-то себя уважать!!! Сделай это настолько красиво, насколько возможно, у тебя ведь есть ещё шанс всё исправить!

— Шанс, всё исправить? — удивился Чак.

— Исправить и навсегда доказать, что ты был достоин лучшего. Показать всем, как тебя не хватает, как тоскливо без тебя! Тогда-то все поймут, кого они потеряли. Они будут орать от боли на твоей кремации, не понимая, как могли не замечать такого друга, сына, любовника. У тебя всё ещё есть шанс всё изменить!

— Как? — глядя в пустоту, произнёс Чак.

Боль потерянной жизни накатила на него, заставляя окунуться в пучину саможаления и злобы на весь мир. Злобы, толкающей к одному единственному поступку.

Правая рука Чака медленно поднесла ладонь к виску, будто он хотел отдать воинское приветствие этому миру, отдать его в последний раз. Пальцы дрожали, готовые нажать на выдвинувшиеся сенсоры турели, чтобы совершить этот, как ему казалось, красивый, смелый и гордый поступок.

Звуки боя затихли. Затихло и дыхание, замедлившись во много раз.

— Спирит!!! — ворвалось в его сознание, выдёргивая Чака в реальный мир, где снова была повсюду грязь, вонь и пальба. Где кричащая Эйни Лаос с двух рук отстреливается от наступающих зомби. Где там, в темноте, невидимый бежит фурри кот, готовый растерзать любого, кто встанет у него на пути.

— Стреляй, докажи им всем! — снова произнёс в его голове голос, на этот раз с надрывом — надрывом, какой бывает у рыбаков, что хватают скользкую рыбу за хвост, пытаясь остановить бегство из рыболовного сачка.

Глава 25. Клятва

— Нет! Я — слабо инициативный ребёнок с комплексами, избалованный родителями! — зло прошептал Чак.

Его сознание пыталось ухватиться за краешек голоса, говорившего с ним, и увидеть лицо врага.

— Нет же! Ты сильный, ты сможешь! Нажми на спуск, докажи всем, что ты достоин большего! — тот, кто говорил, ещё не понял, что попался на крючок.

— Спирит! — прорычал Чак.

И в момент от него до врага построился ментальный мост, по которому, словно по трубе, перенеслось сознание Чака, влетая в комнату к адепту Тирипса.

Он схватил её за горло, сжимая пальцы на шее девушки.

Т-седьмая была красива и высока, на мгновение Чаку показалось, что девушка испугалась его появления, но теперь она смотрела ему прямо в глаза, не моргая и как-то смущённо, совсем по-детски улыбаясь.

— Меня зовут Ролли, и я, как ты понимаешь, из Тирипса, — девушка просто сидела, сложив руки на коленях и совершенно не сопротивлялась тому, чтобы Чак её душил.

— Ты — враг! — выдохнул он, не замечая того, что его хватка ослабевала.

— Тебе так сказала жрица кустов и лишайников? — заложница повернула голову, будто совершенно теряя интерес к удушению. — Мы не враги, и я далеко не враг тебе. Я много раз пыталась поправить Зилини, чтобы она убрала эту нелепицу из досье. У нас разные системы, но эти системы парные и работают во всех мирах вместе.

— Откуда тебе знать про все миры, если Земля застыла на половине пути? — спросил Чак, совершенно ослабляя хват, но не убирая рук.

— Потому что это мы катализировали мир, разделив добро и зло. Вопреки задумке вас, плюсовых, мы не организовывали репродуктивный стоп. Мы не ввергли Землю в бесконечную жизнь, где крупные корпорации просто выращивают себе рабов, которые даже не знают, как быть счастливыми.

Её грудь, закованная в чёрный комбинезон, поднялась, повинуясь нагоняемому в лёгкие воздуху, а Чак поймал себя на мысли, что смотрит совсем не в лицо. Она была стройна и правильно красива. Скромна в одежде и логична в суждениях. Но она была врагом! Врагом, которого вроде бы и не за что было убивать…

Пальцы Чака ослабли. Теперь они лежали не на шее, а скорее уже на плечах. Седьмая посмотрела на него. У неё совершенно не было модификаций, она была идеально созданным человеком с правильными и строгими пропорциями.

— Это ужасная несправедливость, что ты на их стороне. Но всё можно исправить, — голос Ролли звучал завораживающе и вот уже пальцы Чака сами собой сползли на её грудь.

Ноги девушки обвили корпус парня, теперь они оба были обнажены. Как это произошло? Куда делся его боевой костюм и её чёрный комбинезон?

Одежды не было, зато была её улыбка и тёмные, глубоко посаженные большие глаза. Она закрыла веки, а её ладонь ловко скользнула к Чаку, помогая ему проникнуть в жаркие объятия её тела, чтобы он мог раскачиваться в ней, меняя углы входа, раз за разом слушая её дыхание, улавливая запах её духов и наслаждаясь лоском её волос.

Она отдавалась ему как победителю, как человеку, который всё сможет, как человеку, которому вовсе и не нужны никакие модификации, а нужно лишь протянуть руку и по-солдатски совершить воинское приветствие. Как солдат солдату, пусть и на разных сторонах силы.

Чак брал Ролли, забыв про всё: про бой, про белок и волков, про Эйни и Мяча, про Никки и Суппи, про родителей, бабушку и дурную бывшую. Девушка на другой стороне силы позволяла ему быть таким, каким он хотел быть всегда — желанным и признанным. Ему казалось это смешным — вот он сейчас в ней и на ней, и вот он медленно поднимает правую руку с расправленной ладонью к своему виску.

Она мягко улыбается, а её глаза смотрят на него настолько влюблённо, что кажется, будто нужно только резко сжать ладонь в кулак, и девушка закатится весёлым смехом, обнимет и согреет его своим поцелуем.

— Спирит!!! — орёт кто-то где-то далеко.

Кто же это? Важно ли это? Это ребёнок или девушка? Или девушка с характером ребёнка? Звучит очередь, так стреляет его турель. Длинно, не похоже, что прицельно.

Что-то горячее обожгло голову Чака — это гильзы, падающие сверху, рикошетили от потолка. Маг открыл глаза. На его руке с турелью повисла Эйни, она держала руку под неправильным углом, стараясь помешать разрядить Чаку в голову магазины устройства.

В их комнату лезли зомби, спотыкаясь о трупы и падая внутрь, выпуская и роняя оружие. Чак направил свою турель на возвращенцев, срезая последними пулями головы не упокоенных белок. И тут он увидел заплаканные, полные ужаса глаза Эйни… Сколько она так висела на его руке, чтобы он не вынес себе мозги?

— Всё нормально, я тут, — улыбнулся Чак.

— Нельзя! — орала ему в лицо девушка. — Нельзя тебе умирать!